– Тодд, – кивнул тот.

Это был уже не тот уверенный и профессиональный офицер, который когда-то рассказывал ему о закулисье полицейской работы и помогал проверять достоверность деталей романа. Перед ним стоял человек-призрак. Джим заметно похудел, его лицо осунулось, кожа побледнела, а под глазами залегли тени. Щетина на подбородке явно была недельной давности.

– Спасибо, что встретился со мной, – сказал Тодд.

Он пытался не пялиться, но ничего не мог с собой поделать – перемена в этом человеке была слишком разительной. Он знал, о чем хотел поговорить, даже продумал, с чего начнет, пока ждал. Но теперь, когда момент настал, слова застряли в горле.

Джим сам снял напряжение:

– Все еще хуже, чем я думал. Автоинспекция.

Он достал из нагрудного кармана помятую сигарету и прикурил ее дешевой зажигалкой Bic. Тодд даже не знал, что Джим курит.

– Мне никогда не нравился департамент, ни как обычному гражданину, ни как полицейскому, – начал Джим, – но теперь, когда я оказался в чреве зверя…

Он покачал головой и сделал длинную затяжку.

– А ты не можешь перевестись обратно? – спросил Тодд.

Джим криво усмехнулся:

– Так не бывает.

– Так что, ты типа нянька? Или охранник? Не понимаю, зачем ты там. Не похоже, что в Автоинспекции нужен лейтенант полиции с твоими навыками.

– Меня перевели, потому что им нужен кто-то, кто мог бы помочь выследить тех, кого они называют отступниками. – Джим замолчал, будто подбирая слова. – Тех людей, которые в итоге погибли в огне.

Он опустил взгляд, затянулся снова, потом добавил тихо:

– Тех людей, которые сгорели заживо.

Между ними пролетела пчела, и Джим подпрыгнул. Он попытался рассмеяться, но смех прозвучал вымученно. Его взгляд все еще следил за пчелой, когда она приземлилась на лист соседнего куста.

Теперь разговор подошел к тому, ради чего Тодд настоял на встрече. Он огляделся, чтобы убедиться, что поблизости никого нет:

– Как ты думаешь, Автоинспекция имеет к этому отношение?

Джим понизил голос:

– Они были убиты кем-то из ДТС. Я не могу этого доказать, но я это знаю.

– Ты же коп. Разве ты не можешь это расследовать?

– Я их коп.

– Ты можешь рассказать об этом другим копам. Тем, с кем ты раньше работал. Они ведь не могут просто убивать людей и оставаться безнаказанными!

– Официально это был несчастный случай.

– И все?

– Все.

– А если обратиться к прессе? Анонимно? – Тодду вдруг пришла в голову идея: – Или я могу обратиться к прессе!

– Нет! – резко перебил его Джим.

– Ты думаешь…

– Они знают, что я знаю тебя. Это не пойдет на пользу никому из нас. И, кстати, твой шурин? Я точно не знаю, где он. Но я слышал кое-что о том лагере. Не очень хорошие слухи.

Тот лагерь. Концлагерь.

341579. Никогда больше такой ужас не должен повториться.

По мнению Тодда, все складывалось плохо. Когда он был ребенком, фраза «Никогда больше» казалась ему преувеличенной реакцией, вызванной страхами, которые должны были остаться в прошлом, в одном историческом эпизоде. Но взгляды и события последних лет заставили его задуматься: возможно, история действительно может повториться. Теперь вечная бдительность представлялась ему не пустым лозунгом, а насущной необходимостью. А «Никогда больше» стало не просто словами – это был доблестный призыв к борьбе с реальностью, которая уже наступила.

341579.

– Я дам тебе тот же совет, что давал другим людям, с которыми сталкивался, – сказал Джим. – Держись как можно дальше от ДТС. Продлевай права, когда нужно, плати ежегодно за регистрацию – и все. Ни контактов, ни вопросов. Это место токсично. Оно…

– Зло? – предположил Тодд.

Джим посмотрел на него тревожным взглядом:

– Да. Это так.

На мгновение между ними повисла тишина.

– Что там происходит? – наконец спросил Тодд.

– Они похищают людей и отправляют их в тренировочные лагеря, чтобы «трудоустроить». Проводят безумные тесты, а тех, кто уже не нужен – бывших сотрудников, искалеченных или изуродованных, – просто убивают. Ты понимаешь? Они убивают. И это не сюжет для книги. Это реальная жизнь. Реальная жизнь, – повторил Джим. – Именно поэтому я согласился встретиться с тобой. Именно поэтому я говорю: не просто будь осторожен, а держись как можно дальше от этой конторы.

– Но им это сойдет с рук? Как такое возможно?!

– Они могут это делать. И будут делать. Уже давно делают. – Джим глубоко вздохнул и наклонился ближе: – Но у меня есть идея. Не говори ничего, – быстро добавил он, подняв ладонь, чтобы остановить возражения Тодда. – Никогда не поднимай эту тему, никому не рассказывай, забудь, что ты вообще это слышал.

По изможденному виду и озабоченному выражению лица лейтенанта Тодд понял, как тяжело дались ему эти слова, и кивнул в знак признательности.

– Нам, наверное, не стоит больше встречаться, – сказал Джим. – Не звони и не пиши мне. Знаю, звучит параноидально, но учти: все мои сообщения отслеживаются. Если я найду что-нибудь конкретное о твоем шурине, я дам знать… как-нибудь.

– Хорошо. И спасибо.

Джим кивнул, открыл дверь своей машины и сел внутрь. Тодд, чуть поколебавшись, начал махать ему рукой на прощание.

И тут произошло нечто неожиданное.

Как будто изнутри на окна машины выплеснули черную краску. В считаные секунды окна покрылись черной, пульсирующей массой. Тодд сделал шаг вперед и внезапно понял, что видит: это были пчелы. Тысячи, жужжащие и ползающие, полностью облепившие машину изнутри.

Он замер на секунду, прежде чем броситься вперед. К счастью, дверь машины еще не была заперта, и Тодд резко распахнул ее. Он ожидал, что пчелы ринутся наружу, но этого не случилось. Лишь несколько ленивых насекомых вылетели из салона, остальные остались на месте.

Заглянув внутрь, Тодд замер от ужаса: Джим был поглощен пчелами. Они покрывали его таким толстым слоем, что от человека остались лишь едва различимые очертания. Лейтенант кричал, но его крики тонули в гудении роя.

Тодд отпрыгнул назад, озираясь. На краю лужайки он заметил сломанную ветку. Она была короткой, около двух футов длиной, но подойдет. Схватив ее, он вернулся к машине и начал смахивать пчел с Джима, готовый в любую секунду броситься наутек, если рой нападет на него.

Но пчелы почему-то не реагировали. Они казались странно послушными. Тодд смахивал их одну за другой, пока не стало видно лицо Джима. Его глаза были закрыты, он потерял сознание. Многие пчелы были мертвы, остальные едва двигались. Осторожно, стараясь не задеть гудящих насекомых, Тодд просунул руки под плечи Джима и вытащил его из машины. Вес безжизненного тела оказался неподъемным. Тодд с трудом дотащил его до бордюра, прислонил к нему и тут же вызвал службу спасения.

Несколько случайных пчел продолжали кружить в воздухе, цепляясь за одежду и волосы Джима, но большинство остались в машине. Захлопнув дверь, Тодд объяснял диспетчеру, где он находится и что произошло.

«Откуда взялись пчелы?» – думал он, глядя на неподвижное тело Джима. Они были в машине все это время? Как попали туда? Почему напали именно сейчас? Но, по крайней мере, они оставались внутри. Это значит, тому, кто займется расследованием, будет с чем работать.

Джим дышал, но его лицо было красным, окровавленным и распухшим. Руки выглядели так же. Его одежда – рубашка и брюки – были в дырах. Тодд смотрел на него, пытаясь понять, что делать. Искусственное дыхание не требовалось, но стоило ли предпринять что-то еще? Его инстинкт подсказывал легонько похлопать Джима по щекам, как он будил Розиту. Но вид крови, опухшей кожи и разорванной одежды убедил его, что это плохая идея.

И тут из открытого рта Джима вылетела пчела. Тодд отпрыгнул в ужасе.

К счастью, в эту секунду он услышал звук сирены. Через мгновение скорая помощь уже въезжала на парковку. Парамедики ловко переложили Джима на носилки и погрузили в машину, пока врач задавал Тодду вопросы о случившемся. Они отогнали пчел от одежды и тела Джима, но один из медиков поймал несколько насекомых в прозрачный пластиковый контейнер.