— Угу, — я же просто буркнул с набитым ртом.

Перечить было бесполезно, так что пришлось подниматься с разогретых камней и плестись, разворачивать на своём предыдущем флагмане малый уголок технического прогресса, так сказать. Часть дракона, разумеется, будет употреблена сразу, пока он ещё теплый, но отнюдь не он весь. Туша будет разделана под чутким руководством Гринольва, но большая её полезная часть должна быть грамотно сохранена. Кровь, куски сердца, печень (чей кусок мне тоже принесли, и я был вынужден сжевать его буквально на ходу), пламенные железы, воздушно-левитационный узел, почки, селезёнка, уцелевший глаз (аккуратно извлечённый из глазницы скорее всего самим Гринольвом)… В общем, я зашился в работе до самого вечера. В какой-то момент ко мне присоединились Бран, Хакон и Эйнар, но их деятельность прошла едва ли не по краю сознания. Кто-то подходил, извозюканный в крови, отдавал очередные куски драконятины или ёмкости с кровью; я работал алхимией или просто накладывал сохраняющие заклятия; потом появлялся новый кусок летающего ящера, и решать вопрос нужно было уже с ним. Затем история повторялась. И снова. И опять. В общем, очухался я только на закате, когда мне под нос поднесли фляжку со словами:

— Выпей.

Я на автомате взял тару в руку и сделал большой глоток, после которого скривился и задал вопрос:

— Клюквенная настойка с ромашкой? Серьёзно?

— На вкус дрянь, конечно, но зато вырубаешься с неё быстро, а тебе нужно было успокоиться, чтоб заснуть, — усмехнулся Гринольв. — Залезай в шкуру и отдыхай до рассвета, я тебя пока подменю.

— Это с удовольствием. Мало тяжелого боя было, так ещё и работать после него пришлось, — проворчал я.

— Ну ты ещё скажи, будто жалеешь, что большую часть славы себе загрёб, — усмехнулся на это оказавшийся рядом Асмунд.

— Ярлу положено первым вступать в бой и последним его заканчивать, оставляя соратникам лишь добивать подранков, — хохотнул я, опять слегка скривившись из-за не до конца зажившей щеки. — Правда, в саге всё наверно будет слегка иначе.

— Выяснится, что ты ящера вообще один убил, а мы рядом постояли? — со скепсисом приподнял мой рыжий товарищ бровь.

— Наоборот, это общее дело, и мы сделали его вместе. Ещё мне не хватало, чтоб Тормод от зависти почернел, как южане с Зелёных островов, — усмехнулся я, махая кормчему рукой и сбегая подальше от алхимического стола.

На том длинный день был закончен. Мавр сделал своё дело, мавр пошёл к своему драккару, где и правда закутался в медвежью шкуру и практически мгновенно уснул. Снилась мне по ощущениям какая-то странная околодраконья муть: то бесчисленные победы над другими крылатыми ящерами, то толпы жалких смертных, склоняющихся передо мной, то горы сокровищ, на которых я валяюсь аки кот на декоративных подушках. То ли красный дракон так мечтал, и это мне каким-то образом перепало вместе с его съеденным сердцем, то ли просто мозг выдал всякой мути от избытка впечатлений. Скорее второе.

Пробуждение же было так себе: отмываться от драконьей крови я вчера, конечно же, не стал, а потому был грязным, как чёрт. Спасибо магии, что воду можно сотворить и отскоблить от себя всякую дрянь. Приведя свой внешний вид в относительный порядок, я отправился к Гринольву, который продолжал заниматься заготовкой алхимических ингредиентов.

— Доброго утра, наставник.

— И тебе не хворать, — проворчал не выспавшийся вирдман.

— Как успехи?

— Тушу твои оболдуи считай разделали, — махнул старик рукой, указав сначала на дохлого дракона, а потом на то, что принесли к кораблю. — Берись за дело и отвлекись часа через три. Пусть костры разожгут и приготовят мяса нашей добычи.

— Несварения не выйдет, после сердца-то вчерашнего? — поинтересовался я. Конечно, в трактатах говорилось о передозировке именно центрального органа дракона, но не хотелось бы на себе открывать новые побочные эффекты диеты истребителя чудовищ. Может ведь случиться что-нибудь похуже элементарного поноса.

— Да нет. Мне ещё мой учитель слова своего наставника передавал, что проблем нет. Только сырым жрать драконятину не надо, особенно на второй день, — хмыкнул Зелёный Волк, отправляясь на боковую.

Я же был вынужден снова впрягаться в работу, которую прервал лишь на обед. Зато каша с драконятиной вышла очень даже ничего. Мясо у владык неба, конечно, жестковато, но не слишком; все оценили. Не говоря уже о том, что до нас будто только на второй день дошло, что ж мы всё-таки сделали. Мы, блин, взяли и завалили долбанного дракона нахрен! При этом потеряв лишь девятерых человек, не переживших драконье пламя. Красный монстр сжёг несколько драккаров наших родичей, разметал флот морских змеев, поубивав кучу добрых воинов, а мы убили его, заплатив лишь девятью жизнями и одним повреждённым кораблём. Это была грёбаная фантастика! Просто вчера пришлось как-то очень резко впрячься в разделку туши, чтобы не пролюбить огромные деньги и собственное усиление.

Что было пожалуй второй важной мыслью. Мы все обожрались сердцем дракона, закусив его печёнкой и искупавшись в крови владык неба. От этого став ох как сильнее. Конечно, воинской сноровки от этого ни у кого не прибавилось, но вот физические кондиции возросли. Как, впрочем, и срок жизни. Хотя первое, конечно, процесс не мгновенный, а растянутый по времени… Но всё равно в нашем возрасте встать по чистой силе вровень с матёрыми хольдами дружин конунгов, а то и превзойти их — это очень круто. Просто блин, словами не передать как, если матом не кричать. Причём, как говорилось в моей прошлой жизни, «это ещё не всё». У дракона была сокровищница. В ней было что взять. А потому после обеда все вирдманы, включая меня, с энтузиазмом взялись за работу, которую хотелось побыстрей закончить. Впрочем, остальные тоже не отдыхали. Да, нам не под силу было «освоить» всего гигантского ящера, но большую часть мы вполне себе успешно утараканили в трюмы. Что-то после обработки магией на консервацию, а что-то нет. Те же кости, когти, шипы гребня и шкура циклопической рептилии шли сами по себе. А череп огромного монстра занял своё место на палубе моего флагмана, надёжно закреплённый прочными верёвками. Трофей был до чрезвычайности знатный, пафосный, а главное — статусный. Под стать не ярлу, но конунгу! Такой титул мне, конечно, был не нужен даже с доплатой, особенно со всеми причитающимися обязанностями, но вот башку летающий твари я над своим троном во Фростхейме повесить хотел. Она и мне, и моим потомкам пригодится, если вдруг буду гостей принимать. Всем сразу ясно и понятно станет, что серьёзные люди тут сидят, а не абы кто. Резной трон же заменю к демоновой бабушке и поставлю максимально простой и удобный стул. Ну не люблю я пафосные сидячие места и вычурные короны! Уверен, они как-то влияют на тех, кто занимает троны и носит дурацкие головные уборы, причём так, что в итоге мы получаем то царя-тряпку а-ля Ники второй, то Марию-Антуанетту, которая советует подданным жрать пирожные, раз уж у них нет возможности купить хлеба.

Впрочем, пусть их, мёртвых земных монархов, пусть спокойно лежат в своих гробах. Мы же живы и у нас есть дела. Так что, проваландавшись второй день с тушей своего дохлого врага и наконец загрузив всё что можно загрузить, мы подняли корабли в воздух и повели их к острову красного дракона. Можно было добраться по воде, но на севере архипелага обитал ещё как минимум один крупный летающий змей; было бы недурно проскочить к сокровищнице побыстрее, обтяпать свои дела и свалить. Дело тут не в разумных опасениях или тем паче трусости. Просто слишком много добычи — это тоже нехорошо, а мы люди скромные, да.

Создавая летающие драккары, я, пожалуй, закладывал в них возможность решить три основных задачи. Во-первых, огромным плюсом наших кораблей была возможность развивать умопомрачительные скорости как раз где-то на уровне драконов. Таким образом, мы становились для подавляющего большинства врагов своего рода спортсменом-бегуном из того анекдота про худшего из возможных противников: ты сильнее — убежит, он сильнее — обязательно догонит. Вторым важным плюсом была возможность сбросить на недоброжелателей какую-нибудь гадость, изобразив бомбардировщик. Склянки с жидким огнём, флешетты, просто булыжники, основательно подгнившие коровьи туши (которые можно закинуть в осаждённый город для ухудшения эпидемиологической ситуации) или что-то ещё — вариантов масса. Главное — возможность активно гадить врагу, пока он не придумал толковых средств противовоздушной обороны. Ну и в-третью, но не последнюю очередь, значение имела возможность десанта. Пожалуй, всю свою историю ассоны могли высаживаться только на чужие берега; я же изменил правила игры — теперь береговая оборона и крепости, запирающие русла рек, ох как просели в значении. Как и сам рельеф местности вроде скал, на которые десант прежде был невозможен.