— А этот-то там откуда? — приподнял наставник брови.

— Ему вчера доставили наконец один из обручей, что я отправил с Иви; мы поболтали. И, кажется, я вынужден просить защиты у своего могучего наставника. Столичный алхимик по всем признакам собрался меня жестоко убить из-за брошенных гнить в горах бесценных материалов, — развёл я руками в шутовском жесте. — Могу Альвбранда за артефактом послать; Бруни грозился теперь каждый день около полуночи интересоваться состоянием того, что мы, идиоты, всё-таки везём. И хочет послать в Хелль сторонние заказы, засев максимально далеко от всех и вся, чтобы поработать с по-настоящему интересными вещами.

— С него станется прибыть на кнорре, гружёным лабораторной посудой, ингредиентами и девками по самую верхушку мачты, — хохотнул Гринольв. — Но ты сказал «сначала». Что потом?

— Вот тут я хотел бы посоветоваться, — слегка скривился я. — Кобра мне со вчера капает на мозги, что мол её Отец-Змей жаждет со мной общения.

— У ассонов есть лишь одни боги, и у них нет хвостов. Похоже, ты недостаточно сильно вколотил эту простую истину в своего духа — надо стараться лучше, — отрезал вирдман и по совместительству жрец с такой убеждённостью, что испанские инквизиторы обзавидовались бы.

— Да нет, с этим как раз всё в порядке, — не смог сдержать улыбки на такую экспрессию. — Вроде как мне должны предложить что-то вроде найма.

— Хм… — ушёл наставник в себя на некоторое время. — Умеешь ты озадачить, этого не отнять.

— Есть идеи, хоть для чего я мог понадобиться? Не очень верю, что дело в убийстве дракона и моём огромном потенциале, — опять дёрнул я щекой.

— Причин может быть масса, — задумчиво изрёк Зелёный Волк, огладив седую бороду. — Бог-Змей сейчас практически утратил своё значение в Сяньской империи, по крайней мере я навскидку ни одного храма не вспомню. Только рассказы о том, что в древности было четыре великих, которые разрушили. Возможно, у него сейчас вообще нет толковых последователей в реальном мире, а нужно что-то прям срочно. А может, наоборот, это специфика некоего договора между ним и кем-то ещё — нужно подрядить именно не его верующего. Гадать бесполезно. Смотри сам: можешь просто отказаться с ним говорить — ты под сенью Биврёста. Ну или выслушать. Главное — не мурыжь божественную тварь ожиданием, этого никто не любит. И не заключай с ним договоров сам, потому что не сможешь заставить исполнять. Требуй договариваться с твоим богом.

— Бедная змеюка, ему же Локи наверно весь разум по-родственному поломает, — хмыкнул я.

— Надо было выбирать последователя другого небожителя, — улыбнулся Гринольв.

— Ладно. Тогда прошу тебя, как жреца асов, проследить за моим телом и духом, — озвучил я официальную просьбу.

— Мои глаза — око Всеотца, — не менее официально ответил старик ритуальной фразой.

Откладывать никто ничего не стал, так что мы просто выбрались на свежий воздух, выбрали место поровнее, обозначили его рунными знаками Асгарда да асов с ванами, и я сел в центре, готовясь шагнуть в тонкий мир на деловые переговоры. Возможно, самым разумным вариантом было бы просто отказаться от всей этой затеи, тупо сославшись на то, что у меня свои боги и они не велят разговаривать с чужими. И незнакомыми дядями на улице, да. Но отмазка будет отмазкой, а мне с нурэ-онной ещё как-то взаимодействовать. Папа-Змей своих жён, бывало дело, жрал — что с ней за фиаско в уговорах будет — загадка. К тому же северные боги ко мне всю жизнь были весьма благосклонны, и мне понравилась идея что-то стрясти для Асгарда с сяньского божка. Глядишь, потом мне тоже чего-нибудь перепадёт. И это будет куда надёжнее, чем договор смертного с богом — он бы действительно не стоил бумаги, на которой написан. Про устный вообще молчу.

С этой мыслью я перешёл в новое состояние, и мой дух встал из тела в отражении изнанки мира. Окружающее пространство переливалось тёмными оттенками скал и голубыми воды, как часто бывает на побережье. Портила картину художника-авангардиста только змеедевка, проговорившая:

— Рада, что ты наконец согласился. Давай мне руку и идём быстрее, всё-таки и так ждать заставил.

— Мы никуда не идём, — улыбнулся я, покачав головой. — Если твой бог желает мне что-то сказать, ему придётся сделать это в месте, отмеченном взором Асгарда. Если он желает, чтобы я выполнил его волю, он должен достойно заплатить за это моему богу.

Кобра после моих слов осеклась. Она во время последнего разговора с Гринольвом была отрезана мной от мира, чтоб не подслушивала. Но змея весьма неплохо изучила меня и мой образ мысли, потому последние новости стали для неё сюрпризом. Всё-таки я в какой-то мере оставался прежним атеистом из прошлой жизни; боги были чем-то бесконечно далёким от меня. Да, я убедился, что они реальны, даже умудрился использовать божью волю в Багровом Рассвете, поминал их в мыслях и вслух, по примеру окружающих, и так далее. Но мне как-то не приходило в голову отфутболивать к ним переговорщиков, как к вышестоящей инстанции. Всегда сам со всем привык разбираться, не вмешивая лишние персоналии. Ошибка, на которую указал Гринольв.

Змеедевка же тем временем несколько секунд смотрела на меня, а затем её женский торс потёк и сменился на голову вполне обычной кобры, которая прошипела:

— Мудрое реш-ш-шение. Это хорош-ш-шо. Вот моя воля: уничтожь храм моего противника.

Вместе с последними словами в мой мозг по связи с духом пришла информация о заросшей плющом пирамиде на крупном острове, находящемся за Сяньским континентом. Мда, любят здесь этот тип построек. Хотя наверно неудивительно — всё-таки тут ещё не освоили строительства небоскрёбов на стальных каркасах, а с камнем всё сложнее. Хочешь что-то высокое? Основание должно быть шире верхушки, которая в свою очередь должна быть самой лёгкой, а значит маленькой. Это так же понятно, как и то, что со мной сейчас общается не бог, а его малая часть; сам Отец-Змей распределяет своё внимание на множество миров, как тысячеглавая гидра.

— Вижу, ты оценил краеш-ш-шек моего возможного дара мудрости, — тем временем вновь раздалось шипение змея-искусителя рядом со мной. — И ты прекрасно знаеш-ш-ш-шь, что требуется, чтобы его получить.

— Да, но моё слово неизменно, — улыбнулся я на этот заход. Попытка была хороша, а награда ох как вкусна — всё-таки получать ответы на свои вопросы едва ли не быстрее, чем формулируешь их, дорогого стоит. Но у меня была чёткая переговорная позиция, с которой было в высшей степени неправильно куда-нибудь сдвигаться. Небожителям — небесное, а людям — людское. — Если мой бог того пожелает, то я уничтожу этот храм. Если же его воля будет иной, то я ей последую.

— Да будет так, — согласно прошипел мой собеседник, исчезая и похоже непроизвольно выпихивая меня в реальный мир.

— Вот и поговорили, — буркнул я, открыв глаза и дотронувшись до потеплевшего амулета на шее. Похоже, Отец-Змей и отец Ёрмунганда всё-таки договорились, и поработать придётся. Собственно, я бы весьма удивился, будь это как-то иначе.

Я стоял на носу драккара, как и положено ярлу, предаваясь вполне типичным ярльским размышлениям. Это в головах юнцов славные предводители только и думают, как бы выпить больше мёда, перебить больше славных врагов, а в перерывах окучить больше пышногрудых дев. На деле же всё слегка прозаичнее. В походе мы потеряли девять человек. Да, парни погибли геройски, теперь пьянствуют в Вальхалле, и всё у них в жизни удалось, а их доли с похода мы отдадим их молодым жёнам и детям, даже продолжим им чего-нибудь от хирда подкидывать в будущем. В конце концов, пасть во цвете лет может любой из нас… Собственно, возможно, выжившие даже возьмут вторыми жёнами супруг павших, усыновив их детей — у нас и такое практикуют. Однако мёртвых теперь надо кем-то заменить. Мне нужны воины, особенно в преддверии готовящегося столкновения с лесными эльфами, которое наверняка обернётся новыми потерями. Войн без них вообще не бывает, а большой набег немногим лучше.