Кенни смотрел со своего портрета каким-то печально-романтичным взглядом, словно живой. Фотография была сделана за несколько месяцев до его выпуска из полицейской академии, на ней он улыбался, и глаза светились жизнью.

Мари молчала, слова шли плохо.

— Не знаю, что тебе рассказать, у нас с ребятами полно всяких событий. Брат вернулся — это, наверное, главное у меня. Его теперь взял на поруки Варломо, или как-то так. Брат-дознаватель, прикинь… Ну еще меня убить пытались. Черт… что я несу?

Марианна утерла перчаткой набежавшие слезы и слегка встряхнулась, глубоко вздохнула. Прохладный ветер трепал ее кожаную куртку.

— Прости, что тогда с моей идеей все так хреново получилось. Я даже не думала, что тебя… — Голос ее дрогнул, она замолчала на мгновение, собираясь с мыслями.

— Да ладно, я сам знал, на что шел.

Мари резко повернулась на голос и нервно сглотнула. Оберин сидел на собственном надгробном камне, в аккуратном белом костюме-тройке, и улыбался своей фирменной кривоватой улыбкой. Его образ казался таким живым, короткую форменную стрижку сменила новая, по последней моде.

— Кенни? — прошептала Мари, чувствуя, как сердце готово выпрыгнуть из груди. — Это правда ты или я окончательно сошла с ума? Четыре часа…

— Ну… может я тут, может меня нет, может у тебя переутомление… сама решай, — ответил призрак, пожимая плечами.

Д'Алтон бросилась к нему на шею и прижалась, тело его было вполне живым и материальным.

— Я столько раз хотела извиниться. Мне так жаль…

— Я знаю. — Он ловко спрыгнул на землю, подошел к Мари и потрепал ее по голове. Его прикосновение ощущалось как легкое дуновение ветерка. — Я же обещал за тобой присматривать, помнишь? Хотя… мне не очень нравится, что ты считаешь это моим проклятьем.

— Погоди, погоди. Это реально твоих рук дело?

— Может да, может нет. Сама думай, кто у нас гроза всех бандитов Новиграда от юга до севера.

— Йона, — уверенно ответила Мари.

— Ладно, — не стал спорить Оберин. — Кто второй?

— Нелин.

— Рыжая, ты просто невозможна бываешь, — закатил глаза Кенни. — Я только хочу сказать, что ишака можно подвести к воде, а пить его не заставит даже дьявол. Я могу создавать вокруг тебя тысячи мгновений славы, но только ты решаешь сама, как и где приложить силы. Или ты думаешь, что я могу свести столько случайностей вместе? Я не рулю твоей жизнью, я только присматриваю.

— И за Йоной? — спросила Мари с любопытством.

— За ним есть кому присмотреть и без меня, — загадочно ответил Оберин.

— Я столько хотела тебе сказать. А сейчас даже ни единой мысли. — Девушка проговорила это тихо и виновато.

— Да знаю я все, не переживай. Ты все правильно делаешь. Ладно, мне уже пора. — Он похлопал д'Алтон по плечу и улыбнулся. — И перебери движок на байке, а то он так стучит, что даже наверху слышно.

Мари улыбнулась, чувствуя, как тепло разливается по телу, несмотря на холодный ветер.

Кладбище было тихим и пустынным, только ветер гонял по земле опавшие листья. Но если бы кто-то в этот самый час и эту самую минуту проходил мимо, то увидел бы мирно спящую на земле девушку с рыжими волосами, прислонившуюся к надгробию.

Она спала и улыбалась во сне, а рядом с ней, невидимый для других, сидел призрак в белом костюме, охраняя ее покой.

Сегодня утром подушка с крайней неохотой отпустила мою голову. Впрочем, кого я обманываю, как бы мне ни нравилась рыбалка, вставать ранним утром, которое больше напоминало ночь, если бы те не были белыми в Ленинградской области, я никогда не любил. Однако утренний клёв требовал маленького подвига, и я вновь на него пошел, приняв вертикальное положение. Вещи, к счастью, были подготовлены заранее, так что мне осталось только позавтракать, зашлифовать калории никотином на скамейке во дворе дачного участка и, сев за руль, отправиться на Судаковское озеро. Ехать с окраины Приозерска, конечно, нужно было смешное расстояние, можно и пешком дойти, но это, во-первых, была бы потеря времени, а во-вторых пришлось бы переть на горбу и вёсла, и рюкзак с вёдрами, малёвочницу, и удочки, и сачок. Не то чтобы последний был так уж необходим, ведь щуки попадались в последнее время исчезающе редко, но тут уж лучше не нужен, но есть, чем нужен, но нет. Ведь, как известно, самая крупная рыба это та, что сорвалась с крючка.

Добравшись до места, я разгрузил машину и спустился с горки к реке, в устье которой была лодка. Возраст давал о себе знать. Даже короткий путь с грузом давался мне нелегко. Но когда трудности нас останавливали? Тем более наконец-то наступил долгожданный отпуск, который удалось выбить на лето, и впереди был спокойный денёк наедине со своим хобби, а жизнь прекрасна. Отомкнув замок на цепи, я освободил лодку и забрался в неё, а затем взял в руки весло и, отталкиваясь от неглубокого дна, как шестом на плоту, направил свою посудину ниже по течению к небольшим мосткам, где оставил остальное своё барахлишко. Можно было его, конечно, и сразу закинуть, но тогда лодку было бы куда тяжелее столкнуть дальше в воду. Хотя и сейчас с перегрузкой всего необходимого возникли некоторые трудности: течение слегка сносило, пусть и было медленным.

Зато погода безмерно радовала: солнышко светило, ветра почти не было, как и жары, а достаточная облачность обещала хороший клёв. Так что я размеренно заработал вёслами, видя, как за кормой отдаляются мостки и речка. Ну или от них на всё большее расстояние удаляюсь я, ведь всё в жизни относительно. Добравшись до камышей, я взял в одну руку малёвочницу со дна лодки, а во вторую успевшие размокнуть сухари из ковша. Приблуда для ловли малька у меня была самодельная, а не покупная. Впрочем, был бы смысл тратиться? Там всех дел — палка, на ней верёвка, к которой привязан круг из толстенной проволоки, на котором закреплена мелкоячеистая сеть. Оный круг опустился под воду, а затем в его центр полетели размокшие и размятые в ладони сухари. Мальки предсказуемо накинулись на халявное угощение, не понимая своими рыбьими мозгами, что бесплатный сыр — это верный признак мышеловки. Подождав пару секунд, я поднял кольцо с сеткой из воды вместе с уловом и стряс будущую наживку в ведро с водой на дне лодки. Повторив операцию несколько раз, я уложил малёвочницу на её законное место и снова взялся за вёсла, разворачивая лодку и двигаясь вперед. В принципе, можно было попробовать половить окушков и тут, но уж больно близко место к реке, а рыба здесь пуганая нашим братом. Так что лучше немного поработать и встать у Каменки подзатишком, тем более физические нагрузки полезны для здоровья, а сердце в последнее время как-то неприятно стало покалывать.

Помахав вёслами, я прибыл куда хотел. Ветер дул с противоположной стороны небольшого острова, так что тут должно было быть побольше рыбы. Настало время бросить якоря. Кто-то использует один, я же предпочитаю два, отправляя первый в воду с носа, а второй с кормы. Так лодку не крутит. Разобравшись с этим нехитрым делом, я раздвинул удочку в «боевое» положение. Технологии не стоят на месте, хорошую вещь прикупил, продавец божился, что прочная и лёгкая снасть ещё моим внукам послужит. В этом я, правда, уверен не был, даже дети как-то не проявляли интереса к рыбалке уже очень давно, да и, по правде сказать, к тому, чтобы порадовать меня внуками, тоже, предпочитая строить карьеры. Глупо, на мой взгляд, но, может, они и правы, а я думаю устаревшими установками. Сначала нужно встать на ноги, добиться хорошей должности, купить квартиру, а жениться и заводить ребятишек уже потом.

Впрочем, ну их, пускай сидят в своих городах. У меня же сегодня был отдых от глупых мыслей и волнений, малёк выловлен из ведра и насажен на крючок, время расслабиться. Правда, вместо этого пришлось изрядно напрячься, чёрт подери! Я правильно подгадал время: у окуней начался утренний жор, и поплавок почти сразу задергался, обозначая поклёвку. Я дождался, когда окунь, заглотив наживку, потащит её вниз, и подсёк добычу, а потом вытащил её из воды и, отцепив от крючка, отправил во второе ведро с водой, на этот раз без мальков. Потом насадил новую наживку и вновь закинул удочку, чтобы подсечь нового окуня буквально через две минуты.