— Ага, стараюсь. Ты ещё не дома? Сможешь за мной заехать минут через двадцать? — спросил Илья, справившись наконец с дыханием.

— Без проблем, диктуй адрес.

Я вбил адрес в навигатор, нужный мне дом находился на Васильевском острове. Не очень близко, но за двадцать минут по идее должен успеть. Ещё эти предательские пробки на пути, будь они неладны! В итоге я приехал только через двадцать пять минут. Как оказалось, я не опоздал, на обозначенном месте Ильи ещё не было. А может уже не было?

Да ну, вряд ли он ушёл или уехал так и не дождавшись меня, не на час же я опоздал. Решил на всякий случай позвонить, он снова сбросил. Странно это всё. Я уже решил набрать ещё раз, когда увидел выходящего из-за угла Юдина. От его улыбки на улице стало светлее. Он сиял, как новый золотой червонец, мне даже стало немного завидно.

В кабину микроавтобуса он запрыгнул с такой ловкостью, словно с последней встречи умудрился на пуд похудеть.

— Ну, рассказывай! — сказал я, повернувшись к нему.

— Потом, — отмахнулся он. — Поехали в твоего «Медведя», я угощаю.

— Ого! — удивился я, но не стал возражать, раз друг так хочет.

Понедельник не пятница, свободный кабинет нашёлся сразу. Илья уткнулся в меню, и я не стал его дёргать, сам решил выбрать, чем наполнить сегодня желудок. Когда официант получил заказ и удалился, Илью наконец прорвало.

— Сань, ты просто не представляешь, какие там прикольные люди! — восторженно вещал Юдин. — Они все меня понимают, с ними так легко разговаривать!

— Не то, что со мной, занудой, — ответил я улыбаясь. Приятно видеть друга не в депрессии из-за расставания с родительским домом и постоянного полоскания мозгов осиротевшей матерью, а в приподнятом воодушевлённом настроении.

— Вот сейчас да, зануда, — хохотнул он. — Брось так говорить, ты мой лучший друг! Так вот, когда я начал читать им свои стихи, все сидели и слушали молча, а потом назвали меня дураком.

— Это ещё почему? — возмутился я, представляя уже себе, как я в этом клубе мебель жгу, стреляя молнией из трости.

— Да потому что я на такие стихи попой сел и не хочу нигде публиковать! — выпалил он, склонившись в мою сторону. Видимо, чтобы сильнее воздействовать на мои барабанные перепонки. — Ты представляешь, одно из моих стихотворений, посвящённых Оксане, опубликуют на следующей неделе в «поэтическом вестнике севера»! Один из членов клуба является главным редактором вестника, он мне пообещал.

— И что ты за это будешь должен? — спросил я.

— С чего это я буду должен? — удивившись отпрянул Илья. — Наоборот мне даже гонорар заплатят. Там сумма, конечно, небольшая, но это и неважно, Сань. Это будет первая в моей жизни публикация, ты представляешь? Да ещё где! В поэтическом вестнике! Это же меня теперь пол губернии прочитает и далеко за её пределами!

— Надеешься, что и Оксана прочитает? — полюбопытствовал я.

— Даже если и прочитает, всё равно не поймёт, — резко погрустнел он. Наверно зря я задел эту тему. — Я написал это уже после расставания.

— Но там же будет твоё имя, я думаю она догадается.

— Не догадается, — помотал он головой. — Я буду издаваться под псевдонимом, Илья Каменев.

— Почему Каменев? — удивился я, вспомнив почему-то психиатрическую больницу под Тулой, она носила это имя.

— Потому что моё сердце с тех пор превратилось в камень, — твёрдо и спокойно произнёс он. Человек не знающий Юдина поверил бы в такое утверждение.

— Ну допустим, — кивнул я, стараясь спрятать улыбку. — А почему ты запыхался, когда я тебе звонил? Обещал потом рассказать.

— Ах, да, — Илья махнул рукой и заржал, как конь. — Это вообще отдельная история. Меня вызвали на дуэль.

— Чего? — вырвалось у меня, я чуть стакан с минералкой из рук не выронил.

— Тихо, тихо, — начал меня успокаивать Илья. — Это совсем не то, о чём ты подумал. Дуэль уже состоялась, и никто не пострадал, можешь не переживать. Попробуй угадать, каким оружием мы дрались?

Он скрестил руки на груди, положил ногу на ногу и с видом сурового экзаменатора уставился на меня в ожидании ответа.

— Деревянные мечи? — предположил я.

— Холодно, — помотал он головой. — Ещё варианты.

Я почесал тыковку и призадумался.

Пока я сидел гадал, каким оружием сражаются поэты на своих закрытых заседаниях, Илья сидел и терпеливо ждал. А мне в голову лезла только всякая хрень, которую я даже не хотел озвучивать.

— Сдаёшься? — спросил Илья, окинув меня победоносным взглядом.

— Пожалуй, да, — кивнул я. Не корову же проигрываю в конце концов.

— Подушками, ваше сиятельство! — выпалил он и снова заржал.

— У меня был такой вариант, но я не думал, что вы до такого детского сада докатитесь, — улыбнулся я. — И кто победил в этот раз?

— К сожалению, не я, — хмыкнул Юдин. — У меня пока опыта мало. Последнее сражение было с тобой лет в двенадцать.

— А какой хоть сейчас для этой бутафорской дуэли повод был?

— Поспорили о значении слова в одном известном стихотворении, и никто не захотел уступать. Когда мой оппонент вызвал меня на дуэль, я сначала отреагировал также, как и ты, но меня быстро успокоили, показав комплект оружия для дуэли. Прикинь, у них там стоит специальный сундук с боевыми подушками, можно выбрать по весу, форме и размерам.

— Реально детский сад, — покачал я головой.

— Ну и пусть, мне пока нравится. Зато я в люди вырвался, да ещё и скоро опубликуют, не этого ли ты мне желал?

Мы сделали небольшую паузу в разговоре, пока официанты расставляли блюда на столе, потом, оставшись снова одни, продолжили. Точнее продолжил Илья, а я был в роли благодарного слушателя. Причём довольного слушателя, наконец-то мой друг сдвинулся с мёртвой точки и начал самореализовываться. Про войну за независимость от родителей он ни разу не вспомнил, а я решил не спрашивать, чтобы не бередить свежую рану. Если он об этом не говорит, значит всё не так уж и плохо.

Расписание на вторник ничем не отличалось от понедельника, каждый из нас также принимал у себя трёх практикантов. У меня сначала была мысль устроить ротацию, чтобы лично познакомиться со всеми, но потом я решил так не делать, чтобы ни у них, ни у нас не было каши в голове.

Жеребин уже довольно уверенно действовал в различных ситуациях, будь то обычная простуда, осложнённая очаговой пневмонией, артрит или новообразование, со всеми пациентами он справился довольно легко и в моей коррекции почти не нуждался за исключением пары моментов. Я для себя уже утвердился, что буду переманивать его в наше учреждение, но пока не озвучивал.

Мой зам тоже потихоньку осваивал технику, уже более уверенно фокусировал поток магической энергии, редко перебарщивал с мощностью потока, потом и вовсе перестал, так что вполне справится, учитывая насколько у него прокачано ядро. Уверен, что он устоял тогда перед соблазном носить серебряный амулет для усиления, ему своего запаса вполне хватало, а учитывая, что он ещё и занимал начальственную должность, то и с пациентами скорее всего работал далеко не на износ.

Пижон с бородкой уже на втором практическом занятии показывал незаурядные результаты. Боюсь через неделю непонятно будет кто кого из нас учит. В роли преподавателя он был бы идеален, но его кандидатуру я не рассматривал от слова совсем. Сильный талантливый маг очень нужен онкоцентру и роль заведующего отделения для него будет идеальной. Он и сложные случаи сможет на себя взять и молодое поколение обучить, по всем параметрам — самое то.

Шапошников привёз мне смету ближе к обеду, и я решил не тянуть резину, поехал сразу к Обухову. На худой конец умну пару бутербродов с чаем и буду работать дальше.

— Ох и шустрые вы, господа! — буркнул Степан Митрофанович, когда я ровно в полдень входил в его кабинет, но по его глазам я понял, что такая оперативность решения вопросов ему нравится. Но внезапно его выражение лица резко изменилось. — Да вы там охренели вообще!