Пусть это не Алый спрутовик, не те на него цены, но всё равно мы получим ох как немало. Причём не только денег. Понятное дело, что часть добытого я отправлю с оказией Бруни. Одного из моих учителей следует почтить щедростью, а он не останется в долгу, как и всегда. Но основная масса будет продана гномам, что весьма порадует их гильдию алхимиков. Бородатые коротышки, как мне известно, сильно повязаны между собой, причём зельевары больше других дружат с кузнецами. Тут и совместные дела вроде особых составов для закалки, и солидарность представителей обрабатывающей промышленности в целом, и даже родственные узы. Так что благосклонность одних вполне может вылиться в некоторую скидку у других.

А она очень бы мне пригодилась. Из Ландсби на вёсла моего нового корабля сядет часть молодёжи, и их оружие с бронёй куда как беднее, чем те, которыми могут похвастаться френалионцы. Они, конечно, станут штатными хускарлами вирдманов, чья задача прикрывать в первую очередь их, а у таких бойцов броня всегда надёжнее, чем у прочих. Но ситуация меня не устраивала. Мне все мои люди нужны живыми и здоровыми, а следовательно у них должно быть лучшая снаряга. Кроме того, морские походы всегда должны приносить прибыль, а понырять рядом с Ват-Бардом наверняка никто не даст. В гномьем совете подобные дела решаются медленно, тем более до меня дошли слухи о каких-то новых дыхательных аппаратах коротышек. Академия в таких делах всё-таки старалась держать руку на пульсе, следя за заклятыми друзьями. Но, как бы там ни было, я собирался хорошенько закупиться изделиями подгорных мастеров, меньшей частью приодев своих парней, а большую распродать в Сяньской империи. И там же перезимовать, переждать осенние шторма. Да, у меня был план, и я его хотел придерживался. А ещё имел парочку запасных на всякий пожарный… Когда твой бог — главный шутник этого мира, с планированием вообще следует быть осторожным, чтоб его совсем уж сильно не смешить.

В любой работе есть как приятные стороны, так и их антиподы. Да и не в работе в общем-то тоже, ведь даже после самой приятной гулянки наступает утро, которое вечера дряннее. Сейчас же я пытался определиться, как относиться к своему нынешнему занятию. С одной стороны, я потратил более года на расчёты, несколько раз их переделывал и очень долго ждал, когда записанное лишь на бумаге будет претворено в реальность. Но начертание магических линий и символов на неровной поверхности было весьма муторным делом, тем более что оная поверхность ещё и не совсем соответствовала чертежу. Что поделать, это в двадцать первом веке машины на конвейере могли собрать что-то крупное, и там можно было быть уверенным, что все допуски соблюдены и всё ровно так, как на бумаге. Если речь, конечно, не об АвтоВАЗе. Там всегда допуски плюс-минус палец, место проклято, а всех управленцев надо расстрелять, набрать на их места новых и на всякий случай тоже расстрелять. Наверняка ведь в первую очередь всякие бакланы на запах халявного бюджета и государственных субсидий полетят, вот как пить дать. И лишь с третьим набором под угрозой расстрела можно начинать как-то поднимать автомобилестроение с колен. Но это не точно. Во-первых, у нас с легковушками всё традиционно тяжело в отличие от танков. А во-вторых я не эксперт в вопросах управления автомобильными заводами на Земле, могу чушь нести, а надо всё делать по -другому. К примеру, не расстреливать, а на кол сажать.

Сейчас же у меня в руках было занятие, в котором я понимал куда больше. А ещё в них находилась мерная линейка, которую я приложил между шпангоутами под самой палубой.

— Шестьдесят восемь целых и три десятых.

— Записал, — отозвался Гринольв, который сидел на дне трюма на удобной табуретке, будто на троне, и держал в руках свиток с результатами замеров.

— Как ты ещё не сошёл с ума со своими цифрами? — проворчал на это Тормод, подавая мне конец кожаной рулетки.

— Возможно, как раз сошёл, причём ещё до них, не зря ж Белым Вороном кличут, — хмыкнул я, делая новый замер между очередными контрольными точками, где будут находиться руны — Шаг и двадцать три с половиной… Подвинь край ближе к сучку. Много, давай ближе ко мне. Вот так, ставь отметку в нулевом отверстии и подпиши «Восемьдесят шесть».

— Не возможно, а точно, — хмыкнул брат, обозначая новую точку. — Такое только безумец мог выдумать. И только изверг мог заставить заниматься этим меня.

— Не начинай, а? Обсуждали уже, — хмыкнул я, отложив метр и вновь взяв линейку, перейдя к следующей точке на шпангоутах. — Жизнь полна превратностей и обрывается обычно неожиданно. Я могу сгинуть, ты должен будешь сохранить тайну в нашей семье. Шестьдесят девять и три четверти.

— Записал, — отозвался учитель, пока я подписывал очередные точки.

— А Гринольв на что? — не пожелал униматься брат, кивнув в сторону вирдмана. — Он хотя бы понимает, зачем вообще нужны эти точки.

— Моё время заканчивается, — буркнул на это старик. — А твоё начинается. Так что прекрати ныть, как девка, и работай. Ему тут родовую тайну доверяют, а он нос воротит.

— Да понимаю я всё, — пошёл Тормод на попятную. — Просто… Тут, по мне, главная родовая тайна в том, что голова Альвгейра нужна и бездна терпения. Ну правда! Этот ваш трёхмерный рисунок не повторить, с ума все посходят прежде, чем столько всего учтут. Несчастные воры секретов поседеют, начнут заикаться и станут ходить под себя… Слишком сложно.

— Ну не без этого, — усмехнулся я, опять берясь за рулетку. — Но так даже лучше. Ведь, даже получив представление о том, как это сделано, мало кто сможет повторить наш трюк.

В этом, пожалуй, была едва ли не главная ирония ситуации. Маги в целом разные бывают, есть среди них условно низшее звено. Вне зависимости от природного потенциала и уровня сил их можно отнести к этой категории, потому что они не лезут в глубины волшебства. Наверно, таких можно сравнить с чистыми водителями, они умеют давить на педали, крутить руль, переключать скорости и даже знают правила дорожного движения, но не представляют, как и что работает под капотом. Да, к моему удивлению, такие есть и их немало. Середнячки уже как раз разбираются в том, что из себя представляет двигатель внутреннего сгорания, трансмиссия и дифференциал. Они уже могут в ремонт и какой-то тюнинг, пусть часто натурально «колхозный», но даже адаптация заклинаний под нужные ситуации — это уже показатель. Высший пилотаж — это, соответственно, проектировка новых машин с кучей агрегатов и их сборка. На мой скромный взгляд, даже получив в своё распоряжение мои записи, повторить мою работу по зачарованию драккара, кнора или лебединого корабля эльфов смогут маги, которые стоят где-то между второй и третьей категорией, а лучше находятся исключительно на третьей. Только таким обычно не очень интересно ползать в трюме с линейкой, ведь они и так очень кучеряво живут. У остальных же мозг закипит в попытках разобраться, тут ведь всё на деле даже похитрее, чем четыре такта бензинового мотора или ПВ диаграмма двухтактного двигателя. А без понимания процессов чёрта с два чего получится, разве что сделать корабль миллиметр в миллиметр таким же, как и мой, после чего с той же аккуратностью перенести все линии, точки и символы. Тут ведь как с поршнями, уменьши их диаметр на полсантиметра, и попрощаешься с компрессией, как с явлением, увеличь, и они просто не влезут в цилиндры, даже молотком не вобьёшь. Потому я, собственно, так и скрупулёзен, не говоря о целых трёх блоках зачарования, которые будут компенсировать деформации корпуса. Кораблю ведь предстоит не в музее стоять, а в море ходить, а там шторма бывают и прочие неприятности. Так что, учитывая опыт эксплуатации шнеки, я брал такой запас прочности, что больше некуда. Точнее, есть куда, конечно, но там уже киль скорее сломается, а значит и смысла нет.

— Я тоже не повторю, — проворчал на моё замечание Тормод.

— Ты хотя бы будешь представлять, как это сделать, значит подскажешь, случись что, новым вирдманам, — мотнул головой я. — А мозги у тебя работают и делают это очень хорошо. Точно лучше, чем у остальных дружинников.