Что, черт возьми, заставило тетю Оливию бросить игру, попросить Эллен накачать нас наркотиками и отвезти на этот остров? Зачем было копать яму? Зачем было бросать нас туда?

– Я думала, что смогу поговорить с тобой, – сказала мне тетя Оливия. – Объяснить тебе все.

– Ну да, ведь когда накачиваешь людей наркотиками, они начинают куда лучше тебя понимать.

– И когда бросаешь их в яму тоже, – серьезно добавила Сэди-Грэйс.

– Я хотела, чтобы вы успокоились и не мешались под ногами, – объяснила тетя Оливия. – Мне нужно было время, чтобы все исправить, предотвратить возможные последствия. Я ничего не говорила о яме.

– Эллен, – сказала я вслух. – Вы попросили Эллен дать нам наркотики, и это она бросила нас в яму.

– Боюсь, она не привыкла деликатничать. Я думала, что смогу справиться с этой ситуацией, немного поболтав с вами, девочки. Эллен была настроена менее оптимистично. Отсюда и яма.

– И что дальше? Эллен или ее приспешницы помогли вам притащить нас сюда и план состоял в том, чтобы просто подержать нас в плену, чтобы поболтать?

Мой взгляд невольно упал на пистолет в руке тети Оливии. А это был запасной план?

– Мне больно это говорить, – вздохнула тетя Оливия, – но Эллен была права. Разговоры бы ни к чему не привели. В тебе слишком много от твоей мамы, Сойер. Ты никогда не можешь просто взять и оставить все как есть. Ты идешь напролом, и плевать на последствия.

Какие последствия? Оливия упомянула, что дело не только в останках. В доме Эллен она сказала мне, что я сама во всем виновата. Но я приезжала к Эллен расспрашивать не о Леди озера.

– Ребенок.

Я еще не совсем разобралась, что к чему, но это было единственное объяснение, которое имело хоть какой-то смысл.

– Мы приехали к Эллен, чтобы спросить о ребенке.

Глаза Кэмпбелл расширились.

– Я что-то упустила? – спросила она.

Я посмотрела на нее:

– Я написала тебе, что собираюсь в Ту-Эрроуз. Ты не ответила.

– И ты поехала, – тетя Оливия заговорила вместо меня. – Лили тоже. Ты рассказала ей об Эллен, Сойер. Моя малышка не должна была оказаться там! Ей вообще не следовало туда ездить!

– Почему? – спросила Сэди-Грэйс.

Почему мне можно было поехать в Ту-Эрроуз, а Лили нет? Почему мою тетю так тревожило, что я «шла напролом», пытаясь узнать больше о ребенке?

И тут я кое-что вспомнила. Это была крошечная, на первый взгляд ничего не значащая деталь, которую Лилиан рассказала мне, когда мы говорили о моем биологическом отце.

Лили была всего на два месяца младше меня.

Много лет назад, когда моя мама сообщила своей матери о беременности, выяснилось, что тетя Оливия опередила ее. Она уже сказала Лилиан, что ждет ребенка. Лили.

– Лили на два месяца младше меня, – сказала я вслух. Как и ребенок Аны. У Лили светлые волосы и темно-карие глаза. Ана приехала в больницу, когда Лили получила травму.

Была причина, по которой тетя Оливия не хотела, чтобы Лили ездила в Ту-Эрроуз, а я – расспрашивала Эллен об Ане.

– Эллен сказала, что не взяла ни цента от людей, которые усыновили ребенка Аны, – сказала я тете Оливии. – Ане заплатили, а Эллен нет.

Я сделала паузу.

– Эллен не взяла бы ваши деньги.

– Подожди секунду, – вмешалась Кэмпбелл. – Ты хочешь сказать, что…

Лили и есть ребенок Аны.

– Я пошла к Эллен. – Оливия заговорила первой. – К моей маме. Ты знаешь, как это было тяжело, Сойер? Как унизительно? Когда я уезжала из Ту-Эрроуз, она сказала мне только одно: «Скатертью дорога!» И если бы она знала, куда я направлялась, что я планировала делать…

Тетя Оливия покачала головой:

– Я никогда не хотела возвращаться туда, но я сказала Лилиан и своему мужу, что беременна. Я опередила Элли. Джей Ди бросил бы меня, дай я ему хоть малейший повод. Но если бы он знал, что я беременна от него? Если бы Лилиан знала, что ее любимая старшая дочь беременна, когда услышала о том, во что вляпалась Элли?

– Вы соврали.

– Я защищала себя, – возразила Оливия. – Ты должна понимать это лучше, чем кто-либо другой, Сойер. Такие люди, как мы, должны защищать себя сами. Никто не сделает этого за нас.

Я подумала о Лилиан, которая говорила мне, что я боец, в отличие от ее дочерей. Я подумала о Нике и о том, что всегда считала нас способными позаботиться о себе.

– Вы соврали, что беременны, – повторила я. – А потом вам понадобился ребенок.

– Мама никогда меня особо не любила, – сказала тетя Оливия. – Я была слишком похожа на Лилиан и недостаточно похожа на нее. Я хотела бóльшего. Одному богу известно, что заставило меня обратиться к ней за помощью. Но когда я это сделала, когда я честно рассказала о том, где я была и какой жизнью жила, знаете, что она ответила мне? Она заявила, что мои желания были желаниями Лилиан, но то, как я добивалась их исполнения, – целеустремленность, решительность и выдержка? Это все от нее.

Оливия улыбнулась:

– Она сказала, что кровь есть кровь, и я принадлежу ей, и она поможет мне одурачить ее лицемерную сестрицу.

Поможет. То есть найдет ребенка. Как Эллен нашла Ану? Как она уговорила ее отказаться от ребенка?

– Знала ли Ана, кому она отдавала своего малыша? – спросила я вслух.

Реакция тети Оливии последовала незамедлительно.

– Лили моя! – сказала она знакомым мне тоном, не терпящим возражений. Точно таким же тоном она отвергла мое утверждение о том, что Грир симулировала беременность, сказав, чтобы я не смешила ее, что ни одна женщина ни за что бы так не поступила.

Потому что она тоже так делала.

– Я люблю свою дочь больше жизни, – горячо заявила тетя Оливия. – И Джона Дэвида я тоже люблю, и, прежде чем вы спросите, да, я сама выносила его, хотя, честно говоря, это не имеет никакого значения.

Она на мгновение зажала зажигалку в кулаке.

– Мои дети – это лучшее, что у меня есть, и я никому не позволю забрать их у меня.

Оливия щелкнула зажигалкой. Стоило мне увидеть пламя, как в голове заметались мысли. Жидкость для зажигалок, дом из старого дерева. Ребенок Аны. Дядя Джей Ди, который утверждал, что начал платить Ане еще до того, как между ними завязался роман.

Что, если у нее закончились деньги? Что, если она знала – или догадалась, – кто воспитывает ее ребенка?

Что, если она рассказала Джей Ди, кто она такая?

Несмотря на все свои недостатки, родители Лили любили ее. Я никогда не сомневалась в этом и не сомневалась в этом и сейчас, делая шаг к ее матери.

– Лили любит меня, – сказала я вслух и сделала еще один шаг в сторону Оливии. – Она будет убита горем, если со мной что-нибудь случится. Вы это знаете.

– Знаю. Но несчастные случаи случаются, особенно на озере.

Я подумала, не поэтому ли она, Эллен и кто-то еще, кто им помогал, привезли нас на Остров Короля. Знала ли Оливия, что этим летом мы провели здесь много времени? Или она просто искала место, где можно было бы инсценировать несчастный случай?

Какой несчастный случай может быть связан с пожаром и применением оружия? Я сделала еще один шаг.

Тетя Оливия направила пистолет на меня, сжимая во второй руке зажигалку. Она заговорила снова, отступая к двери:

– Оставайся на месте, Сойер Энн.

– Я думаю, – прошептала Сэди-Грэйс рядом со мной, – плохи наши дела.

Пистолет. Зажигалка. Старое дерево, пропитанное катализатором.

Прежде чем я успела сказать хоть слово, меня опередил кто-то другой:

– Оливия, пожалуйста.

Мне потребовалась секунда, чтобы узнать этот голос. Это прозвучало не столько как мольба, сколько как упрек, который обычно делали Джону Дэвиду, когда он громко (и намеренно) пукал за обеденным столом.

Оливия втянула в себя воздух и повернулась к обладательнице голоса:

– Мама.

Я поняла, что это не Эллен, когда женщина подошла к нам.

– Лилиан! – За всю жизнь я еще никому так не радовалась.