— Понятное дело. Хотя по-хорошему вам бы их, конечно, в другое русло пускать.

— О, и какой же мудрый совет о трате чужих денег ты можешь нам дать? Спустить всё на выпивку? — съязвила молодая целительница, чего Тирин раньше за ней не замечал.

— Простой как три медяка, — пожал плечами ночной гость, который ничуть не обиделся, а наоборот развеселился. — Отдавая волкам куски своего мяса, вы не делаете себя сильнее, а их слабее. Только оттягиваете неизбежный конец.

— Без будущих целителей и паладинов он настанет ещё быстрее! — припечатал его воин церкви. — Не от хорошей жизни на это идём, просто так надо.

— Хрень это, а не «надо», — фыркнул обладатель змеиного амулета. — С тем же успехом можете одних орков против других нанимать. Немного друг друга помутузят да всё равно потом по ваши души придут. Это работает только как временная мера.

— Ну и что бы ты сделал? — с недоверием спросил Тирин, уставший от компромиссов, хотя и полагающийся на мнение более мудрых братьев.

— Для начала отложил бы чуть-чуть денег, а потом отправил надёжного человека на север. Отсыпал бы монет скальдам, которым мёда поэзии хорошо досталось. Пусть споют, как богато местные ублюдки живут, как много у них злата и как они разжирели от долгого мира. Пусть расскажут по всему Ассонхейму, как отвратительны орки, как жестоки они к людям. И, глядишь, через годик-другой можно было бы отсыпать денег уже ярлам и организовать сюда такие набеги, которые выжгут здешние вольные города раскалённым железом к суртуровой матери.

— А ассоны наберут себе золота и рабов, — дополнил идею северянина монах.

— Не без этого, — равнодушно пожал плечами гость, будто судьба невольников его не интересовала. — Но зато тут всё закончится, а орки лишатся рынка сбыта и торгового партнёра. Я, конечно, не южанин и ваших раскладов не знаю, однако что-то мне подсказывает, что с углём и шахтами в ровной степи бедновато, а оружие у зеленокожих в основном привозное. Ну или хотя бы металл на него. Торговали же они до появления этих замечательных населённых пунктов крайне паршиво, потому что человека на своей земле считают добычей и только на чужой сдержанней бывают. Так что вскорости давление на южные королевства людей ослабнет, уж никуда не денется.

— Так твои собратья и пойдут выжигать здешние средоточия скверны, — с нескрываемым сарказмом вклинилась в разговор Кайлана.

— Если вик будет обещать славу и добычу, то что ж не пойти? Впрочем, то дела ваших иерархов и наших конунгов, а мы не того полёта птицы. Ты мне лучше скажи вот что. От моего ученика демонический душок почуяла, а как насчёт пирамид в центре города?

— Едва ощутимый, но он всё же есть, — уже спокойнее произнесла жрица. — Впрочем, в этой клоаке и обители греха иначе быть вряд ли могло.

— Тоже верно, — задумчиво кивнул ночной гость. — Но всё равно лучше об этом помнить. Млять, опять не сидится рогатым в Инферно на задницах ровно.

— Приходилось сталкиваться? — приподнял бровь Люкар.

— Было пару раз, — хмыкнул ассон. — Во Френалионе, помню, вообще хохма была. Пока сажали на клинки ушастых любителей жертвоприношений, случайно навели ваших паладинов на культ, гнездившийся неподалёку. Те вроде как прям с алтаря там какую-то шлюху из-под ритуального ножа выдернули, а она резко во Свет уверовала.

— Не смей так говорить о сестре Бригите! — вступилась за жрицу Каила.

— Ну прости, кто ж знал, что вы родственницы! — воскликнул северянин, поднимая руки в примирительном жесте, и юная жрица аж покраснела от гнева.

Утро радовало меня приятным теплом, как и довольно обширный задний двор гостиницы. Конечно, корчмарь слегка срубил с нас денег за его использование, но тут хотя бы можно размяться после тесноты корабля. А ещё подумать. Вчерашний разговор в часовне, вышел неплохим.

По крайней мере, мы с меднолобым нормально поговорили после поединка, не имея друг к другу обид. Люкар, который монах с умными глазами, сообщил мне информацию по местному рабскому торгу, благо компания этих «паломничков» тут тёрлась уже не один день, определяя выкупленных единоверцев в один из городских бараков на передержку; были тут, оказывается, и такие торговые предложения. А вот жрица с выдающейся фигурой и манерой держаться, что больше соответствует высокородным, подтвердила мои подозрения, точнее слова Альвбранда. Он ведь признался, что тоже чует тут какую-то скверну, причём веет от центральных кварталов. И должен заметить, что подобная дрянь была в чём-то даже предсказуемой. Местные господа, по понятным причинам, были страшно оторваны от народа, который считали в массе своей говорящими вещами. Не удивлюсь, если подобное отношение тут распространяется и на тех, кто ниже тебя в иерархии, в конце концов, и в просвещённом двадцать первом веке Земли начальники часто смотрели на подчинённых как на гумно, а те лизали им задницы и смотрели, как на гумно, уже на своих подчинённых. Тут же всё более ярко выражено, а демоны могут очень многое предложить за души или хотя бы жизни тех, кто в Даримо не считается за людей. Не знаю, во сколько простых работяг русский олигарх оценил бы лишний год своей молодости, но не думаю, что прям сильно парился бы о сотне трупов как таковой. Проблемой бы было только по-тихому изъять «товар» из общества. Да и советские партноменклатурщики вряд ли были лучше. О тех, кто похерил Союз, у меня иллюзий тоже особых нет. Местные же проблем с заметанием следов бы вовсе не испытывали, людей ведь можно покупать, продавать и даже забивать плетью под настроение.

В иных местах подобные поползновения правящего класса сдерживала церковь Света, но здесь официально почитали духов предков. Данная религия не имела жрецов, следящих за моралью, да и вообще с оной моралью дела обстояли не ахти. Разве старшие родичи, ушедшие за кромку, не отнесутся с пониманием к проступкам потомков? По мне так, ответ очевиден, тем более что предки местных рабовладельцев, в общем-то, поступали точно так же, как их детишки, будучи живыми. И заставляло мою шерсть на загривке вставать дыбом. Что, млять, может быть отвратительней религии потомственных рабовладельцев? Только вера потомственных же садистов и извращенцев?

При этом, справедливости ради, надо отметить, что религия святош тоже вызывала моё внутреннее отторжение. Уж слишком они правильные! Аж оскомину от них чувствуешь, когда просто рядом стоишь. Нет, конечно, нет ничего плохого в том, чтобы быть хорошим человеком, наоборот. Однако в присутствии «паломников» мне приходилось себя сдерживать, чтобы над ними не стебаться самым лютым образом, что до кучи ещё и получалось не всегда. Как будто что-то внутри прям провоцировало меня заставить паладина грызть собственный щит, а жрицу надуваться от возмущения, как лягушка. Пожалуй, моих подколок более-менее избегал только монах. Ну относительно, ведь по нему я тоже за вечер пару раз прошёлся.

Но к Суртуры их! В конце концов, вокруг достаточно места, разминка окончена, а я могу спросить у ученика:

— Готов?

— Предки дают мне силы! — нарочито пафосно воскликнул он, чиркнув двумя парными клинками друг о друга. Да, он научился кое у кого плохому, а не только хорошему, что ж поделать.

Рассусоливать я не стал и решил пойти в атаку, пробив чужую оборону клинком и топором. Но Альвбранд ловко начал парировать мои удары, отходя и смещаясь в бок. Парень продолжал прогрессировать семимильными шагами. Ещё весной одержать над ним верх было относительно легко, но сейчас ситуация несколько изменилась. Он много и усердно тренировался, несколько раз сходил в рейды по оазису тепла, добыв себе парочку трофеев и почувствовав вкус риска, что одновременно мотивировало его быть ещё усерднее, но при том сделало более лихим рубакой. Всё-таки полуэльф давно уже не собирался умирать, распробовав своё нынешнее существование. И сейчас уже вполне готов за него побороться и с опытным хирдманом, чувствуя настоящий кураж.

Вот и сейчас поотбивавшись, он явно накопил достаточно Ци и исчез, но одновременно с ним пропал и я, появившись в трёх шагах. Удар ученика, который должен был попасть по моей спине, пронзил пустоту, однако я тоже не успел его достать, делая длинный выпад. После этого самому пришлось пропадать из-под удара, смещаясь на добрых пять метров, а затем резко отпрыгивать в сторону. Этот мелкий засранец освоил третий прыжок! Только что место моего нового появления почуял не совсем верно, а потому не смог достать. Я же почти тут же выпалил: