Мэлори так глянула, что у него с лица мгновенно сошла крысиная улыбка.

– Это не веселая вечеринка, Кеннет. Мы здесь по делам клуба.

– Могу я взять слово? – Дэвид Харпер сделал шаг вперед.

Мэлори отступила в сторону, чтобы он прошел мимо нее.

– Комитет понимает, что это была твоя идея. Говори, Дэвид.

С точки зрения Фионы, все это было слишком официально, да еще и в такую рань. Они находились в ее магазине, а не на одном из их помпезных совещаний в общественном центре, и она была вынуждена тратить на них свое время.

– Никто не берет слово и ничего не узнает, пока я не выпила чашку чая. Спрашиваю еще раз: кто-то из вас хочет чаю?

Робко поднялись две руки, принадлежащие Кеннету Прендивиллу и Делии Хокинс.

Мэлори тоже сдалась.

– Хорошо, в таком случае и я выпью.

Уголки губ Дэвида Харпера опустились вниз, когда его перебили, хотя Фиона никогда не видела, чтобы они смотрели вверх. Во время последней встречи с казначеем клуба он капризничал как ребенок, когда они с подругами попросили у него список заявок участников. Он что-то скрывал или он просто был напыщенным индюком? Прямо сейчас Дэвид надулся из-за того, что ему пришлось отойти на задний план из-за предложенного чая. Ему не следовало так себя вести – ради чая останавливается все, без исключений.

Фиона вскипятила чайник, подала чашки, от которых вверх поднимался пар, всем, за исключением Дэвида Харпера, который упрямо отказался от освежающего напитка, словно чай мог принизить серьезность ситуации и отвлечь его.

Фиона предложила непрошеным гостям расположиться за столом. Они отказались, предпочитая стоять. Фиона задумалась, не дает ли это им психологическое преимущество. Но вскоре она поняла, что есть гораздо более безобидное объяснение: члены комитета, за исключением Дэвида Харпера, разбрелись по магазинчику и осматривали полки, попивая чай. Фиона ухмыльнулась про себя. Ее опыт подсказывал, что есть две вещи, против которых британцы не могут устоять: предложение чая и искушение что-то выгодно купить.

Дэвид Харпер замер в центре магазина, и, как решила Фиона, медленно закипал внутри.

– Начинай, Дэвид, – рявкнула Мэлори, перебирая висевшие на вешалке пальто. – Не обращай внимания на нас.

Дэвид откашлялся.

– Благодарю, председатель Грейнджер. Как у казначея Крайстчерческого клуба собаководства, у меня есть обязанности, как и у всех нас. В инструкциях четко указано про нашу ответственность по защите…

– Давай быстрее к делу, Дэвид, – перебила его Делия Хокинс, рассматривая внушительную коллекцию подержанных детективов, выставленных на полках. – Мне в десять нужно быть в Лимингтоне.

– Если ты не будешь меня перебивать, то, может, и получится быстрее, – огрызнулся он. – Ты являешься заместителем председателя комитета, я признаю и уважаю твои полномочия, но они не дают тебе права меня перебивать. Пожалуйста, проявляй уважение.

– Давай дальше, Дэвид, никто не будет тебя перебивать, – заверила его Мэлори.

– Как я говорил…

В третий раз его перебил звон падающего на пол металла. Все повернулись к Кеннету Прендивиллу, стоявшему с виноватым видом.

– Простите. – Он отставил чашку в сторону и быстро нагнулся, чтобы поднять набор кастрюль с деревянными ручками, которые он рассматривал, пока они не свалились на пол.

– Кто-то вообще относится к этому серьезно? – Лицо Дэвида теперь приобрело цвет кипящего варенья. Он пыхтел, пока Кеннет ставил кастрюли с крышками друг на друга, но у него получилась довольно ненадежная горка, готовая вот-вот снова обвалиться. Когда Дэвид удостоверился, что больше его перебивать не собираются, и попытался возобновить речь, инициативу перехватила Мэлори:

– Дэвид пытается спросить, как идет расследование.

Судя по виду Дэвида Харпера, он был готов взорваться. Фиона не могла определить, из-за чего: из-за того, что слово взяла Мэлори, лишив его возможности произнести речь, или из-за того, что она сократила подготовленную речь до одного вопроса.

– У нас есть кое-какие зацепки, – осторожно ответила Фиона.

– Зацепки? Какого рода зацепки? – спросил Кеннет.

Теперь Фиона знала, что чувствует инспектор Финчер, когда ей задают вопросы, пытаясь вытянуть информацию. Она поняла, почему детектив не хочет раскрывать детали, пока нет никакой определенности.

– В настоящее время у нас есть только зацепки. Люди, которые представляют интерес.

– Могу ли я спросить, кто эти люди? – подал голос Кеннет.

Дэвид мгновенно включился в разговор, чтобы у него опять не перехватили инициативу.

– Да, каких людей, представляющих интерес, вы, э-э-э, находите интересными?

Мэлори нахмурила брови.

– Понимаете, проблема в том, что члены клуба напуганы, а некоторые просто в ужасе после того, как Салли Уайлд убили. Они гадают, не станут ли следующими, и хотят знать детали. Полиция, как обычно, не говорит ничего, и это привело нас к вам. Можете ли вы нас как-то успокоить?

– На самом деле нет. На этом этапе расследования было бы неправильно и безответственно указывать на кого-то пальцем.

Дэвид Харпер сложил руки на груди и тоже нахмурился.

– Значит, я могу сказать, что у вас есть потенциальные подозреваемые, на которых на более поздней стадии расследования можно будет ткнуть пальцем, когда появятся более существенные доказательства, и упомянутые пальцы будут направлены на них?

Фиона пыталась распутать этот словесный клубок.

– Э-э, да. Простите, что?

Мэлори вздохнула.

– Дэвид пытается сказать… – Дэвид показательно фыркнул, когда Мэлори во второй раз попыталась пояснить, что же он пытается сказать, словно он сам был не способен понятно выражаться. – Насколько вы близки к поимке убийцы?

Фиона сделала глубокий вдох. Ей не хотелось рисовать мрачную картину, но ей также не хотелось и давать им ложную надежду.

– Будь то мы или полиция, но его поймают, или ее, или их. Но точное время я не назову. Простите, но это самое большее, что я могу вам сказать.

Вперед выступил Кеннет Прендивилл, на этот раз ничего не задев и не свалив. Он улыбнулся и сложил обе руки перед грудью. Улыбка не очень хорошо сочеталась с его лицом, которому лучше подходили едкие ухмылки.

– Я, со своей стороны, хочу поблагодарить вас за ваши усилия. Продолжайте вашу нужную работу.

Фиона тоже поблагодарила его. По крайней мере, он пытался показать, что ценит их усилия, про остальных этого сказать было нельзя. Они казались холодными и безразличными.

Однако Кеннет явно пытался ее смягчить и подготовить к главному вопросу, который хотел задать.

– Вы не думали вступить в клуб собаководства? Это дает столько преимуществ: двадцатипроцентную скидку у всех местных поставщиков. Это прекрасная возможность сэкономить деньги.

Делия Хокинс застонала.

– Боже, Кен, ты в этом году везде используешь свой метод Карма-Кена. – Она повернулась к Фионе: – Он хочет, чтобы вы вступили в клуб и проголосовали за него на предстоящем годовом общем собрании. Так, Карма-Кен, нам пора идти.

– Я не Карма-Кен. Я просто показываю, как с нами можно сэкономить.

Делия подтолкнула его к выходу вместе с Дэвидом Харпером.

– Пошли, нам пора.

Обычно Мэлори первой стала бы уговаривать Фиону на что-то подписаться, но сейчас ее мысли были заняты другим. Она отстала от коллег, выходивших из магазинчика, отвела Фиону в сторонку и тихонько спросила:

– Не окажете ли вы мне услугу?

– Какого рода услугу? – Фиона напряглась.

– Сильвию Стедман убили на нашем мероприятии, а Салли Уайлд была конкурсанткой. Я чувствую себя ответственной за то, что с ними случилось. Вы можете дать мне знать, как только у вас произойдет какой-нибудь прорыв?

Фиона расслабила плечи.

– Конечно. – Мэлори развернулась, чтобы присоединиться к остальным членам комитета, которые ждали ее снаружи, но Фиона задержала ее. У нее было к ней свое дело.

– Могу ли я теперь задать вам вопрос?

– Конечно.