— Да, сейчас буду гематому убирать, — сказал я и сразу к этому приступил.

По моим ориентировочным замерам набежало больше ста миллилитров. В стеснённых условиях черепной коробки это серьёзная проблема. Само кровотечение остановилось, гемостаз не нужен. Сгусток крови размером с мою ладонь потихоньку уменьшался, давление на мозг становилось меньше, пока полностью не исчезло вместе с гематомой. Осторожное воздействие на места переломов костей черепа с формированием аккуратной костной мозоли послужило финалом.

— Ну вот, кажется здесь всё, — сказал я, ещё раз проверив всё напоследок, потом обратился к маме. — Твоя очередь заняться его восстановлением, а мы с Ильёй займёмся остальными повреждениями.

— Хм, раскомандовался, — улыбнулась мама, но сразу приступила к работе.

— Саш, ты прав оказался, — подал голос Юдин, до этого старательно сканирующий области, которые я ему поручил. — Переломы есть с обеих сторон, просто справа со смещением, а слева нет. И в тазу тоже есть проблемы.

— Ясно, — кивнул я. — Начни пока потихоньку, а я займусь грудной клеткой и брюшной полостью.

— Вы главное не сильно увлекайтесь, ребята, — окликнул нас Корсаков. — А то не хватало ещё и вас потом откачивать.

— Не переживайте, Борис Владимирович, — сказал я, не отвлекаясь от сканирования грудной клетки. — Я умею следить за наполненностью ядра. Пока что всё в порядке.

— Ну смотрите, я предупреждал.

Мама положила ладони на виски пострадавшего, закрыла глаза и застыла. Не буду мешать. Осмотр грудной клетки показал перелом пары рёбер справа, залечил его сразу, чтобы потом не вспоминать. Позвонки в грудном и шейном отделах не пострадали. Очень странно, а ведь могли бы. Лёгкие расправлены, в полости плевры жидкости нет. Вот и славно, перехожу к брюшной полости. Самое частое — разрыв печени, почек и селезёнки исключил в первую очередь. Да он просто в рубашке родился! Или в сюртуке сразу. В брюшной полости жидкости нет, других повреждений не нашёл. Повернулся к Юдину, чтобы спросить, как дела и увидел, как его лицо по цвету начинает сливаться с белым халатом.

— Сань, я наверно того, отдохнуть, — прошелестел он и поплёлся к зоне отдыха.

— Твою-то мать, Илюха! — воскликнул я. — Ну нафига ты до последнего? Ты в ядро не заглядывал что ли?

— Заглядывал сначала, — буркнул он, падая в кресло и откидывая голову назад. — Потом увлёкся, ничего нового. С правой ногой, кстати, я справился. И смещение устранил и переломы залечил. Так что тебе там халява осталась.

— Сиди, медитируй, халява, — последнее слово я буркнул себе под нос и приступил к осмотру левого бедра и голени.

Энергии в ядре чуть больше трети, можно ещё немного попыхтеть, чем я и занялся, выискивая переломы повторно за Илюху, который уже погрузился в глубокую медитацию и уточнить места переломов у него не выйдет. Ладно, сам, ничего страшного.

После сращения перелома лодыжек слева, принялся за таз. Двусторонний перелом лонных костей причём и верхней и нижней ветвей. Хорошо, что без смещения.

— Саша, — позвала меня мама каким-то странным голосом. — Иди-ка и ты сядь, с тебя хватит. Я сейчас Виктора Сергеевича позову, он закончит.

Я заглянул в ядро, энергии осталось буквально «на донышке». И чем я лучше Илюхи? Такой же раздолбай, корчащий из себя умного и расчётливого специалиста. Кивнул маме и поплёлся ко второму креслу, чтобы тут же повторить подвиг Юдина — погрузиться в глубокую восстановительную медитацию.

— Что, укатали голубчиков? — услышал я откуда-то издалека голос Виктора Сергеевича. — Что у него там, Алевтина Семёновна, рассказывайте.

— По-моему Саша что-то бубнил себе под нос про лонные кости, — ответила мама. Её голос тоже сейчас прозвучал для меня, как из колодца. — Остальное они сделали.

— Ну что ж, молодцы ребята, — одобрил результаты нашего труда Виктор Сергеевич. — Только геройствовать никак не отучатся.

— Молодые, горячие, море по колено, — рассмеялась мама.

— Ну, всё готово, — сказал несколько минут спустя Виктор Сергеевич. — Пусть ребята дальше с ним разбираются, я убежал.

— Спасибо! — успел я крикнуть ему вслед, выходя из медитации.

— Саш, там ещё какие-то повреждения у него были? — спросила мама. — А то я Виктору Сергеевичу только про таз сказала.

— Всё правильно, мам. Остальное мы с Ильёй сделали.

— Бужу? — спросил Борис Владимирович.

— Подождите минутку, — сказала мама и ещё раз приложила к вискам пациента свои ладони. — Вроде бы не так уж плохо. Отека в мозге нет, гематома ушла, жить будет, возможно счастливо. Будите, Борис Владимирович.

Я уже немного восстановился, поэтому решил подойти к пациенту, продолжая медитировать на ходу. Не так эффективно, зато и в процессе, и при деле. Пока пострадавший от последствий любви начал приходить в себя, рядом со мной нарисовался Юдин. Мы стояли рядом и смотрели, как он открывает глаза. Анизокарии нет, замечательно.

— А где это я? — спросил парень, оглядываясь по сторонам. — В больнице что ли?

— Именно, — ответил я. — в клинике Склифосовских. Как себя чувствуете? Нигде не болит?

Парень пошевелил руками и ногами, поработал пальцами рук, ощупал себя и остался доволен.

— Много было чего? — спросил он. — Помню, как рука соскользнула, и я лечу вниз, прямо на брусчатку. А дальше ничего толком не помню. Всё какими-то обрывками, как в тумане.

— У вас серьёзная черепно-мозговая травма, — сказал я. Была гематома в полости черепа, но теперь её нет, я её полностью удалил, сдавления вещества головного мозга нет, но ваше состояние нуждается в наблюдении. Поэтому вам необходимо несколько дней находиться в палате.

— Даже так, — нахмурился парень. — А руки и ноги целы? Как это я так умудрился, вроде ничего не болит.

— Это они теперь целые, — хмыкнул я. — А было всё переломано, в том числе и кости черепа. Все переломы мы вам вылечили. Так что теперь только наблюдение по поводу черепно-мозговой травмы. Да вы не переживайте, у нас очень комфортные палаты со всеми удобствами, кормят хорошо, а при желании могут доставку из вашего любимого ресторана заказать.

— Да не это меня пугает, — покачал он головой. — У Снежаны муж очень ревнивый, может и здесь меня найти. Он, когда в ярости, способен на что угодно. Тогда окажется, что все ваши усилия напрасны, лучше бы я там на брусчатке и окочурился. Видимо это судьба, чтобы я жил дальше и мучился осознанием, что сделал не то, что надо. Влюбился по уши и пошёл во все тяжкие. А Бог всё видит, вот я и получил по заслугам.

— Вы знаете, как зовут мстителя? — спросил я. — Я скажу охране у ворот и на входе в клинику, чтобы этому человеку сказали, что вас здесь нет и не было.

— Ой, спасибо, господин лекарь! — вяло улыбнулся он. Видимо тяжкие мысли не давали сделать это от души. — Вы даёте мне второй шанс, и я перед вами и перед Богом клянусь, что больше никогда не сделаю подобного. А может и вообще в семинарию учиться пойду.

— Ну это уж вам решать. А пока вас отвезут в палату. Вставать только в туалет, сегодня максимальный покой, а завтра посмотрим.

После работы я поспешил на другую работу, в лечебницу «Святой Софии». Сегодня должен присутствовать на приёме у другого знахаря. Как он отреагирует, интересно? Всё зависит от того, как смог донести до всех информацию Демьянов. Если он вообще это делал. Мог просто поставить в известность, что завтра у вас в кабинете будет лишний и всё.

Добираться по идее недалеко, только погода не очень способствовала пешей прогулке. Было бы безветренно, можно и прогуляться. Тут идти-то всего минут двадцать, максимум двадцать пять. Я всё же вызвал такси. Пока ехал, вспоминал о ещё одном нерешённом деле, о спрятанном Андреем золотом амулете. Я один раз специально попросил таксиста проехать мимо того дома, но там видимо ещё продолжались следственные действия. Периметр обтянут жёлтой лентой, дежурят полицейские. Видимо пока не судьба, надо подождать, пока всё уляжется. Главное, чтобы они не нашли этот амулет.