Сэхён купила несколько пончиков в булочной у турникетов и присела на небольшой стул. Пару раз откусив от сухого квабеги, она убрала его обратно в бумажный пакет. [203]

На нее накатывала усталость. Она понимала, что нигде не может расслабиться и спокойно отдохнуть – ни на работе, ни в одном из двух домов. Она обхватила сумку и свернулась калачиком, сразу почувствовав себя разбитой. Еще секунда – и она бы уснула. Нельзя закрывать глаза. Бывали дни, когда ее удивляла собственная жажда жизни, а иногда она ощущалась чем-то ненормальным. Но даже так она хотела продолжать.

Сэхён взяла тетрадь и поднесла ближе к лицу. Простая тетрадь. Она уже хотела открыть первую страницу, но тут же вспомнила, как выглядел Чжонхён в их последнюю встречу. Эта картина вызвала лишь глубокий вздох. Ей так нравилось управлять его эмоциями. Она смогла стать той, кто утешал его, проявлял участие. Той, с кем он так легко делился своими тайнами. Сэхён ненавидела такие методы, но они были наиболее эффективны, позволяли быстро получить желаемое. Взаимодействуя с ней, он сознательно или несознательно раскрывал ей все детали расследования. Но если бы он не пытался рваться в гущу событий, девушка уже давно поймала бы Чжогюна. Уже давно могла бы исправить все ошибки следователя и прийти к хорошему финалу. А он все испортил.

Она никак не могла выбросить из головы их только что произошедшую встречу в судмедэкспертной службе. Он ее ужасно раздражал.

Она открыла тетрадь, чтобы отвлечься от мыслей о Чжонхёне. На одном из фото лицо девочки было совершенно неузнаваемо, в ужасном состоянии. Чжогюн не всегда делал все правильно, но больше всего он не любил ошибки Сэхён – слишком остро на них реагировал. Однажды, когда все пошло не по плану, он бил сидевшую на соседнем сиденье Сэхён весь путь домой.

Когда-то он так сильно ее поколотил, что у нее выпал передний зуб. Кровь текла, не останавливаясь, но он даже не дал ей забежать в туалет по дороге домой. Там она потеряла сознание и проспала два дня. После этого Чжогюн месяц ее не трогал, а когда тот подошел к концу, девочка попыталась выбить и второй камнем. Но к ее сожалению, зуб не выпал – она лишь разбила себе губы. Зато смогла несколько недель провести в покое.

Сэхён воспринимала это прошлое лишь как что-то далекое – просто путешествовала по моментам из детства. Часто эти воспоминания были болезненными, но тогда она хотя бы не была так одинока, как сейчас.

Она переворачивала страницу за страницей, пока не дошла до последней. Там ее ждала собственная фотография. На ней она широко улыбалась, показывая отсутствующий зуб. Сэхён со снимка выглядела по-настоящему счастливой, хотя таких моментов в ее детстве не было. Разве что, наверное, она услышала тогда похвалу – мертвых животных рядом с ней не было.

Но сколько бы она ни смотрела на фото, оно казалось каким-то чужим. Судя по опавшим листьям, это должна была быть осень. Фото сделано прямо на дорожке перед домом, но девочка казалось незнакомой, совсем чужой. Сэхён быстро закрыла тетрадь. Съеденный на волнении квабеги уже просился обратно, поэтому она по привычке поднесла ко рту ноготь. Только расправившись с ним, она поднялась с места, прихватив вещи.

Решив проветриться, она прошла по дороге к небольшому книжному, расположившемуся возле входа в метро. Там она заметила все ту же девочку из туалета. На этот раз она громко читала книгу, произнося слог за слогом. Увидев это, Сэхён замерла. Она вспомнила, как Чжогюн водил карандашом по странице, пытаясь что-то читать. Почему она не вспоминала об этом раньше? Чжогюн страдал дислексией, поэтому не мог в одиночку справиться даже с простым учебником по анатомии. Но была у него одна книга, с которой он никогда не расставался, – книга, где очень крупно были изображены все части человеческого тела. Там не было каких-то подробных объяснений: только изображение части тела или органа и название – просто, чтобы понимать, где что находится.

Чжогюн раскрашивал органы цветными карандашами, чтобы было проще их различать, и делал пометки, закончив каждую страницу. Точно как той нитью, сшивавшей мышцы в районе большой берцовой кости у первой жертвы.

Сэхён не помнила точного названия справочника, поэтому вбила похожие слова в поисковик. Это не дало никаких результатов, так что она покинула магазин и снова вернулась к турникетам в сторону вокзала. Поезд уже уехал, но ей совсем не хотелось садиться за руль в таком состоянии, и она решила дождаться следующего. От нетерпения она ходила взад-вперед по станции. Сэхён остановилась у стеклянной двери и попыталась мысленно соединить свое отражение с лицом девочки с фото.

Ее руки потели вовсе не из-за жары или духоты. Это волнение захлестывало ее, заставляя все тело дрожать, как бы она ни пыталась этому противиться. Услышав звук приближающегося поезда, Сэхён вскинула голову. Девочка, та самая девочка с хвостиками, продолжала неотрывно за ней следить.

В главной библиотеке Ёнчхона было многолюдно даже поздним вечером – возможно, из-за удобных часов работы. В помещении слегка пахло краской – наверное, совсем недавно здесь закончили ремонт. Сэхён просматривала названия книг на стеллаже с учебниками по анатомии. Если название казалось ей хоть смутно знакомым, она доставала книгу и пролистывала. Она изучила уже несколько, как вдруг заметила небрежно замотанный скотчем корешок в самом низу стеллажа.

Страницы склеились между собой и загнулись под воздействием времени, поэтому она с трудом открыла книгу. На первой странице был указан год издания – тысяча девятьсот девяносто шестой. Девушка открыла книгу и тут же закрыла. Ей показалось, что кто-то следит за ней, стоя между стеллажами. Руки сразу покрылись мурашками. Сэхён спустилась по лестнице и подошла к стойке выдачи. Сидевшая за перегородкой библиотекарь тут же подошла к ней.

– Положите книгу сюда, пожалуйста.

Сэхён протянула ей учебник с разорванной, износившейся обложкой, но не положила в аппарат. Женщина подозрительно ее оглядела и снова показала, куда положить, но Сэхён не сдавалась.

– Я бы хотела для начала узнать, кто ее брал до меня, – тихо попросила она.

Библиотекарь явно чувствовала себя не в своей тарелке, поэтому отвлеклась на другого посетителя.

– Чем могу вам помочь? – подошла более взрослая женщина и без стеснения принялась рассматривать девушку.

– Я из криминалистической лаборатории полиции Ёнчхона.

Та достала из кармана пропуск в участок и протянула сотруднице. Женщина внимательно изучила документ и предложила пройти за ней. Сэхён не выпускала книгу из рук. Она показала сотруднице пожелтевший инвентарный номер, и та, поняв, что стоит действовать быстрее, сразу его списала и передала коллеге. Они столпились перед монитором и нервно что-то обсуждали шепотом.

Девушка так крепко прижимала книгу к груди, что на секунду ей показалось, будто она слышит ее сердцебиение. Чжогюн не любил оставлять следов, поэтому никогда ничего не заказывал и не пользовался доставкой еды. Наверное, именно поэтому ему и нравились библиотеки. В них можно было взять книгу, прочитать ее и вернуть, но никто не узнал бы, кем был читатель. Он часто их посещал и никогда не задерживал книгу дольше установленного срока. Зато опасался, что ее возьмет кто-то другой, поэтому возвращал прямо перед закрытием, а утром приходил снова. Он явно считал ее своей.

– Мы просмотрели всю историю. В течение трех месяцев ее брал один и тот же человек. Вам нужен и его адрес?

– Да, именно за ним я и пришла.

– Но это личная информация, поэтому мы не можем так просто предоставить вам адрес, – заявила женщина.

Вторая сотрудница притворялась, что занята и совсем не заинтересована происходящим.

– Вам нужен ордер?

Женщина сделала вид, что задумалась, и Сэхён успела прочитать написанное на стикере, но продолжила вести себя как обычно. Библиотекарь все равно отдаст ей бумажку, чтобы избежать дополнительной работы. Просто попросит сохранить это в тайне.