Ну а у нас было ещё одно дело, так что, когда быстро прогоревший корабль стал идти ко дну в шипящем паре, я опять заговорил:

— Однако сегодня день не только прощания со старыми товарищами, но и день обретения нового хирдмана. Встань перед нами Сяо, сын Миня.

Парень вышел перед ассонами и застыл с прямой спиной. Одет он был сейчас по ассонскому обычаю, благо было кому поделиться шмотками, которые пусть были великоваты, но исполняли скорее ритуальную функцию. Старая же одежда сяньца сгорела в трюме драккара, знаменуя конец прежней жизни и начало новой. Вчера его подлатали, и мы с ним имели довольно долгий разговор тет-а-тет на окраине лагеря. Мне было за что быть благодарным, не купи мне Сяо немножко времени, я мог быть мертвецом. Сам юноша был в целом рад утвердиться в роли одного из нас, уже насмотревшись на быт хирда и отношение к себе, которое выгодно отличалось от того, что ему приходилось видеть раньше. Согласился он и на то, чтобы вскоре перевести свою семью к нам в Ассонхейм, если получит подъёмные и защиту клана. В будущем ему предстоит стать носителем наших общих секретов, так что было бы глупо оставлять подобный рычаг давления на парня в руках каких-нибудь его слишком умных соплеменников. А сейчас настало время принять сяньца в хирдманы при свидетелях, так что я, как поручитель и хедвиг, поднял с земли бочонок мёда и провозгласил:

— Я свидетельствую храбрость этой души. Мой топор готов вновь вкусить крови его врагов. Впредь я подниму свой щит на его защиту. А когда в медовом зале будут славить его подвиги, мой голос будет громче всех прочих. За хирдмана Сяо Миньсона, да будет он известен отныне и впредь как Железнобокий.

Закончив свою речь, я поднял бочонок и влил в себя немного хмельного, скрепляя наши деловые отношения традиционным способом, а затем сделал два шага и передал его сяньцу. Тот принял его и громко проговорил:

— За славу нашего хирда!

После долгого глотка Сяо подошёл к Асмунду и передал ёмкость с мёдом ему, как кормчему. Чёткой церемонии для вступления в хирд не было, однако общие черты необходимого тут были: слова сказаны, хмельное разделено — всё как положено. Даже касаткам досталось, как свидетелям, хоть и самые остатки, что должно было считаться большим знаком моего расположения. За своих или оскорбление, конечно, поубиваю и торговаться с собой не дам, но уважение проявлю и в плену не унижу. Именно такая репутация должна быть у правильного ассона. Мне б ещё в горячке боя более хладнокровным быть и сразу после за языком следить — совсем бы хорошо было. Впрочем, молодых и удачливых отморозков тут любят даже больше, чем расчётливых хитрецов, а идея расширения хирда меня по-прежнему не отпускала.

Свежий ветерок дул нам в корму, а мы на наконец-то приближались к Берну, стольному граду медвежьих кланов. Мой хирд пришлось разделить на два драккара. У Рерика не хватало гребцов, а сажать пленных на вёсла было нельзя, потому что тогда они по нашим священным традициям автоматически снова обрели бы свободу. К тому же к касаткам по-прежнему не было доверия, а напав неожиданно, скажем ночью, они могли бы натворить дел и без оружия. Однако нервный путь был позади, и наконец-то можно было немножко выдохнуть. А заодно с чувством, с толком, с расстановкой начать материть своё везенье.

Правду говорят: хочешь рассмешить богов — расскажи им о своих планах. У меня ведь в голове был чёткий маршрут и порядок действий. Закидываем освобождённых рабов на Агни Ка, а потом с сяньскими товарами идём во Френалион. После чего опять заскакиваем к гномам, расторговываемся, по возможности подбирая себе что-то получше из оружия и брони, благо у низкорослых кузнецов с этим всё в полном порядке. Везём изделия подгорных мастеров в Ассонхейм, где они всегда востребованы, потому что северные варвары любят острючие и блестючие рубила. Заодно посещаем родной дом, где давно не были, и снова встречаемся с родичами, которых уже очень давно не видели. Хирду это важно, пацаны всё-таки ещё очень молоды. Да и для меня родные имеют значение. Не говоря уже о делах.

Там дальше предполагалось смотреть по времени, готовности драккаров и их экипажей. Особенно готовности мне подчиняться. В конце концов, хоть корабль мой и летал по волнам, как ветер, однако я не старый, матёрый и уважаемый ярл, а скороспелый хедвиг. Однако шансы на мой успех были, как и авторитет Гринольва, стоящего за моей спиной. А потому было вполне реально заскочить на Фростхейм не одним драккаром, а в расширенном составе; добраться до оазиса тепла, добыть там дерево и магические травы; ухватить интересные для алхимии водоросли у морозного континента; похвалить тех, кто остался охранять корабли за добытую кость морского зверя, которая тоже недёшево стоит, и мчаться либо обратно в Сяньскую империю, либо к гномам до начала сезона штормов. Можно было бы и в людские королевства, но у меня не было никакого желания выяснять, что там с ушастыми плющевиками и как быстро путешествуют их мокроделы. Всё-таки эльфы широко раскинули свои щупальца вокруг родного леса по государствам хомо сапиенсов, не было у них влияния на нашем континенте только на севере у ассонов и на юге у границы с орками. Куда чисто в теории всё-таки можно было заскочить понаёмничать и подобывать степные травы или магическую живность. Места для славных дел-то благодатные, одни мантикоры там чего стоят.

Однако сначала боги дали мне знак двигать на другой остров валить демона, что вылилось в заметную задержку. А теперь случился бой с касатками, и идея идти к гномам накрылась медным тазом, пришлось разворачиваться в другую сторону. Дальних родичей не кинешь с живым грузом, да и мы взяли вместе неплохую добычу, а её надо реализовать. Упущенной выгоды никто не поймёт, особенно подчинённые, каждый из которых доли в ней имеет. Асмунд же хоть и получил втык за свой длинный язык, которым не иначе брови себе может облизывать, но слово не воробей, вылетело — фиг поймаешь. Скоро все в Берне будут в курсе, что мы везём, а каменные медведи растреплют обязательно. Это ж такая добыча у родичей, надо приумножить их славу, да и себя не забыть. Ведь одно дело, когда тебя спасают какие-то юнцы, другое — когда на помощь пришли серьёзные ребята, которые столь круты, что аж мифрил на меч берут. Для полного счастья союзные косолапые каменными звались в основном за то, что дружили с — внезапно! — камнем, начиная от его добычи и зодчества, заканчивая железными шахтами и, естественно, кузнечным делом. Может, не как Железные Волки, но тем не менее.

В общем, эти топтыгины мне уже все уши прожужжали про то, что их клановые кузнецы, обитающие в медвежьей столице, скуют нам всё что надо не хуже гномов, но гораздо дешевле. И если с первым ещё можно было поспорить, всё-таки подгорные мастера были покруче наших, то цена тут совершенно другой разговор. Особенно если её ещё и по дружбе скинут спасителям родичей… В общем, опять здравствуйте подчинённые, которые имеют доли и могут спросить, а не поехал ли их хедвиг кукухой со своим желанием завернуть именно к жадным бородатым коротышкам. Опять же заказывать снаряжение у своих было патриотичнее, а не только лишь дешевле.

Правда, всё равно влетать на бабки придётся, хоть и на меньшие. Во-первых, раз припёрся в столицу после удачного вика, да ещё и изгнанником, надо поклониться конунгу. Наверно, идеальным вариантом был бы слиточек мифрила, но у меня была идея не сильно хуже: я собирался задарить Сигурду Фрекисону всех своих пленных и секиру павшего бугая. Может, какие-то политические очки на этом выиграет. К тому же тащить это добро в Ландсби значит ставить своих близких под удар, чего мне не надо ни за какие деньги. Если касатки так уж захотят мести, пусть гоняются по всему миру за изгоем, глядишь, где-нибудь в пути с другими моими недоброжелателями бортами столкнутся и перебьют друг друга. Вот бы эльфы от такого поворота офигели на своём лебедином корабле… Если Дом Колючего Плюща, конечно, сподобился послать таковой по наши души, в чём нет особой уверенности. Однако есть вещи, о которых стоит помнить, когда возвращаешься на Восточный континент.