— Делать мне больше нечего. Нет, Святослав, мы вместе с Носовым готовим войска к возможным прорывам и помогаем зачищать паразитов. К слову, хоть прошло всего два дня, но с помощью этих твоих кото-мартышек стало куда проще. Я бы сказал в разы. Ещё недели три, и мы полностью проверим краснодарские арсеналы.

— Нет у нас столько времени…

— Ну так и животинок этих у нас не так много, — заметила майор. — Было бы их ещё сотни три, может, и за неделю управились бы.

— С этим никаких проблем. Я как раз смотрю на пару тысяч мураков. Берите с собой шамана-переводчика и приезжайте, — обрадовал я ректора, после чего попрощался и взял трубку, протянутую Юлей. — День добрый.

— И тебе, князь, того же, — услышал я в трубке твёрдый мужской голос. — Генерал Серебряный. Дочь говорит, что тебе нужна аудиенция у императора?

— Если вы с вопросом, что я готов за это дать, я готов помочь вашей дочери получить награду у обелиска, — спокойно ответил я, и слышавшая это Юля надулась. — Вероятно, это будет третий символ древних. Хотя, возможно, и что-то иное.

— А без тебя она его, значит, не получит?

— Именно, — ответил я и услышал понимающее хмыканье.

— Хорошо, будет вам встреча. Прилетайте. Но вначале к обелиску, — ответил князь Серебряный и, не дожидаясь прощания, повесил трубку. Не сказать, что я сильно хотел с ним общаться, так что нисколько не расстроился.

— Отлично, с этим вопрос решили, — вздохнул я, оглядев товарищей. — Вид у нас, конечно, не сильно презентабельный, ну так и летим мы не на светский приём. Команда — грузимся в крокодила. Что до господ учёных…

— Вы сейчас встречаетесь с графом? — поинтересовался Щепкодробов. — Я хотел бы с ним переговорить о проводимых исследованиях. Лучше бы и ты, Коля, с нами полетел.

— А кто с мураками останется? Нет уж. У нас такая возможность была исследовать их в естественной среде… а теперь они в стрессовой ситуации, в чужом мире… Не удивлюсь, если из-за этого у них испортится аппетит, а некоторые и вовсе умрут, — покачал головой Кронозоров. — Я остаюсь. Попробую сделать хоть что-то.

— Насчёт стресса можете не волноваться, жрать они будут как не в себя, — заверила учёного Хана. — Пушистик килограмм фарша сырого схомячил, когда я его в первый раз кормила. И молока выдул литра два. Это притом, что он сам весил не больше десяти. А на второй день вообще больше напоминал колобка.

— Как я мог забыть, вы же его считали котом-питомцем, — покивал Кронозоров, делая записи в свой блокнот. — И как он перенёс такую пищу?

— Отлично перенёс. По крайней мере, поноса не было, — задумавшись на секунду, ответила Хана. — В целом они не привередливые и очень голодные. Но вы сами видите, они вон, траву жрут. Наверное, столько зелени они никогда в жизни не видели.

— Сто процентов. Ладно, попрощались, обнялись, обменялись телефонами и выдвигаемся, — приказал я, и через пять минут мы уже сидели в вертолёте. Разговаривать при рабочем винте, без гарнитуры, было невозможно. Так что мы просто отдыхали, откинувшись на спинки кресел. А ещё через десять минут уже пересаживались и перетаскивали добытое в испытании в джет графа Краснодарского, который ждал нас в местном аэропорту.

В салоне частного самолёта было уже значительно комфортней, но сил на душевные беседы всё равно не было. Зато Щепкодробов открылся с новой стороны, как оратор-популяризатор. Он быстро, точно и без лишних расшаркиваний, рассказал графу о происхождении мураков и паразитов-добытчиков, о вымершей высокоразвитой цивилизации генетиков и о прочих наших открытиях.

— Я хотел бы приобрести у вас собранные образцы, — попробовал предложить граф, когда учёный закончил свой рассказ.

— Только после того, как своё предложение выскажет император, — покачав головой, ответил я. — Я не собираюсь из-за пары миллионов золотых ссориться с нашим правителем. Тем более что его предложение может быть куда щедрее.

— Вам стоило бы задуматься и о собственной выгоде. А Михаил Васильевич, безусловно, возьмёт всё, что вы ему предложите. Но вот отплатить… у императоров вечно гигантские расходы, а я и так уступил вам вертолёт с командой, — намекнул граф.

— Ну, возможно, что-то из образцов мы и в самом деле можем предложить, — подумав, решил я. — Но только после официального визита.

— Как скажете, князь. Как скажете…

Даже в первый раз императорский дворец в новой столице произвёл на меня неоднозначное впечатление, а теперь, когда подготовка к испытанию была на завершающей стадии, от обманчивого лоска ничего не осталось. Да и от самого строения тоже. Вокруг обелиска были военные шатры, которые можно собрать за считаные минуты или бросить без сожаления.

В этот раз нас встречал в аэропорту военный внедорожник с установленной на крыше пулемётной турелью. И первое, что мы сделали, прежде чем забраться внутрь — проверили на наличие паразита. К счастью, мы были не единственные люди с мозгами, а возможно, и далеко не самые умные, так что имперская безопасность обо всём позаботилась и через полчаса мы уже подъезжали к центральному шатру.

— Вначале к обелиску, это важно для проверки информации, которую я должен передать его величеству, — сказал я, но водитель даже не подумал свернуть с намеченного маршрута. — Ну, хотите объясняться с начальством — ваше дело.

— Я исполняю инструкции. И вам советую, — спокойно ответил мужчина, даже не обернувшись в мою сторону.

— Опытный, — усмехнулся я, не став спорить. В самом деле, когда у военного есть приказ, и он чётко его выполняет, отвечать за провал будет тот, кто приказ отдал или ещё более вышестоящий командир. В общем, водитель со всех сторон прав.

— Я написала родителям, что нам нужно к обелиску, — проговорила Юля, глядя в окно. — Но у государя другие планы.

— Значит, сделаем кружок, а ему придётся ждать, — пожав плечами, сказал я. На самом деле беспокойства не было. Конечно, хотелось как можно скорее прикоснуться к обелиску и получить свою награду, но учитывая, что это всего один символ, я с трудом мог придумать, как можно усилить им форму воина.

Для Паладина нужно минимум два знака в дополнение к имеющимся — длань и купол. И тогда вместо бронированного, но безоружного золотого трёхметрового мужика я смог бы превращаться его аналог, но с мечом и щитом.

Для воплощения Палача нужны наказание и власть, очень специфичные и медленно накладываемые из-за сложности символы, которые ещё и удерживать тяжело. Хотя, безусловно, даже один подобный боец может своими разрубающими всё взмахами в корне изменить битву. Почти идеальный баланс между защитой и атакой по площади.

Громовержец — пожалуй, самый желанный из вариантов воинов-конструктов, с ним я мог бы, находясь почти в полной безопасности, метать пятиметровые копья, с одинаковой лёгкостью пронзающие здания и танки, и при этом оставаться в защищённой форме, выдерживающей выстрел из пушки.

С другой стороны, можно отойти от рунных слов боевого типа и сосредоточиться на наибольшей эффективности. Учитывая, что нас ждёт в недалёком будущем, мне очень пригодится что-нибудь площадное, что позволит уничтожать сразу толпы противников. И тут главное — не ошибиться в выборе… может, «золотое поле»?

Сложная комбинация из меча, копья, наказания, длани и… да, не собрать. Хотя в прошлом цикле с этой рунной фразой могли поспорить разве что ковровые бомбардировки да стихийные заклятья архимагов. Когда на большой площади из земли вырастают обманчиво колышущиеся на ветру травинки, на самом деле являющиеся острейшими лезвиями, разрубающими плоть.

Мечты-мечты…

Увы, нужно сосредоточиться на реальности. А она, зараза такая, говорила, что мне, по-хорошему, вообще стоит отказаться от дальнейшего развития символов древних и срочно переходить в изучение сродства со стихиями. Сейчас у меня была неплохо развита вода и немного воздух, что позволяло в будущем использовать лёд. Но когда оно ещё наступит, это будущее… тут бы следующее испытание пережить.