— Ну… — она картинно вытянула губки. — Ты не звонишь, не пишешь. Неужели ты про меня не вспоминаешь?

— Про тебя забудешь.

— Сочту это за комплимент, сержант.

Как и Нелин, Галарте периодически называла Камаля его старым солдатским званием. Вот только из уст варры это звучало слегка издевательски. Сейчас же она явно заигрывала — соблазнительная поза, а также то, что она дала взглянуть на себя в неглиже. Сучке точно что-то нужно, а потому с ней нужно было держать ухо востро. Вот только ничего поделать с нормальными реакциями собственного тела на полностью голую женщину у себя под носом он не мог. Поймав на себе заметно потеплевший взгляд хозяина, варра только улыбнулась.

— Считай чем хочешь, — без особого восторга парировал инспектор. — Ты так и не ответила на вопрос.

— Какой ты черствый и злой.

— Ирма!

— Просто визит вежливости. Вспомнила, что у тебя день рождения должен быть.

— Он вчера у меня был… только не говори, что ты тут со вчерашней ночи торчишь…

— Хорошо, не скажу.

— Господи, ты просто неисправима.

— Я уже достаточно хорошая, зачем меня исправлять?

Здесь, пожалуй, Йона мог с ней согласиться. Ирма была одной из немногих знакомых кровопиец, которой не хотелось отрубить голову через пять минут общения. Если вдуматься, то это колоссальное достижение для того, кто органически не способен на сопереживание и компромиссы.

Йона скинул плащ и повесил на спинку кресла, затем развязал галстук и ослабил воротник. Занял он кресло напротив, так что теперь смог дать своей многострадальной ноге отдохнуть.

— Виски? — предложил он.

— Не хочу, спасибо. — Девушка старательно делала вид, что просто пришла проведать давнего знакомого. Вот только блуждающий взгляд не оставлял никаких кривотолков.

— Не нашла ничего по делу? — спросил Йона наугад и, судя по тому, как лицо гостьи скривилось, угадал.

— С чего ты решил, что я искала?

— Вещи не на своих местах.

— Просто ждала тебя. Было скучно, так что я побродила по твоей квартирке. У тебя, кстати, сыр испортился.

— Это сыр с плесенью.

— У такого сыра плесень либо белая, либо синяя, но точно не серо-зеленая.

— Буду знать. Галарте, что ты ходишь вокруг да около? Чего пришла?

Девушка кокетливо придвинулась ближе. Судя по тому, с каким голодным выражением лица она это сделала, разговор готовился вот-вот перейти в более интересное русло. Галарте никогда не отличалась кротостью нрава. За пару секунд она пересела к Йоне на колени.

— Сержант. — Ее дыхание на шее было влажным и горячим. — А может, я просто соскучилась.

В дверь постучали, и Йона выругался. Он быстро отыскал свои штаны и теперь пытался их спешно надеть. Искать рубашку не было времени, так что пришлось идти открывать дверь по пояс голым. Открыл он после очередного настойчивого удара.

На пороге стояли двое офицеров в форме с весьма озабоченными лицами. Эти точно не из его участка, так что ни имен, ни чинов он не знал. Все, что было понятно с ходу, так это то, что один постарше, а второй — полнейший новичок. Он выглядел явно встревоженным, судя по тому, с каким облегчением взглянул на инспектора и вернул на место пистолет.

— Офицеры?

— Добрый день, инспектор. Поступил звонок на пульт от ваших соседей, — слегка смущаясь, начал тот, что выглядел старше.

— Простите, я что-то нарушил?

— Нет, сообщили о… как бы…

— Давайте, удивите меня.

— Соседи утверждают, что слышали звуки длительной борьбы и, возможно… э… пыток.

Йона расхохотался. Ситуация казалась просто абсурдом и потому смешила. Утерев слезы, Камаль открыл дверь шире, показывая, что ему нечего скрывать.

— Позволите, мы пройдем? Сигнал поступил на пульт, так что от нас могут потребовать детальный отчет. Сами понимаете, господин инспектор.

— Конечно, проходите. Осмотритесь — мне нечего скрывать.

Констебли осторожно вошли внутрь его жилища и принялись все осматривать. Разгром, конечно, присутствовал: по всему дому валялась одежда, показывая примерную траекторию того, как процесс перетекал из комнаты в комнату. У входа стояла наклоненная набок тумбочка. Ух ты, да они с Ирмой как-то сшибли тумбочку и не заметили.

— Ты там где? — послышался голос Галарте из спальни.

— Простите за вторжение, мэм, — проговорил старший полицейский и осторожно вошел в комнату.

— А?

Ирма картинно повернулась к говорящему, и одеяло, накинутое сверху, сползло вниз. Парнишка оказался явно не готов к тому, что сегодня увидит сиськи, да еще и такие отличные, так что разом онемел и отупел. К счастью, напарник вовремя сообразил, что тут явно все не так, как показалось соседям. Он быстро вывел мальчишку на воздух и принялся долго извиняться. Йона в очередной раз поржал, а затем быстро подписал стандартный бланк отказа от претензий.

Вернулся в кровать он через пару минут, все еще улыбаясь.

— Что им надо было?

— Соседи решили, что я тебя тут убиваю или пытаю. Хотя кто еще кого…

— Ой, да прекрати, самому же понравилось.

— Понравилось-то — это да. Вот только теперь и в этом участке будут ходить легенды о моей половой силе.

— Надоела половая сила?

— Надоело быть легендой.

— Ну… тут я тебе не помощник. Я либо по ублюдкам, либо по героям. Истории в стиле социального реализма это в «Вестник».

Она не врала. За все время их знакомства Йона ни разу не мог вспомнить случая, когда Галарте написала бы простой очерк об обычном человеке. Ей это просто неинтересно. Она предпочитала врываться в обыденность читателей с леденящим ужасом или с невероятной храбростью. Собственно, благодаря ее работе они и познакомились.

Военный корреспондент Ирма Галарте прибыла в расположение Северной группировки войск в самом начале войны, где-то в середине февраля 1434 года. В штабе она ткнула носом пару ответственных лиц в редакционное задание и начала собирать слухи, расспрашивать особенно болтливых, а затем составлять из этой череды врак и бахвальства хоть что-то похожее на нормальные истории. Собрала она десяток, вот только цензура не пропустила большую часть. То ли слог у нее был особенно едким тогда, то ли сыграл тот факт, что тема воровства на самом напряженном участке фронта могла всколыхнуть народ в тылу. Так или иначе, но военная цензура пропустила всего два очерка. «Стальной ответ» и «Потеряшки».

О чем повествовал первый очерк, Йона не помнил, второй же не любил. Галарте собрала все небылицы про третью отдельную диверсионно-разведывательную группу, именуемую Потеряшками, и изложила как неопровержимый факт. Особенно много она сочинила про некого сержанта К., командовавшего этими крутыми и безбашенными ублюдками. Еще больше пикантности истории добавляло то, что за все время в лагере она так и не встретила никого из третьего ДРГ. За все четыре года войны Галарте пересекалась с Йоной и его группой раз восемь, но так и не смогла записать нормальное интервью. Все восемь раз оно либо шло не по плану, либо срывалось. Гутты, чтоб им сгореть, делали все для этого.

Ирма улыбнулась и запустила пальцы в волосы любовника.

— Сержа-а-ант, — протянула она.

— Что?

— Расскажешь что-нибудь?

— Сама понимаешь, что не могу. Если хоть слово всплывет в твоей статье, то меня снимут с дела и, может, даже уволят. А с Раддом ты договариваться не захочешь.

При упоминании начальника Галарте состроила недовольную мину.

— Хотя бы намекни. — Варра постаралась выглядеть как можно более невинно. — История стоит того или это очередной проходняк?

— Пока не знаю, — произнес Йона многозначительно, но, чтобы не сильно расстраивать Ирму, добавил: — Я еще сам не понял, но похоже на что-то печальное.

— Ночной налет как-то связан с прошлыми ограблениями Теней?

— Похоже, что да. Но если мое имя появится в завтрашнем номере, то я тебя убью. Поняла?

— Не первый день работаю, малыш. Твое имя не выдам даже под пытками.