Тодд поднялся и пошел на кухню. Открыв холодильник, он с надеждой оглядел полки в поисках чего-нибудь съестного. Но аппетита не было, а содержимое холодильника не вдохновляло. Тогда он вышел на улицу, решив немного прогуляться. Пройдя полквартала, он понял, что прогулка не приносит удовольствия. Вернувшись домой, Тодд налил себе стакан воды и решил проверить почту.

Первое письмо, полученное менее часа назад, оказалось от его издателя. Не от Кайлы или его редактора, а от Карен Хеллер, президента издательства. Она просила Тодда написать отзыв для книги начинающего автора.

Тодд редко соглашался на такие просьбы, но если и делал это, то с чувством признательности за оказанное доверие. Однако в этот раз он отказался наотрез. Книга была мемуарами молодой женщины, претерпевшей ужасы жизни с жестоким отцом, затем ставшей стриптизершей и наркоманкой и к двадцати пяти годам успевшей, стать колумнисткой для модного сайта и в итоге написать эту книгу.

Тодду все это казалось чересчур. Еще в колледже он знал множество действительно талантливых писателей, которые до сих пор оставались неопубликованными. Наблюдать, как признание достается людям не за мастерство, а за удачную историю жизни или громкие заголовки, всегда вызывало у него раздражение. Поэтому он ответил Карен, что слишком занят, и вернулся к проверке остальной почты.

Спам. Еще спам. Запрос на подписанную книгу для благотворительного аукциона. Опять спам. И… рецензия Робинсона.

Это письмо было не от самого Робинсона и не от издательства. Его переслал администратор фан-сайта – плохой знак. Вздохнув, Тодд открыл файл и начал читать:

«Первое, что бросается в глаза при чтении нового романа Тодда Клейна, – это то, что, даже написав шесть книг, некто так и не научился начинать роман с чего-то, что действительно захватывает читателя».

Тодд усмехнулся.

Некто.

Он вдруг вспомнил, как Робинсон даже в обыденной речи вместо «вы» или «он», как говорил бы любой другой человек, использовал слово «некто». Вместо «Когда вы идете на пляж, вы должны проверить приливные течения» он неизменно говорил: «Когда некто идет на пляж, то должен проверить приливные течения». Тодду всегда казалось это странным. Как человек, который сам с трудом излагает мысли, может заниматься литературной критикой? Будто избегая личных местоимений, Робинсон пытался возвысить свои слова до статуса непреложной истины, а не просто мнения.

Ну и мудак. Тодд продолжил чтение.

Как он и ожидал, рецензия была небрежной, топорной. Еще хуже оказалось то, что большинство критических замечаний были беспочвенными. Он не был настолько тщеславен, чтобы считать свои произведения священными. Наоборот, он часто соглашался с критикой, иногда даже вдохновлялся самыми жесткими отзывами, чтобы в будущем исправить ошибки. В этом романе он и сам мог назвать несколько недочетов. Но Робинсон их не упомянул. Вместо этого его слова выглядели как намеренная попытка задеть, без малейшего профессионализма. Все ясно: это были личные счеты.

Тодд распечатал статью и поделился ею с Розитой, как только она вернулась домой и поставила сумочку на пол.

– Ну что, представляешь? – сказал он, дождавшись, пока она дочитает. – Это есть в интернете!

– Не накручивай себя, – отозвалась она спокойно.

– Я и не собираюсь.

– Но… – Розита нахмурилась.

– Но с этого момента этот ублюдок больше ничего от меня не получит! Если ему нужна книга, пусть покупает, как все остальные.

– Вот это я понимаю настрой. – Она подошла и быстро поцеловала его. – Я никогда не понимала, зачем ты вообще отправлял ему свои книги. Он всегда был придурком.

– Ты права. Абсолютно права. Просто…

– Просто тормозил?

– Наверное.

– Ну вот, ты прозрел. А сейчас я голодна. Давай поедим.

Тодд вынул из духовки запеканку, пока Розита доставала из шкафа тарелки.

– Беверли беспокоится, – сказала она, ставя их на стол. – Я тоже. От Хорхе нет никаких вестей уже больше недели. И судя по тому, что она рассказывает, его приглашение в тренировочный лагерь больше похоже на похищение.

– А я-то надеялся, что его уже наняли и он сможет ускорить продление моих водительских прав.

– Это серьезно.

– Ладно, ладно.

Она повернулась к нему, прищурившись.

– Как думаешь, нам стоит позвонить в полицию?

– Так получилось, – сказал он, – что я уже обратился к ним. Помнишь Джима Бриггса? Он помогал мне собирать материалы для «Латунного кольца».

– Да, что-то припоминаю.

– Он сейчас наводит справки о ДТС для меня.

– Ты сделал это для Хорхе? Почему не сказал мне?

В ее голосе слышалось удивление, смешанное с благодарностью.

Ему следовало бы сформулировать это иначе.

– Не совсем, – признался Тодд. – Это из-за странных вопросов на тесте.

– А-а…

– Но я обязательно расскажу ему о Хорхе, – поспешно добавил он.

Розита достала бутылку вина, наполнила бокалы, и они сели есть.

– Я беспокоюсь за него, – сказала она, склонив голову. – Это ненормально. Какая бы строгая ни была подготовка, если это не военный лагерь, он должен иметь возможность вернуться домой хотя бы на ночь. Или позвонить семье. Это просто безумие.

– Согласен. Это звучит странно даже для Автоинспекции. Чему он там может учиться? Заполнять формы? Пользоваться компьютерной системой? Разве на это нужно больше пары дней? Он мог бы просто наблюдать за кем-то на рабочем месте и задавать вопросы. Все.

– Вот именно. Беверли сказала, что за ним приехали среди ночи двое мужчин в пиджаках. Мне это совсем не нравится.

– Если все так, как она говорит, то, возможно, здесь дело дойдет до судебного иска. Если его действительно увезли и не дают связаться с семьей, у него могут быть серьезные основания для обвинений. У штата денег много, но дурная слава им ни к чему. Это же Автоинспекция! Их сотрудник и так на ступень выше самого Сатаны.

Они оба на мгновение замолчали.

– Кстати, разве у тебя завтра не автограф-сессия? – спросила Розита, явно стараясь сменить тему.

– Пытаюсь об этом не думать, – ответил Тодд, тяжело вздохнув. – Не знаю, как я позволил втянуть себя в это.

– Признайся, тебе это нравится, – улыбнулась она. – Симпатичные девушки хлопают на тебя ресницами…

– Ты смотришь слишком много фильмов. Мои поклонники – это мужчины средних лет.

– Вот почему я не чувствую необходимости идти с тобой.

– Ты можешь пойти, если хочешь.

– Не хочу. Но, может, ты заедешь к своему другу-полицейскому по пути? Расскажи ему про Хорхе. Узнай, что это за хардкорный курс в ДТС. Пожалуйста.

Тодд кивнул.

– Обязательно, – пообещал он. – Слушаюсь и повинуюсь.

На автограф-сессию пришло неожиданно много людей.

Обычно, если ты не Дж. К. Роулинг, такие мероприятия превращаются в унизительное сидение за столом под пристальными взглядами посетителей, которые изо всех сил стараются не встречаться с тобой глазами. Продать и подписать пять-шесть экземпляров книги в такой ситуации уже можно считать успехом. Именно поэтому Тодд избегал подобных мероприятий.

Но «Вилла Инкогнито» была его любимым книжным магазином, а владелец Кит Грегг – другом. Когда Кит попросил об одолжении, Тодд нехотя согласился.

К удивлению писателя, на этот раз все оказалось иначе. Кит каким-то образом сумел собрать настоящую толпу. Когда Тодд сел за стол у входа, к нему выстроилась очередь. На полках за его спиной красовались книги с автографами других авторов, выступавших здесь за многие годы. Имена этих писателей вызывали трепет: Рэй Брэдбери, Ричард Форд, Лиза Си, Ларри Макмертри, Эми Тан, Джонатан Франзен. Как будто этого было недостаточно, Кит подошел к делу основательно: тридцать экземпляров «Сквозь пропасть» заняли соседнюю витрину. Тодд ощутил легкий укол паники, но оказалось, что Кит продумал все до мелочей. То ли у него была большая база подписчиков для рассылки, то ли множество постоянных клиентов, которые любили творчество Тодда, но все тридцать книг разошлись меньше чем за час. Из глубины магазина вынесли еще одну коробку с книгами.