Он осмотрелся. Вся кухня выглядела странно устаревшей. Ему она всегда казалась уютной, но сейчас ее вид резал глаз: неуклюжие газовая плита и духовка, массивная микроволновка, столешницы из желтой плитки, керамический пол – все это говорило о застывшей во времени небрежности. Всплыли детские воспоминания: он сидит за завтраком, читает или раскрашивает, а мама хлопочет у плиты. Запах пирогов, коблеров и других домашних десертов наполняет кухню, делая ее центром сладкого тепла и уюта.
Странно, подумал Зал, как редко он вспоминает о родителях. В этом, конечно, была определенная логика: он не был религиозен и считал, что с их смертью все просто закончилось. Но все же… Жить в их доме и почти не возвращаться мыслями к прошлому? Наверное, он избегал этих воспоминаний, чтобы не захлебываться эмоциями, которые они неизбежно пробуждали. Гораздо проще было плыть по поверхности, не ныряя в эти глубины.
Он даже старался не задаваться вопросом, почему избегает думать о родителях.
Отогнав эти мысли, Зал вернулся к завтраку и снова уткнулся в экран телефона, пока не нашел рецензии на новые фильмы.
Покончив с едой, он быстро принял душ, оделся, собрал вещи и вышел из дома. Машина, припаркованная у его дома, уже исчезла, и дорожные конусы, что стояли перед соседним домом ночью, куда-то пропали. Теперь на их месте красовался пикап с хромированной отделкой.
Зал прошел еще мимо трех домов, прежде чем добрался до своей машины. Он знал большинство соседей по улице – многие жили здесь с его детства, но понятия не имел, кто обитает в доме по соседству. Когда он был ребенком, там жил старик Макдоннел, но после его смерти, случившейся еще в подростковые годы Зала, дом стали сдавать в аренду. С тех пор ни один жилец не задерживался там дольше пары лет. Его родители, куда более общительные, чем он, держали в голове весь поток сменяющихся жильцов. Но после их смерти Зал помнил только, что здесь успели пожить одна семья и две пары. Кто снимает дом сейчас, он даже не пытался выяснить.
Его машина стояла у дома Гарсия. Как раз в тот момент, когда Зал подошел, мистер Гарсия вышел на улицу в халате за утренней газетой. Они неловко обменялись кивками в знак приветствия, после чего Зал сел в машину, захлопнув за собой водительскую дверь.
На полпути к работе, стоя на светофоре перед переполненной стоянкой «Костко», Зал заметил в зеркале заднего вида полицейскую машину, пристроившуюся прямо за ним. Светофор сменился с красного на зеленый, и он осторожно тронулся, внимательно следя за спидометром, чтобы случайно не превысить скорость даже на пять миль. Время от времени он косился в зеркало, надеясь, что полицейский свернет на перекрестке, но машина по-прежнему следовала за ним.
Внезапно замигали синие и красные огни, и раздалось короткое «бип! бип!».
Зал тут же стал перестраиваться вправо, но заметил вдоль дороги знаки «Остановка запрещена в любое время». Пришлось свернуть на парковку торгового центра. Полицейская машина въехала следом, продолжая мигать огнями, и остановилась прямо за ним, отрезая путь назад, очевидно, на случай, если он попытается скрыться.
Зал опустил стекло, оставаясь в машине, и приготовил права и регистрацию, которые передал полицейскому, когда тот подошел. Офицер бросил на него взгляд и спросил:
– Знаете, почему я вас остановил?
Зал покачал головой.
– Я следовал за вами и заметил, что срок действия ваших водительских прав истек.
– Ну, это ирония судьбы, – вздохнул Зал. – Я подал заявку на продление еще два месяца назад. Уже делал так раньше, проблем не было. Но до сих пор ничего не получил. А ирония в том, что я работаю в «Дейта Инишиативс», и нас недавно наняли, чтобы обновить компьютерную систему ДТС, чтобы такие вещи больше не случались и люди получали свои права вовремя.
– Я не просил у вас оправдания.
– Это не оправдание. Просто объясняю, что…
– Тут нечего объяснять, сэр. Ваши права просрочены.
– Я знаю, знаю. Но я же все оплатил: чек прошел, документы отправлены. В системе я должен числиться как актуальный. Просто мне еще не прислали новые.
– И поскольку ваши права не отображаются в системе, я выписываю вам штраф за вождение без действующих документов.
– Вы даже не проверите? Должно же быть видно…
– Согласно вашему номерному знаку ваши права не актуальны. Я выписываю штраф… – отрезал инспектор и продолжил что-то говорить, но Зал уже не слушал. Он получил штраф. Первый в его жизни.
Через пять минут Зал снова был на дороге. Штраф лежал на соседнем сиденье вместе с конвертом для оплаты по почте, но он не был уверен, что хочет воспользоваться этим вариантом. Альтернатива? Посетить школу дорожного движения или явиться в суд в указанное время, чтобы оспорить штраф.
Зал всерьез раздумывал над судом. Он надеялся, что судья поймет: он отправил все документы вовремя, и задержка произошла по вине Автоинспекции. Но если решение будет не в его пользу, придется не только заплатить полный штраф, но и столкнуться с тем, что его страховая компания узнает об этом инциденте.
Возможно, школа дорожного движения была лучшим вариантом.
К тому времени, как Зал доехал до работы, его раздражение переросло в настоящее возмущение. Ему виделось несправедливым, что он оказался виноватым в ситуации, на которую не имел никакого влияния. Если судья не отменит наказание, ему придется расплачиваться за некомпетентность системы, будь то 200 долларов штрафа или оплата курса в школе дорожного движения.
– У меня штраф! – с порога объявил Зал. – Меня сегодня оштрафовали! Впервые в жизни.
Он быстро пересказал Бернарду, что произошло.
Тот, сидя за компьютером, с хрустом размял костяшки пальцев.
– Дай мне доступ к системе. Я сотру этот штраф быстрее, чем ты успеешь подтереть задницу.
Зал рассмеялся. Конечно, доступ к системам ДТС им еще не предоставили, да и никто из них не стал бы рисковать карьерой ради подобной авантюры. Но сам тон Бернарда и его шутка успокоили и подняли настроение.
Воодушевленный, Зал устроился в своей кабинке и занялся делом. Остаток утра он провел за финальными экранами для системы расчета зарплат округа, стараясь закончить их побыстрее. Он хотел быть полностью готов, как только начнется этап разработки для проекта ДТС.
За обедом Зал и Бернард снова встретились в комнате отдыха. Бернард разогревал в микроволновке какие-то зловонные остатки ужина, которые приготовила ему жена, а Зал решил обойтись автоматом: банкой «Доктор Пеппер», буррито с чили и двумя пачками пахты Dave's Buttermilk Twizzles[353].
– Знаешь, – начал Бернард, как только они устроились по разные стороны круглого стола, – большинство людей путают пюс и шартрез.
– Что это? Слова? – лениво спросил Зал, откусывая буррито.
– Нет, цвета. Например, ты знаешь, какой цвет – пюс?
Зал покачал головой, не делая даже вид, что пытается ответить.
– Пюс – это пурпурно-красный, – пояснил Бернард. – А шартрез – желто-зеленый. Но большинство людей думают наоборот: что пюс – это желто-зеленый, а шартрез – что-то из фиолетового спектра.
– И откуда ты это взял?
– Ночное шоу вчера смотрел. Люди недооценивают телевидение. Если не отключать кабельное, можно узнать много интересного.
Джуди и Ху вошли в комнату отдыха, вытащили из холодильника пакетики с сэндвичами и присоединились к Залу и Бернарду за столом. Эта пара встречалась уже около года, но, насколько Зал знал, их отношения не спешили переходить на новый уровень. Оба продолжали жить в разных квартирах в соседних городах, хотя нередко оставались друг у друга на ночь.
Зал всегда считал их странной парой. Джуди, добродушная полноватая хохотушка сорока лет, казалась воплощением покладистости. Ху же, напротив, был худощавым, энергичным и как минимум на десять лет моложе своей партнерши. Но, похоже, они действительно нашли общий язык, словно подтверждая правило, что противоположности притягиваются.
