— Груз как груз, — хмыкнул я, чуть не ляпнув «партия сказала надо, комсомол ответил есть!» — Раз надо, значит сделаем. Я уже даже присмотрел проект здания будущго университета.

— Вот это я понимаю, правильный подход к делу, — довольно улыбнулся Волконский. — А то вчера на вас после этой новости лица не было.

— Да я вчера вымотанный был, хуже, чем за те сутки в Павловске, — улыбнулся я. — Да ещё эти ваши сюрпризы с Обуховым, окончательно выбили из колеи.

— Сильно переживали за него? — с пониманием улыбнулся князь.

— Практически как за члена семьи, — подтвердил я. — Я изначально не верил, что он может быть в таком замешан. И я даже не представлял, как всё начатое двигать дальше без него.

— Да вы оба молодцы, что уж тут говорить, — улыбнулся Волконский. — Вас обоих по-хорошему надо переводить в министерство здравоохранения империи.

— Так, давайте без вот этих вот! — замотал я головой. — Университет, так университет! Мне и этой задачи на долгое время хватит.

— Вот видите, Александр Петрович, — рассмеялся князь. — Всё познаётся в сравнении. Теперь и основание университета для вас окажется не самым твёрдым орешком, разгрызёте на счёт раз! Но про министерство тоже мысль пусть сидит где-то в голове, это только вопрос времени.

— Спасибо, конечно, но я пока об университете подумаю, — улыбнулся я. — Замечательная идея и замечательный план.

— Согласен, — снова улыбнулся Волконский и крепко пожал мне руку на прощание. — На сём позвольте поблагодарить и откланяться, а через пару недель я снова буду у вас, как договорились.

Михаил Игоревич и Зоя Матвеевна любезно попрощались со мной и покинули кабинет. Я не сразу сообразил сказать ему, что лучшая благодарность с его стороны для меня — освобождение Андрея Боткина и доказательство невиновности Обухова. Впрочем, для выхода на свободу последнего он бы костьми лёг, старые друзья, как ни как, если я правильно понял из их общения. И Обухов-то ему порекомендовал ко мне пойти, а не к своим элитным лекарям! При мысли об этом я отчётливо почувствовал, как у меня над головой нимб растёт. Даже рукой на всякий случай проверил, чтобы убедиться, что это не так. За последним занятием меня и застал Жеребин.

— Доброе утро! — сообщил он приятную новость.

— Доброе, — улыбнулся я. — Начинаем?

— Начинаем, — кивнул он, никак не прокомментировав моё ощупывание головы.

В этот раз мы решили меняться, удалять бляшки и ловить эмболы по очереди, оно и правильно. Всего несколько дней подряд мы этим занимаемся, а моя картотека для книги о сосудах стремительно пухнет. Можно уже и приступать к систематизации наработанных материалов, а затем и к написанию монографии.

Во время обеда я озвучил своим сотрудникам нашу новую схему подбора сотрудников, которую все охотно поддержали.

— Давно пора, Саш, — сказал Виктор Сергеевич, когда я закончил излагать. — Чтобы эффективнее реализовать задуманное, надо в разы увеличивать оборот обучающихся. В идеале, конечно, нужно менять образование лекарей и знахарей, а то мы так бесконечно будем переучивать.

— А вот с этого момента я хотел рассказать всем присутствующим, что нас ожидает впереди поподробнее, — улыбнулся я и обвёл взглядом насторожившиеся лица коллег. — Скоро в Санкт-Петербурге будет открыт новый медицинский университет.

Дальше была пауза, все без исключения перестали жевать и выжидательно смотрели на меня. Чувствуют, что это не просто новость, а новость, которая касается их непосредственно.

— И открывать новый университет мы с вами будем вместе, — добавил я.

— Так, подожди, — замотал головой Юдин. — То есть ты хочешь сказать, что эта контора закрывается и мы перейдём работать в университет?

— Ничего подобного, — покачал я головой. — Госпиталь будет функционировать и дальше, здесь будут продолжать обучать тех, кто уже работает, а новое поколение мы будем воспитывать там.

— А кто это «мы» — решил уточнить Илья.

— Я и все здесь присутствующие, — ответил я. — В таком непростом деле мне как никогда понадобится ваша помощь. Так что мы набираем коллектив в госпиталь, а сами переходим работать в университет.

— Так, погоди, — сказал Юдин и вытянул вперёд ладонь в останавливающем жесте. — А когда мы туда переходим? Надеюсь не на следующей неделе?

— Не так быстро, Илюха, — рассмеялся я. — Его сначала должны построить.

— Фух, — выдохнул Юдин, — а то я боялся здесь дела не успеть доделать. То есть это может произойти и через год, и через два?

— Не думаю, что у тебя будет столько времени, чтобы завершить «дела», — хмыкнул я. — Раз вопрос находится под личным контролем императора, сейчас всех строителей Питера сгонят на стройку университета. Здание будет расти, как на дрожжах.

— А если туда Николай со своей конторой подключится, то и того быстрее, — сказал Виктор Сергеевич. — Его работу мы видели.

— Это точно, — кивнул я. — Если бы таких контор было штук десять, за месяц построили бы, он один со своей бригадой такой объём не потянет.

— А что, настолько эпичное здание? — вскинул брови Юдин.

— Тебе и не снилось, — хмыкнул я. — Принесу по возможности копии чертежей, вы упадёте!

— Ой, Саня, ты лучше не пугай так, — вздохнул Илья.

— Да я даже не начинал, — рассмеялся я. — Вот принесу чертежи и буду пугать.

Ага, чертежи я принесу. Сначала надо бы копии сделать. А ещё надо их Обухову предоставить, пока они там не начали собирать всех Питерских архитекторов. Мне Настин проект очень по душе пришёлся, а ещё надо учесть, что в его создании я принимал активное участие. Даже наличие санузла при комнате отдыха теперь продумано. Да, надо бы ещё некоторые моменты проверить, а потом лететь в типографию, чтобы в срочном порядке наделать необходимое количество копий, чтобы всем хватило, строителям в том числе.

После лекций я пулей метнулся к Насте домой и мы снова разложили чертежи. Теперь я старался вникнуть в каждую деталь и находил много мелких недочётов, которые могли отрицательно сказаться на эксплуатации. Если вопрос коснулся реального строительства, а не просто дипломной работы, то и внимание к деталям должно быть соответствующее.

— А это что за помещение? — ткнул я пальцем в очередной чертёж.

— А это твой кабинет будет! — с гордостью ответила Настя, видимо ожидая похвалы, но у меня было несколько другое мнение.

— Насть, я не собираюсь в своём кабинете играть в большой теннис, ты точно уверена, что под него нужна именно такая площадь?

— Ну вот, совсем другое дело, — сказал я, пересматривая чертежи и довольно улыбаясь. — Только всё равно не согласен, зачем ректору нужен такой большой кабинет. Здесь можно утренние пробежки по периметру делать, а если сетку натянуть, то в волейбол играть можно.

— Саш, ну ты же не всегда будешь в кабинете один, — возразила Настя. — Вот здесь будет стоять твой большой письменный стол, а от него в эту сторону идёт длинный стол для совещаний, человек на тридцать, не меньше.

— Этот письменный стол не меньше, чем для бильярда, — продолжал упираться я.

— Это нормальный письменный стол для ректора университета, — терпеливо ответила Настя. — Вспомни, какой стол у Обухова.

— Он главный лекарь Санкт-Петербурга и губернии.

— А ты будешь возглавлять ведущий медицинский ВУЗ империи, это намного выше и ответственнее. К тебе учиться поедут со всех дальних уголков страны.

— Я уже давно понял, что скучно мне не будет, — хмыкнул я. — теперь надо и преподавательский состав со всей империи подтягивать, а ещё их надо обучить всем нашим нововведениям, чтобы не менять шило на мыло.

— Ну это уже тебе всё решать, — улыбнулась Настя. — Моё дело довести проект до ума, ну ещё строительство проконтролировать, а что там будет происходить — это уже полностью твоя забота. Я разве что только морально могу поддержать.

— Этого мне будет вполне достаточно, — сказал я, прижал её к себе и поцеловал. — Только учти, твоя моральная поддержка мне нужна будет каждый день.