Хорхе проснулся в холодном поту и инстинктивно потянулся рукой к Беверли, которая должна была лежать рядом с ним. Но ее там не было – она была мертва.

Он сел на кровати, один, и только тогда окончательно осознал, что проснулся. По мере того как он брился, принимал душ и одевался, детали странного сна начали растворяться в памяти, как утренний туман. Но гнетущее чувство тревоги все еще не отпускало. Стоя у окна второго этажа, он смотрел наружу, пытаясь отвлечься, и ждал звонка, который должен был возвестить о начале завтрака.

Звон колокольчиков раздался через несколько секунд, но Хорхе продолжал смотреть через стекло на своих товарищей. Они выходили из разных зданий и неторопливо направлялись по дорожке к столовой. Стажеров осталось гораздо меньше, чем было несколько дней назад. Те, кто остались, теперь, похоже, жили на расстоянии друг от друга, а не в одном общежитии. Хорхе невольно задумался, почему ему достались апартаменты, напоминающие президентский люкс. По сравнению с его комнатой у других жилищные условия выглядели куда более скромными.

В его желудке заурчало, и Хорхе отвернулся от окна, прошел через комнату и вышел в коридор, торопливо спускаясь по лестнице.

Завтрак оказался восхитительным, и оставшиеся стажеры ели с явным удовольствием. Хорхе всегда отдавал предпочтение американским завтракам – блинам, вафлям, тостам. Но сегодня он взял мексиканский пирог, аромат которого мгновенно перенес его в детство. Он вспомнил ужин, когда родственники со стороны матери приехали из Мексики и вся семья – все восемь человек – собралась за большим столом во дворе. Это было одно из немногих воспоминаний, в котором его мать выглядела по-настоящему счастливой.

Этот вкус, насыщенный и знакомый, вызвал теплые, но болезненные воспоминания. Хорхе подумал о своих родителях, живущих где-то далеко в Мексике, и о родственниках, которых уже нет.

И о Беверли.

Хорхе оглядел кафетерий. По его предположению, оставшиеся за столами люди были настоящими стажерами. Те, кто исчез за последние дни, скорее всего, оказались подсадными – сотрудниками ДТС, которым было поручено шпионить за ними. Видимо, эта фаза обучения подошла к концу. Хорхе был почти уверен, что промывание мозгов в лагере не подействовало на него, но насчет остальных он не мог сказать того же.

В столовую вошел мистер Лейн и громко хлопнул в ладоши.

– День выпускников! – радостно объявил он. – Ну, не совсем выпуск, – добавил он, прищурившись, будто это было шуткой. – Но вы переходите на следующий уровень обучения. Сегодня вы будете работать в нашем макете офиса. Это шанс проверить, сможете ли вы справиться с типичным утром в Департаменте автотранспорта. Будут клиенты, коллеги, отклонения от протокола, непредвиденные ситуации… Вы будете закреплены за определенным участком в офисе на какое-то время, а затем, возможно, вас переведут на другую позицию. Это будет весело, познавательно и чрезвычайно интересно!

Он снова хлопнул в ладоши.

– Так что давайте, доедайте быстрее и отправляемся! Через пятнадцать минут хочу видеть всех у входа, готовыми к работе!

Ровно через пятнадцать минут все восемь стажеров собрались перед кафетерием. Утро оказалось прохладным, даже холодным, особенно для Хорхе, привыкшего к более теплому климату. Он снова задумался, где именно находится этот тренировочный лагерь.

На дорожке сбоку от здания появился мистер Лейн, сопровождаемый их предыдущим инструктором, мистером Толлом.

– Да здравствует Автоинспекция! – бодро сказал мистер Толл.

– Да здравствует Автоинспекция! – хором ответили стажеры. Хорхе стоял молча, его внимание привлекли непропорционально длинные ноги мистера Толла. Мистер Лейн одобрительно кивнул:

– Вы хорошо их подготовили. – Последовала короткая пауза. – Посмотрим, насколько хорошо?

Хорхе показалось, что по лицу мистера Толла промелькнула тень беспокойства. Страх? Он не был уверен. Но это выражение исчезло так же быстро, как возникло. Мистер Толл выпрямился, на его лице снова появилась профессиональная уверенность.

– Все будет хорошо! – твердо объявил он. – Следуйте за мной!

Вместе они сошли с тротуара на дорогу и направились к белому зданию в центре кампуса. Несколько дней назад они заглядывали в его закрытые стеклянные двери во время экскурсии, но сегодня двери бесшумно распахнулись, как будто их ждали.

Внутри пахло чистотой и свежестью. Этот запах отличался от сладковатого аромата храма – он был холоднее, бодрее, но вызывал то же странное чувство благополучия. Хорхе сделал шаг вперед, глубоко вдохнув, и осмотрел девственно чистый офис. Безупречные полы и сверкающие столешницы отражали мягкий свет, исходивший от люминесцентных ламп и яркого солнца, пробивающегося через многочисленные окна и стеклянные двери. Хорхе поймал себя на мысли, что никогда прежде не видел столь притягательного места.

По обе стороны стойки кипела оживленная деятельность: по одну – стояли работники офиса, по другую – клиенты, терпеливо ожидающие своей очереди на обслуживание. Но в этом месте не было ни раздражения, ни хаоса, к которым он привык в обычных офисах ДТС. Все шло как по маслу: процесс выглядел идеально налаженным. И что больше всего поразило Хорхе – практически все улыбались. Под приглушенный гул оживленных разговоров из скрытых динамиков на потолке доносилась безобидно веселая инструментальная мелодия.

Мистер Толл остановился в нескольких шагах от стойки, и Хорхе занял место рядом с ним.

– Это ведь не обычный практический офис Автоинспекции, правда? – спросил он.

– Нет, – благоговейно ответил мистер Толл. – Это главный офис ДТС. Тот самый, с которого начинается все.

Мистер Толл перекрестился странным, но несомненно религиозным жестом: согнул шею, коснувшись лба указательными пальцами обеих рук, затем скрестил руки на груди и, наконец, скрутил пальцы, вытянув руки вперед, словно держа невидимый руль.

Хорхе поймал себя на том, что и его захватывает очарование этого офиса. Казалось, это идеальное место для работы, но ему приходилось постоянно напоминать себе о реальности. Эти люди похитили его и заточили здесь. У лагеря есть собственное кладбище. Его товарищ по стажировке БиДи, по всей видимости, был убит и… съеден муравьями. Его сосед по комнате оказался шпионом, приставленным следить за ним, а теперь, вероятно, и сам мертв. Под сверкающей поверхностью этого места скрывалось множество ужасов.

Пока они шли, мистер Лейн незаметно отстал, оставив мистера Толла во главе группы.

– Внимание! – начал инструктор. – Мы пройдем через офис, посетив все восемь станций. На каждой станции будет выбран один из вас для выполнения работы. Выбор производится по установленной процедуре. Мы встанем группой перед каждой станцией, и руководитель выйдет из-за стойки. Он оценит вас всех, а затем положит руку на голову того, кого сочтет подходящим для данной должности. В этот момент выбранный стажер кланяется, заходит за стойку и выполняет все указания начальника. – Его взгляд обежал лица собравшихся. – Все понятно?

Стажеры закивали.

– Я спросил, все понятно?

– Да! – ответили они хором.

Мистер Толл кивнул:

– Помните, вербальная коммуникация жизненно важна в Департаменте. Когда вам задают вопрос, вы не киваете в ответ, а четко произносите: «Да!» Если ваш ответ отрицательный, вы говорите: «Нет». Ясно?

«Нет», – машинально подумал Хорхе, но услышал, как одновременно с остальными произнес:

– Да!

Мистер Толл едва улыбнулся:

– Очень хорошо. Следуйте за мной.

У двери находилась информационная стойка, за которой работала веселая белая женщина в деловом костюме. Ее прическа – пышные кудряшки в стиле диско – отстала от моды на несколько десятилетий.

Они прошли мимо стойки и оказались в зоне, обозначенной как окно 1. Перед этим окном стояли трое пожилых белых мужчин, молодая чернокожая женщина лет двадцати, двое белых мужчин среднего возраста и подросток-азиат. Все они выглядели опрятно, подтянуто, никто не страдал избыточным весом. Никто из них не возражал, не выказывал недовольства, даже не произносил ни слова, приветливо кивая стажерам, пока мистер Толл вел их к началу очереди. Это явно не было настоящим офисом Автоинспеции.