Зал сжимал ветку так крепко, что пальцы ныли. Он знал, что, даже если им удастся разрушить все вокруг, это не остановит зло окончательно. Оно вернется, пусть даже в другом месте и в другое время.

За светящимся воском мелькнуло движение – что-то почти неразличимое, но отчетливо мечущееся из стороны в сторону. Он уже видел нечто похожее во время их инициации, и чувство ужаса, захлестнувшее его тогда, вновь отозвалось внутри.

Вдруг на краю поляны завелись двигатели машин. Включились фары, загудели клаксоны, замигали поворотники. Их вопли и лязг эхом разнеслись по лесу.

– Ваши разрешения на посещение отменены. Мы приостанавливаем действие ваших водительских прав, Три-Четыре-Один-Пять-Семь-Девять…

– Вы должны быть задержаны в соответствии с разделом шесть, подраздел тринадцать…

– Штрафы, начисленные в связи с тем, что вы не…

– Вам не будет позволено…

– Ваше право оспаривать этот иск было окончательно аннулировано по решению…

Голоса водителей сливались в какофоническую, бессвязную болтовню, похожую на зловещий хор.

– Беги! – крикнул Тодд.

Они подорвались с места, и в этот же момент миниатюрные машинки и грузовики, словно управляемые невидимым дирижером, рванули между деревьями и кустами, выскочив на бесцветную траву поляны. Их траектории пересекались с пугающей точностью, будто все происходящее было частью тщательно продуманного спектакля.

Хорхе побежал первым, Дэнни замыкал группу, а Тодд поддерживал его. Восьмерка добежала до ближайшего прямоугольного воскового сооружения и прижалась к его стене. В этот момент мимо них пронеслась крохотная машинка, напоминающая гибрид из старых музыкальных инструментов. За ней в воздухе разлетались бумаги, падая на землю, словно снег.

Зал заметил, что связи между геометрическими секциями восковой конструкции были гораздо сложнее и запутаннее, чем казалось издалека. За возвышающимся многогранником, перед вертикальным цилиндром, он разглядел узкое отверстие.

Еще одна машинка пронеслась мимо, и к ногам Розиты приземлилась скрепленная стопка бланков. Ощущение неизбежной угрозы усиливалось: казалось, что вот-вот одна из машин собьет кого-то из них, или автомобили сомкнутся, окружив их окончательно.

Они молча переглянулись. Выбор был очевиден – внутрь.

Все заметили проем в конструкции. Хорхе, находившийся ближе остальных, резко рванул влево и скользнул в щель. Зал и Вайолет – за ним.

Они оказались в высокой узкой комнате с мягко светящимися стенами. Стоило им войти, как все звуки снаружи исчезли. Скрежещущее урчание крошечных двигателей сменилось приятным музыкальным гулом. Он не был манипулятивным или гипнотическим – просто успокаивающим. Воздух в комнате оказался сладковатым. Он вызывал чувство легкости и почти эйфории, как будто содержание кислорода здесь было выше. Даже сила тяжести ощущалась иначе, и Зал заметил, что двигаться стало гораздо проще.

Это место не казалось зловещим. Напротив, оно выглядело чудесным.

Пчелы были повсюду. Они не собирались в плотные облака и не летали хаотичными роями, а располагались в асимметричных узорах, покрывающих стены комнаты и уходящих в соседние помещения. Когда-то их здесь, возможно, были тысячи, даже сотни тысяч, но теперь казалось, что их меньше. Однако Зал понимал, что это обман зрения. Они все еще были здесь. Он ощущал их присутствие.

На потолке сверкал тонкий слой меда, но он не капал, несмотря на тяжесть. Пчелы создали в воске искусно вырезанные фризы, и это выглядело изумительно. Рельефы повествовали историю транспорта, движения, саму историю мира.

Что-то заставило Зала автоматичеси потянуться в карман и достать бумажник. Он вынул свои водительские права и пристально посмотрел на них в мягком желтовато-оранжевом свете. Лишь теперь он заметил, какая это изысканная вещь. Усеченная прямоугольная форма идеально сочеталась с архитектурой строения, в котором они находились, а расположение слов на документе гармонировало с утонченным водяным знаком.

Никогда прежде фотография на правах не выглядела так привлекательно.

Почему он не воспользовался ими, когда ехал сюда? Почему позволил Беверли вести машину в лагерь, лишив себя этой чести? Ответ был прост: остальные его ограничивали. Они не давали ему проявить себя, завидуя его водительским навыкам, и…

– Какого черта ты делаешь? – Бернард толкнул его плечом, нахмурившись.

Зал заметил, что все уставились на него. Лицо Вайолет выражало беспокойство. Он взглянул на лицензию в своей руке и понял, что уронил бумажник. Подняв его, он вернулся в реальность.

– Ничего, – сказал он. – Я в порядке.

Тодд и Хорхе уже перешли в соседнюю комнату.

– Сюда! – позвал Тодд.

Вайолет взяла его за руку:

– Ты в порядке?

– Теперь да, – ответил Зал, сжимая ее руку.

Они последовали за Бернардом в соседнюю комнату, где Тодд, указывая на одну из стен, что-то чертил пальцем в воздухе. Воск был прорезан костями, выложенными в странные формы, которые Зал не узнавал, но которые сразу вызвали в нем страх. В нескольких местах, где форма изгибалась, на него смотрели пустые глазницы черепов, и он не мог избавиться от ощущения, что они наблюдают за ним.

Тем не менее напряженность была легкой, запах и звук – приятными.

– Похоже на письмена, – сказал Тодд.

– Что-то вроде алфавита, – Бернард огляделся. – Надо было взять с собой огнемет. Расплавить это место.

Вайолет оглянулась туда, где они только что были:

– Почему они не преследуют нас?

– Не знаю, – ответил Хорхе.

– Будь благодарна за маленькие одолжения, – сказала Беверли.

Зал задумался, не боятся ли люди из ДТС заходить сюда. Он решил, что, возможно, им стоит бояться. Это был настоящий храм, подумал он. Здесь жил их Бог.

Сквозь приятный фоновый гул прорезался резкий визг. Через отверстие в восковой стене справа от них, служившее окном между камерами, пролетело крылатое существо неопределенной формы, порхающее по комнате, как взволнованный мотылек. Это было то самое существо, которое он видел сквозь воск снаружи. Тварь была более твердой, чем все, что создали пчелы или муравьи, плотнее всего, что Зал когда-либо видел. Она ударилась о потолок, о другую стену, а затем вылетела в дверной проем впереди. Существо оставило после себя ощутимый холод и чувство безысходности, которое охватило Зала. Судя по выражению лиц остальных, они ощутили то же самое. Тварь на мгновение исчезла из виду, хотя ее бешеные движения были все еще видны сквозь слабо освещенные стены. Несколько секунд спустя она вернулась, влетев в то же окно и едва не задев голову Дэнни. Даже на таком близком расстоянии тварь оставалась размытым пятном, не имеющим четких очертаний.

– Мы должны уничтожить эту тварь, – прошептал Бернард.

Тварь пролетела мимо совсем близко, как будто услышала его. Бернард, не раздумывая, отбил ее веткой, которую держал в руке. Существо врезалось в стену, оставив темное пятно на воске, и желтоватый свет исчез с этого места, распространяя тень на значительную часть стены вокруг.

Прежде чем тварь успела восстановить свой импульс, они набросились на нее, размахивая примитивными дубинами. Удары следовали один за другим, пока существо не потеряло сознание, упав на белый восковой пол. Тьма существа начала распространяться под их ногами, заползая на соседнюю часть стены. Воск, казалось, таял вокруг них. Он не падал им на головы и не обволакивал ноги, и не было никакого жара, но стены, как и потолок, снова начали обретать форму.

Помещение, где они находились, уже было не тем, в которое они вошли. Резные фризы исчезли. Их заменили изогнутые округлые стены, максимально далекие от геометрических форм. Пчел тоже не было, Зал, однако, мог бы поклясться, что видел их – гроздья, заключенные в стенах. От летающей твари не осталось ничего, кроме неровной черной кляксы, впечатанной в восковой пол. Каким бы твердым оно ни казалось, масса этого пятна была невелика, и теперь оно больше походило на масляную лужу, чем на мертвое тело.