— Забыл, кто моя мать? — вопросом на вопрос ответил я. — Тоже ведь не к отцу, а к каким-нибудь у%%#@м попасть могла. А я — стать долговременным рабом, на чьём горбу можно ездить две-три человеческие жизни, а не собой.

— Ну так не стал, — выразил предельно простую мысль мой друг.

— Не стал, — согласился я с очевидным, делая очередной глоток вина, от которого уже успел захмелеть. — Но такие места надо сжечь.

— Сжечь? — изумлённо переспросил он.

— Сжечь. Дотла на йух. Поубивать всех господ и работорговцев к Сурту. И выгрести все их монеты до последнего медяка, чтобы на них никто заново ничего не отстроил. Ни тут. Ни на Аквандаре. Ни где-либо ещё.

— Сжечь, убить и взять добычу. Слова не эльфа, но ассона! — рассмеялся на это Асмунд, поддержанный остальными хирдманами. Я же растянул губы в улыбке, напоминающей оскал. Поход на ушастых — это, конечно, хорошо, но ими одними мы сыты явно не будем.

Следующая неделя для нас прошла в поисках необходимых рабов на помостах. Хорошая новость была в том, что тут реально можно было походить по рынку и поискать получше да подешевле, даже найти в итоге что-нибудь дельное. Так к сяньскому корабелу добавился ещё один его коллега. Правда, у него история была не столь благостная. Сын хозяина верфи у него из-под носа увёл невесту, которая решила, что жених побогаче будет куда как перспективнее. А обиженный мастер пробрался ночью в чужой дом, куда был вхож днём, и спёр оттуда солидный сундучок с золотом. Правда, на следующий же день доблестные стражи порядка поймали идиота и отходили бамбуковыми палками до состояния отбивной. Сначала хотели отправить на рудники, но потом решили, что продать ляоваям даже лучше, что и было проделано. Асмунд знания парня оценил и выкупил его, правда, пообещал в случае чего посадить вора на кол. Причины могут быть какими угодно, но терпеть крысятничество у самих себя со стороны триэлов, лойсингов или кого бы то ни было ещё ассоны не собирались, а у Рыжего Кота слова с делом не разойдутся.

Зато сам Асмунд разошёлся! Кормчий и потомственный корабел не только добыл своих коллег и плотников, памятуя об идее строить корабли из магической древесины, но и вновь показал себя кобелём, который верхней головой думает отнюдь не всегда. В общем, он купил себе двух аквандарок: одну чёрную, почти как обсидиан, а вторую мулатку с приятным шоколадным цветом кожи. Учитывая, что у него была жена из хорошего ассонского рода и три кошки с южных островов, общее число баб здоровяка достигло шести. Некоторых жизнь ничему не учит… Впрочем, Олаф его в прошлый раз не убил, значит и сейчас любитель женского пола наверняка выживет.

Наверно, этой же логикой и святой верой в собственное бессмертие руководствовались и остальные хирдманы, покупая себе наложниц. Ну и дурным примером, конечно. Несколько парней обзавелись новой собственностью и начали ею пользовать, не делясь с товарищами, а дальше пошло-поехало. Причём тут как ярл я был бессилен что-то поменять, всё-таки личное остаётся личным, и не дело предводителей лезть в постель подчинённых, указывая, что им и как делать, а тратили парни не «общак», а собственные деньги. Тем более, мои оправдания и наставления смотрелись бы бледно после покупки «моих девок». Полуэльфийки приобретались мной не для своего личного пользования. Я недвусмысленно обозначил, что любой может взять одну из них в наложницы по обоюдному согласию сторон, но народ как-то неверно это воспринял. Для ассонов женщины вождя — это табу, их трогать нельзя, так что, видимо, ярл странно шуткует. Пока по-доброму, но над каким-нибудь идиотом постебётся так, что сам Локи скажет своему последователю: «Ай, молодца, не разочаровал!» Тугодумов ещё и выходцы из Ландсби накрутили, рассказав, как я с детства нехорошо шутить умею. Девки же довольно быстро разобрались в том, что их купил «мгоно северян», а, стало быть, они принадлежат главной жабе на этом болоте. Тут дурой надо быть, чтоб на кого-то ниже в табели о рангах такого мужика променять. Они, правда, не очень врубились, что у бледнолицых за странные игры и сколько в итоге счастливиц останется «с большим вождём», но были твёрдо намерены не проигрывать соперницам ни в чём.

Я же, узнав всё это, мысленно схватился за голову под ехидные комментарии нуррэ-онны. Всё-таки Ивина не Олаф. Тот любимого внука пожалел, а вот моя вёльва мне может если не оторвать что-нибудь важное, то сделать интересную добавку в пищу. Потому что всё один к одному: она в положении, мы давно не виделись, а тут «оп!» — и я покупаю себе целых десять фигуристых девок, обученных науке сладострастия. Причём ведь и клятва в храме богам о том, что я ни одну из них не трогал, может не прокатить. С асов и ванов станется проявить мужскую солидарность, а от богинь меня может прикрыть мой небесный покровитель, ему в Асгарде все что-нибудь да должны. Так что на бабском кноре я на всякий случай больше не появлялся и внимательно посматривал на Альвбранда, подумывая задарить девок ему как ученику. Возраст у него вроде подошёл, должен бы уже к дамочкам тянуться начать, но, видимо, ещё не совсем разобрался в этом аспекте бытия. А может просто в силу его природы созревание чуть-чуть запоздало. Однако ему в любом случае надо участвовать в поднятии ушастой демографии на одном отдельно взятом континенте, так что, видимо, мне в ближайшее время придётся читать пацану лекцию о пестиках и тычинках. Впрочем, над рождаемостью не ему одному работать. Тут ещё несколько ребят нашли себе остроухих полукровок, помня о том, что дети-квартероны от таких, скорее всего, будут иметь способности к магии и постареют очень небыстро. Но учителя от семейных неприятностей прикрыть мог только Альвбранд. А я мог показать прям невиданную щедрость, раз просто так раздача девок не прокатила, да.

Кстати о щедрости, с ней, родимой, намечались некоторые проблемы. Мы в целом закрыли все наши потребности в опытных ремесленниках и просто рабочих, которые будут трудиться под их управлением. Теперь есть кому и камни на стройке тягать, и плотницким топором мазать, и прополкой в магических теплицах заниматься, которые мы ещё на первой сяньской зимовке отработали, и деревья рубить, пока мы их от зверья охраняем. Даже кожевники есть, чтоб шкуры добычи на изделия перерабатывать! А ещё есть целых десять детишек с магическими задатками, из них можно вырастить будущих вирдманов. Только вот святоши деньги вырастить, к сожалению, не могли.

А потому я сидел сейчас на циновке в их часовне недалеко от свечи и задумчиво интересовался:

— То есть прям совсем всё?

— Боюсь, что так, — развёл руками монах. — Мы бы и рады помочь ещё кому-то, но нам просто не на что. Не двухпудовый же мешок золота с собой брали. Однако мы не можем не поблагодарить тебя и твоих товарищей. Если бы не ваша нехитрая хитрость, выручить удалось бы заметно меньше наших единоверцев.

— Но ты можешь проявить благородство истинного северного воина и отказаться от своей десятины. Тогда из грязных лап работорговцев спасётся кто-то ещё, — вклинилась в разговор жрица, пикировки с которой стали у нас уже чем-то вроде традиции. Всякий раз, когда я приходил под покровом ночи и заклинанием невидимости с отчётом, она пыталась меня словесно поддеть, будто провоцируя, а я отвечал ей полной взаимностью, тихонько веселясь.

— Брось, какое у северных варваров благородство? — прозвучал с моей стороны лукавый вопрос, продолжающий нашу забавную игру. — Мы же эгоистичные дикари. Но вот вы могли бы проявить твёрдость духа и жертвенность, которую так поощряет Свет, и служить мне по году за каждого выкупленного мной невольника.

— Исключено! — подал голос уже Тирин. — Мы служим лишь Церкви Света.

— Дело ваше, — развёл я руками, чувствуя себя немного мерзавцем. Сам же хочу дать свободу максимальному числу людей, но при этом не могу себя сдержать и издеваюсь над паломниками, которые желают того же. — И вам же придётся нести за него ответственность, каждый день помня, что вы могли кого-то спасти, но не стали.