Пока Илья накрывал на стол для чаепития, я рассказал ему о предложении Валеры. Юдин уселся передо мной и смотрел мне в глаза, но казалось, что он видит параллельную вселенную.

— Валера, конечно, экстравагантный парень, но и подлянки от него ожидать вроде не стоит, — выдал Юдин после двухминутной медитации. — Наверно придумал какой-то сюрприз, надеюсь интересный.

— Не иначе, — усмехнулся я. — Так ты идёшь? Только попробуй сказать, что у тебя важные дела!

— У меня есть дела на завтрашний вечер, но это не особо долго.

— Это какие же? — поинтересовался я.

— Завтра у нас отборочные чтения для литературного конкурса, который состоится в пятницу.

— И ты участвуешь в отборочном туре? — удивился я. — Твои сборники стихов разлетаются, как горячие чебуреки, ты по умолчанию должен выйти в финал.

— Ну, видишь ли, есть регламент и наш редактор старается его придерживаться, — развёл руками Илья. — Так что мне нужно прийти и прочитать своё. Если хотите, можно начать вечеринку в нашем клубе, а буквально через полчаса пойдём на поводу у Чугунова, как думаешь?

— Я ничего против не имею, а его уговорю, — сказал я, отхлёбывая ароматный чай и потянулся за пирожным. — тогда во сколько нужно быть в клубе?

— Начало в шесть, я читаю седьмым, — ответил Илья.

— Да как так-то? — снова возмутился я. — Ты же один из лучших, если не лучший в вашем клубе.

— Жеребьёвка, — пожал он плечами, — всё по правилам. Без правил будет полный бардак. Слушай, Сань, я вот хотел тебя что спросить. Платье невесты ведь нельзя видеть до свадьбы, правильно?

— Я считаю этот обычай странным, но все считают, что это какая-то плохая примета. А ты что, видел?

— Не-а, — помотал он головой. — Она мне просто озвучила, что оно голубое, но глазами я не видел. Но я сейчас не об этом. Про то, что невеста не должна видеть костюм жениха ведь ничего не говорится?

— Вроде нет.

— Я показал свой костюм Лизе, — сказал он с таким выражением лица, словно выдал мне страшную тайну.

— И что? — насторожился я.

— Она как только увидела, обняла меня и зарыдала, — пробормотал Илья, всё так же глядя на меня выпученными глазами. — Говорит, что у её отца был такой же, когда они с мамой в тот день выходили из дома. Нет, ну ты представляешь?

— С ума сойти, — пробормотал я. — Я не специально, я этого не знал. Просто показалось, что такой лучше подойдёт.

— Обалденно подошёл, Саш, — покачал головой Илья. — Мне-то нравится, а Лиза теперь что, всю свадьбу будет в слезах ходить? Я не знаю, что мне делать, хоть другой покупай.

— Так, ну свадьба без слёз — это не свадьба, — ответил я. — Плакать по любому кто-нибудь будет, преимущественно от счастья. А ты попробуй как-нибудь на досуге подробнее обсудить с ней тот день, может она отплачется и немного свыкнется с этой темой? Надень ещё раз этот костюм и посмотри реакцию, может она во второй раз его более спокойно воспримет.

— Ну да, попробую так, — вздохнул Илья. — Но на всякий случай возьму другой.

— Ага, зелёный возьми, — усмехнулся я. — И когда тебя спросят: «Согласны ли вы, жених?» скажи «ква».

— Хорош уже издеваться! — рыкнул Илья. — Не буду я брать зелёный!

— И голубой не надо, — добавил я. — И лучше вообще никакой не надо, мне кажется, наоборот, именно в этом надо идти, просто попробуй Лизу к этому подготовить.

— Наверно ты прав, — кивнул Илья. — Так и сделаю. Но запасной на всякий случай возьму.

В поэтический клуб мы с Валерой пришли вдвоём, Илья ждал нас там.

— Поэзия не совсем моё, если честно, — сказал мне тихонько Валера, чтобы сидевшие рядом фанаты не забили нас тапками. — С тех пор, как в школе заставляли учить что-нибудь каждую неделю наизусть, у меня к рифме аллергия.

— Ну тогда тебе придётся потерпеть, — улыбнулся я. — А лучше постарайся расслабиться и получить удовольствие. Сегодня тут будут разминаться одни из лучших.

— Толкни меня, если буду храпеть, — прошептал он мне на ухо.

— Не переживай, соседи ткнут в тебя чем-нибудь если что, — усмехнулся я. — Тростью или зонтиком. Или томиком стихов Ильи.

— Вот только ради Ильи я тут и сижу, — пробубнил Валера. — Если бы он не выступал, лучше подождал бы вас на месте.

— Хватит ворчать, слушай раз пришёл, — так же тихо ответил я.

Я хотел ещё кое-что сказать, но свет в зале померк, а небольшую сцену ярко осветили софиты. Вышел первый конкурсант, кажется, я видел его в прошлый раз здесь же. Зал встретил его бурными аплодисментами, к которым я присоединился, а Валера так и сидел, сложа руки. Однако, уже на втором четверостишье, скучающее лицо Чугунова стало заинтересованным и по мере чтения душещипательного стихотворения, выражение его лица неоднократно менялось, но скучающим уже не было. Кажется прочувствовал.

Когда чтец закончил и поклонился залу, Валера хлопал даже громче меня. Заметив мой удивлённый взгляд, он улыбнулся.

— Ты знаешь, я наверно много упустил с тех пор, как выучил последнее стихотворение, — честно признался он.

— Письмо Онегина к Татьяне?

— По-моему да, — кивнул он. — Это из той же серии, как перечитать произведение из школьной программы десять лет спустя, когда у тебя в корне изменилось мировоззрение и совершенно другой жизненный опыт.

Вышел следующий конкурсант и зал снова затих. Второе стихотворение было несколько слабее, но чтец выкладывался на полную катушку, что тоже заслуживает уважения. Наконец пришла очередь Ильи. Я думал, что он прочитает что-то совершенно новое, но это было стихотворение, посвящённое той самой Оксане. Странно, я первый сборник прочитал от корки до корки, на там такого точно не было.

Бросив косой взгляд на Валеру, я заметил, как по его щеке скатилась слеза. Вот это да, вот это противник рифмы. Или у него так проявляется аллергия? Когда Илья, чуть не всхлипывая сам, закончил читать, зал взорвался аплодисментами, переходящими в овации. Возгласы восторга раздавались со всех сторон. Похоже, что для этого дня он приберёг нечто особенное.

Илья низко поклонился, собрал брошенные из зала цветы и ушёл со сцены. Когда вышел следующий чтец, я услышал, как меня кто-то зовёт полушёпотом. Это был Илья. Поймав мой взгляд, он махнул рукой, призывая двигаться на выход. Больше всего меня поразило, как неохотно уходил Валера.

— Ну если хочешь, давай побудем ешё, — предложил я, когда мы уже подходили к двери.

— Теперь в другой раз, — ответил он с нескрываемым сожалением на лице. — Но теперь я знаю, куда мне нужно привести Евдокию.

— А куда это мы едем? — поинтересовался Юдин, когда автомобиль такси проезжал по Дворцовому мосту.

— Скоро узнаешь, — хитро улыбнулся Валера. — Не торопи события.

Мне уже и самому интересно стало. Я ожидал, что он закажет кабинет в одном из ресторанов в центре Питера, но этот вариант уже отпадает. О цели нашей поездки я догадался, когда машина остановилась на Петровской набережной, недалеко от причала, где сиял в ярких вечерних солнечных лучах большой красивый белый катер. По размерам он был не меньше, чем у Боткина.

Мы поднялись по трапу на палубу, большая часть которой находилась под тентом с большими окнами впереди и по бокам. Стол был накрыт для пиршества, откуда-то вынырнула скрипачка и начала выводить смычком приятные мелодии.

— Ну вот, как-то так, — сказал Валера, разведя руками над накрытым столом. — Я бы ещё стихи послушал, но тогда мясо остынет.

— Ты это купил? — спросил я, обводя катер взглядом.

— Пока нет, всё выбираю, — ответил он, усаживаясь за стол и катер плавно тронулся в сторону Финского залива. — Потом подумал, а зачем мне его покупать? Чтобы раз в месяц покататься? Проще взять в аренду вместе с капитаном, если приспичит.

— Тоже верно, — кивнул я. — Да и денег эта штуковина стоит немалых.

— Денег у меня должно хватить, — сказал Валера, подняв руку ладонью вперёд. — Мне предложили выгодную рассрочку. Просто я пока не хочу покупать. Итак, господа-товарищи, я предлагаю первый тост не за дружбу, а за гениальнейшего поэта современности. За тебя, Илюша!