— Нужно опять клич по родичам бросать. Ну или урезать всё раза в два.

— Ага. Осталось убедить их бросать всё, ехать в ледяную пустыню к чудовищам и куковать здесь безвылазно несколько лет под рукой изгнанника с неясными перспективами, — проворчал я.

— Ну, перспективы положим есть, — хмыкнул Эйнар. — Вести о нашем маленьком походе на юг за зиму разойдутся хорошо. Это Густав тебя не любит, а Сигурд очень даже благоволит. Да и из тех, кого старый вирдман привёл, была куча желающих отправиться с нами — часть из которых восполнила потери.

— Сомневаюсь, что новых нам хватит на слишком большие стены. Тут всё-таки не стольный град старого клана, только на ноги встаём, — я не разделял энтузиазма вирдмана. — И ещё больше сомневаюсь, что от приехавших не будет проблем. Вы за мной следуете без лишних вопросов, через всякое прошли. А вот вновь прибывшие будут мятежными духом, раз вообще поехали. Увидят триэлов и до некоторой степени слабую власть, которая должна с ними считаться из-за их количества. В Ландсби сейчас то же самое — патриархам семейств пришлось подвинуться. С Гринольвом по весне конечно поговорю, он уже обещал народ подыскать в дренги, а добрых знакомцев у него много. Но не стоит ждать три сотни хирдманов с семьями! И над каждым думать надо будет. Ульв Драконоубийца тоже герой хоть куда был, а из собственного города дружина его выгнала.

— Ульв без конунга в голове жил и дочек хольдов любил, но даже в наложницы брать не торопился, — фыркнул Хакон, не хуже меня помнящий саги. — Ты вроде в таком замечен не был.

— Подумаем, конечно, — покачал головой я, деликатно умолчав о том, что мой грех — половина неассонской крови в жилах. Это может стать проблемой, к тому же я вирдман, а по обычаю мы как бы вообще не должны править открыто. Конечно, это шатает устои меньше, чем отсутствие тормозов у древнего героя, но повлияет на ситуацию. — Но пока выходит, что людей у нас только на стены высокого района хватает. Выгорит что — будем расширяться. Нет? Значит, поживём в тесноте, тем более он у нас всё равно берётся с запасом. Можно поставить ещё минимум три дома и закрытые посевы организовать. Я вам рассказывал, как мы на зимовке в Сяньской империи экспериментировали. А можем вообще начать зарываться под землю похлеще гномов, тем более во Френалионе удалось почитать об устройстве их городов.

— Ну, можно так, — покивал Эйнар, глядя на листы на столе. — Хороший всё-таки бург выходит, жаль такой урезать. А через год-другой глядишь, людей побольше станет, можно будет о новом районе задуматься. Особенно если новые славные походы будут. Про дракона-то не передумал?

— Наверно по весне и завалим, — хмыкнул я, тоже глядя на листы.

Правда, мне никто не ответил. Подняв голову, я увидел, что взгляды вирдманов с подозрением скосились на мне.

— Чего? — полюбопытствовал я.

— Ты сейчас серьёзно? — спросил Хакон.

— Вообще да, — по-простецки пожал плечами. — Всё-таки мы тоже летаем, а подгорные жители пока продают малые баллисты. Возьмём пять драккаров, но один тут оставить надо — тогда шансы будут неплохие. Если потренироваться в воздушных боях — там упреждение брать наверняка нелегко. Тварь-то, что наших родичей пожгла, до сих пор жива и обитает на севере Драконьих островов и подобного сюрприза вряд ли ожидает.

— Ну, если с умом подойти… — протянул Эйнар. — Правда, лучше бы как Ульв: влезть тихо в пещеру и шею рубить, пока не очухался.

— Если так выйдет, то только рад буду. Но рассчитывать лучше всё-таки на худшее, здоровее будем, — пожал я плечами. — Впрочем, пока у нас другие заботы. Сначала чертежи и первые ритуалы, потом демоны в развалинах, а после опять чертежи, ритуалы и очень много работы. Особенно для нашего ушастого друида: решить вопрос хоть с какими-то овощами и вырастить колючую живую изгородь от страж-древ до страж-древ.

— Ничего, за зиму управимся, — хохотнул Хакон.

Мне осталось лишь согласно кивнуть. Видел я в прошлой жизни компьютерные игрушки, где рабочие строили здания, а те быстренько производили новых рабочих и бойцов, потребляя добываемые ресурсы. Было бы очень недурно, если бы и здесь так получилось. Но в жизни всё, к сожалению, иначе. Магия помогает, но быстро отстроить ярлские владения она не способна, как и не способна породить новых хирдов в чистом поле. Сугубо теоретически можно воспользоваться големами, но их создание — отдельная наука, в которой никто из нас пока не блистает, несмотря на знания снежных эльфов, оставленные в их книгах. Взваливать на себя заботы о крупном поселении оказалось не лучшей идеей. Однако отступать я не намерен — все проблемы, по крайней мере пока, выглядели решаемыми.

Тирон Форда, паладин Света, защитник веры и народа, совершал утреннюю молитву. Он стоял на одном колене, положив руки на рукоять шестопёра, и пытался изгнать сомнения из своего разума. Голова праведного воина должна быть холодна и чиста, а в сердце — жарко гореть огонь веры. Но в последнее время его мысли и чувства претерпевали испытания.

Мало было ему дальнего путешествия с войны, где всё просто и понятно: по одну сторону границы стоят люди, по другую — кочуют нечестивые твари. Потом — город рабовладельцев, где каждое мгновение приходилось сдерживать праведный гнев! Во-первых, выяснилось, что по-хорошему там не торговать стоило, а вырезать всех господ до того, как те призвали демонов. Во-вторых, пришлось ввязаться в договор с северным варваром — наглым, хитрым и откровенно неприятным полукровкой с острыми ушами и ещё более колким языком. А в-третьих, Инферно побери, Каила пообещала «деловому партнёру» их службу за спасение выкупленных единоверцев от порождений тьмы! Но, будто всего этого было мало, Свет почему-то благоволил дикарю, как никому другому. Тирон не мог припомнить, чтобы кто-то был способен призвать Его так, как это сделал жадный язычник. Даже в легендах с житиями святых вроде бы ничего подобного не упоминалось. Однако он обрушил само солнце на демонов, обратив тех в бегство. Причём сам при этом едва не сгорел, и его чудом удалось спасти. Это, пожалуй, было единственным, что хоть как-то примиряло паладина с ситуацией.

Было неприятно осознавать, но если бы тот не претерпел ущерба, Тирон начал бы сомневаться в самом Свете. Однако этот, с какой стороны не посмотри, неприятный дикарь был готов положить жизнь на алтарь победы над демонами. Возможно, Высшая Сила рассмотрела в нём что-то хорошее, раз откликнулась на его зов… В летописях ему попадались упоминания, как бывшие разбойники и откровенные головорезы раскаивались в своих деяниях, приходили к Свету и становились Его верными слугами. Есть вероятность, что этот язычник просто ещё не прошёл свой путь до конца, находясь лишь в самом начале. Конечно, это не объясняло, почему он уже может опираться на проявление Высшей Силы, но неисповедимы пути Света. Вероятно, даже его служба и обещание жрицы (чья ветвь в иерархии церкви стояла выше паладинов и монахов) были частью некоего высшего замысла. Как и основание этого поселения за пределами известного мира, среди снега, льда и смерти. Как и помощь других варваров, встретивших их в море и доставивших на берег холодного континента еду и стройматериалы, которые затем были с головокружительной скоростью переброшены к странному оазису тепла на летающих драккарах. Как знать, может, в итоге праведные слова найдут дорогу к сердцам язычников и сделают их достойными воинами Света? Нужно просто продолжать верить. Со временем всё станет очевидно, просто и понятно, а он посмеётся над своей глупой неуверенностью в великом замысле. Эта мысль успокаивала и отодвигала сомнения на задворки разума, как и сама молитва.

Закончив взывать к Свету, Тирон поднялся на ноги, повесил шестопёр на пояс и направился к драккару, способному летать по небесной глади, как идти по водной. Ещё одно магическое чудо, явно указывающее на вмешательство высших сил, но сейчас оно хотя бы не терзало его новыми сомнениями — опасными перед битвой. А она ожидалась: язычники обнаружили следы нечистых созданий в руинах и твёрдо вознамерились уничтожить их. В целом благое дело, вполне укладывающееся в его рассуждения об их пути. Правда, сами они по-прежнему оставались собой и готовились к ответственному дню отнюдь не молитвой. Прямо сейчас два воина рядом с бортом ударили друг друга головами в шлемах, после чего один из них произнёс: