— Нам надо поговорить!

— Бран, Фариана, сюда! — рыкнул я, давя в себе раздражение. — Как видите, от дурной бабы снова мало толку.

Бывший ученик френалионской академии магии быстро подскочил и начал накладывать целительные заклятия, а старшая послушница присовокупила к ним Свет, изгоняющий демонические эманации. Однако южная дворянка, действуя в своём импульсивном стиле, не пожелала замолчать:

— От меня есть толк! И как жрица Света я обязана поставить вопрос о вашем приёмном сыне. Демон назвал его племянником. Альвбранд не проклят, он несёт в своих жилах скверну и нечестивую кровь!

Я аккуратно извлёк последний коготь, брезгливо бросив конечность демонюги на пол, после чего пришпилил её к камню копьём и пустил в ход магию, сжигая нечистую плоть с костями в пепел. А заодно подбирая слова не столько для южанки и вставшего для поддержки рядом с ней монаха, сколько для всех остальных, считая паладина, оставшегося на месте, но закинувшего шестопёр на плечо, в позицию удобную для быстрого удара. Ситуация всё-таки была со всех сторон не самая приятная.

Каила по рождению дворянка и не из простых, к тому же она действительно без всяких шуток очень талантлива в работе со Светом; она родилась с золотой ложкой во рту и шла по жизни от успеха к успеху; как следствие, в белокурой жреческой башке образовалось два типа мнений: её и неправильное. В конце концов, была бы она хоть в чём-то неправа, Свет так бы хорошо не отзывался на её потуги, а провидение не помогло по жизни, правда же? Люкар хитрая бестия, его к молодёжи не просто так поставили: если конфликт слишком сильно разгорится или просто свернёт не туда, он сделает всё, чтоб его потушить и убедить всех, что их с жрицей не так поняли, но потом обязательно окучит тех же послушниц с паладином на тему нашего сползания во тьму, ересь… Ну или куда там нам положено сползать в соответствии с их священным писанием.

В общем, таким кадрам доверять нельзя, даже если они на словах на твоей стороне. Однако мочить всех святош не казалось мне хорошей идеей. Ни Тирон, ни девчонки ни в чём не виноваты, как ни в чём не виноват и Альвбранд. Зачистка обиталищ демонов — работа опасная, но не нужно устраивать им несчастных случаев на производстве. Ни я себя не пойму, ни мои хирдманы меня. Приказ-то, конечно, выполнят, но смотреть будут косо. Это не в набеге южан порубить, это людей, с которыми хлеб делили, на тот свет отправить, чтоб полудемону проблем не создавали. А если решишь репрессировать двух врагов народа, не согласных с политикой партии, рыцарь и наивные послушницы за них наверняка попытаются вступиться. Братья и сёстры по вере, как никак.

Определившись со стратегией, я наконец заговорил, разметая наконечником копья пепел и указывая им на ученика:

— Альвбранд рубился с демонами и нечистыми тварями наравне со всеми нами. Он часть хирда! Мы поднимем клинки на его врагов, щиты в его защиту и кубки в его честь! Но что же вы двое⁈ — обвинительно указал я копьём на святош. — В бою мы не видели вас! Обагрили ли вы своё оружие ихором демонов или гнилой кровью нежити? Нет, в ход его пустил лишь Тирон! Защитили ли вы хоть кого-то? Снова нет! Помогли ли вы в лечении, когда оно понадобилось? Толку с вас оказалось как с козла молока, лишь Фариана смыла Светом скверну с раны нашего соратника! Были ли вы хотя бы тверды в вашей вере? Ни хрена! Стоило врагу всея живого бросить тень подозрения на вашего боевого товарища, как хвалёная южная вера разбилась, как тонкий хрустальный бокал под кузнечным молотом! — для придания веса своим словам я повернул копьё и ударил его пяткой о каменный пол. — Трое слуг Света обещали мне пятьдесят два года службы. Но по обычаю севера лишь за того, кто стоек в вере и смел в бою, я подниму оружие, изрубив его врагов. Паладин достоин того, чтобы защищать в бою его спину. Имя Тирона Форда я готов прославить на пиру, рассказав о его подвигах. Вы же не достойны стоять рядом с нами. Как тот, кому вы поклялись служить, даю вам приказ: до конца следующей весны чистить нужники. Потом мой корабль отвезёт вас в одно из королевств юга, а там вы будете вольны катиться в любую сторону по своему разумению. Нестойким духом и разумом нет места в стене щитов, что защищает Свангард от демонов, нечисти и чудовищ. Слово сказано!

— Слово услышано! — по обычаю слитно рявкнули ближайшие ассоны, подтверждая моё решение. Понятное дело, что никто из них в общем не ждал от святош какой-то особой доблести, в конце концов, какой идиот отправил бы персонал «полевого госпиталя» в атаку первым. Но когда бой окончен, надо выполнять свои прямые обязанности, выполняя приказы. А начать втирать какую-то дичь вместо излечения раны соратнику — это не то что за гранью добра и зла, это просто диагноз. С такими соратниками никаких врагов не надо.

Если моим воинам, только что толпой запинавшим демона, всё было понятно, то жрица и монах стояли с потерянными взглядами после моего спича. Паладин в целом тоже выглядел офигевшим, но по крайней мере скорее радостным, чем огорчённым. Всё-таки его тут с дерьмом словесно не мешали, а признали хорошим, годным истребителем всякой погани. Послушницы в задних рядах так же были под впечатлением, но кажется пока не очень понимали, чем им всё это грозит. Честно говоря, что с ними делать, не знал и я: боги явно не благоволили присутствию тут служителей Света, но и лишаться перспективных целительниц не хотелось. Однако по крайней мере они теперь видимо выйдут из-под влияния двух неудобных мне личностей; разгребая дерьмо от рассвета до заката, трудно сохранить хоть какой-то авторитет… Как и став клятвопреступниками, что для святош нечто совсем уж из ряда вон и грозит потерей связи со Светом. Хотя за Каилой и Люкаром надо будет присматривать, чтоб чего эдакого не выкинули. И особенно внимательно за последним.

Пока я об этом размышлял, внимательно глядя на упавших на дно иерархии людей, Асмунд поднялся на ноги, поведя в воздухе секирой, которую держал залатанной рукой, и проговорил:

— Свидетельствую за Фариану Исцеляющую. Мой топор готов вкусить плоти её врагов. Мой щит поднимется на её защиту. А в пиршественном зале я восславлю её свершения. Слово сказано!

— Слово услышано! — торжественно изрёк я и ударил пяткой копья по полу, внутренне радуясь, что высказаться о девчонке, сразу дав ей прозвище, решил Рыжий Кот, а не Альвбранд. Тут точно не будет кривотолков о личной заинтересованности, всё-таки говорим о небоевом специалисте, что никого в бою не прибила, а это не совсем по-ассонски. Однако возражений нет, чем надо пользоваться. — Две новые души присоединились к кругу и ни одной меньше. А теперь хорош стоять соляными столбами! Башня не дообследована, трофеи не собраны. Быстрее закончим, быстрее откупорим бочонки мёда в большом зале. За дело!

Весна неизбежно следует за зимой, приходит она и на Фростхейм. Хотя, конечно, ледяной континент местечко то ещё. Оазисы тепла более зависят от геотермальных источников и магии, однако по окончании полярной ночи, когда солнце начинает светить как следует, в них распускается множество цветов. Буйства красок и особенно зелени, конечно, не происходит в ледяных пустошах, но однако и в них погода улучшается, а ураганы с буранами и метелями, которые почти не прекращались в самое тёмное время года, наконец стихают. Это означает, что путь к океану становится снова свободен.

Испытывая немалую радость по этому поводу, я стоял, положив ладонь на борт первого фростхеймского драккара. Зима была длинной и полной работы, но Асмунд всё-таки уболтал меня построить хотя бы один корабль, коль скоро у нас под боком лес волшебных деревьев, вполне годящихся в качестве материала для верфи… Да какое там годящихся — любой конунг наверняка был готов удавиться за корабль с килем и шпангоутами из ледяного дуба, обшивкой из морозного ясеня и мачтой из хрустальной берёзы! На этом фоне даже череп хвостороги на форштевне как-то не особо выделялся, его и в Ассонхейме добыть можно. К тому же у нас были плотники и корабелы, специально купленные за золотую цену до того, как пришлось отбивать рабов у демонов в Даримо железом.