Я шёл по тренировочной площадке, и мне уже даже почти не приходилось так уж старательно давить лыбу при виде некоторых сцен, вроде той, что сейчас у меня перед глазами. Я весьма солидно потратился на инвентарь и напряг мастеровых, которые сделали здесь что-то вроде качалки, и сейчас Асмунд делал очередной подход, давя штангу от груди под подбадривания Герда, который его страховал:

— Давай! Ещё чуть-чуть!

— Ррра-а-а-а-а!!! — раздалось рычание нашего великана, который наконец полностью распрямил руки.

Весом на его спортивном снаряде можно было ввести любого качка с земли в священный трепет, всё-таки прана тут говорила своё веское слово похлеще любого допинга со спортпитом. Однако главной нашей проблемой были не сами веса грифы штанг. Они, заразы такие, были чертовски дорогими из-за цен на сталь, в отличие от каменных блинов, что я и остальные вирдманы могли сотворить магией земли, так ещё и норовили погнуться! В итоге дело кончилось тем, что пришлось укреплять их магией не хуже оружия, а заодно крепко думать над формой спортивного снаряда. Мне не улыбалось в итоге получить два десятка металлических палок, которые почти невозможно будет потом нормально перековать во что-то полезное. Так что в итоге мной была тупо содрана форма местных боевых посохов, фиксация блинов же осуществлялась дополнительными элементами, которым не обязательно быть настолько прочными, чтобы просто не давать каменным кругам съезжать.

Результатом этих и некоторых других моих усилий стало то, что сейчас я шёл по странному сосредоточию физической мощи, где здоровенные варвары жали штанги, тягали гантели и рвали жилы с гирями. Жуткое зрелище на самом деле, даром что я тут сам лью пот, стараясь не отставать от хирдманов слишком сильно. И заодно не даю им увлекаться… С соревновательным духом у ассонов всё всегда было хорошо, так что попытки помериться причиндалами на тему «кто жмёт больше» здесь являлись нормой. Однако воин — это не только физическая мощь и выносливость, но также скорость и ловкость. А потому приходилось отгонять ребят от их новых игрушек, которых ни у кого в Ассонхейме нет, заставляя заниматься всякими скучными вещами вроде тренировок с мастером Ляном.

Железнорубашечник бесил и меня, и всех прочих неимоверно, однако дело своё действительно знал туго и как боец, и как наставник. Моя мечта познать всю магию этого мира продолжала осуществляться, тайны энергии духа открывались моим глазам, а навыки росли. Что же до говнистости сяньца, ему всегда можно было бросить вызов и попытаться дать по морде, что я сейчас в очередной раз собирался сделать. Стиль Ляна был весьма неплохим, но сам он был очень… «восточным» человеком. То есть свято верил, что чем стиль или духовная техника древнее, тем она лучше и совершеннее. У сяньцев оно, похоже, даже работало, что наводило на мысли о какой-то давней катастрофе на их континенте, после которой они восстанавливают знания, стремясь вернуться к высотам, на которых были их предки. Я же никакого пиетета перед древними не имел, веря в прогресс, а потому просто встраивал интересные приёмы и связки в то, что привычно мне, в связи с чем моё самбо дрейфовало куда-то в сторону не то кикбоксинга, не то местного конг-фу. По крайней мере, ударов ног у меня стало больше, а ещё я весьма зауважал навыки местных в обращении с шестами.

Только, как не трудно догадаться, крутить просто палку это не по-ассонски, а грифы штанг не просто так приобрели довольно интересную форму. Собственно, дойдя до той части тренировочной площадки, которая была предназначена для схваток, я как раз и начал разминаться с тяжёлым металлическим шестом, разогревая мышцы перед схваткой, пока сюда подтягивается народ. Впрочем, с каждой секундой окружающая реальность сейчас волновала меня всё меньше, становясь просто фоном, за которым мой разум бесстрастно наблюдал. Тело же и дух вновь повторяли ката открытия седьмых врат. Сяньцы считали, что на позвоночник человека нанизано семь чакр, которые можно условно назвать точками соединения духа и тела. Запустить их в работу было не так уж и просто, лишь настоящие Мастера с большой буквы «М» могли воспользоваться мистической энергией мгновенно, всем остальным требовалась подготовка. К примеру, чтобы переместиться в пространстве. Или сделать свою кожу невероятно прочной. А главное — настроить свой разум на нужную волну, постоянно черпая дополнительную мощь, что у меня получалось всё проще, потому что сказывались навыки его «оледенения» для защиты от менталистов. Так что сейчас мне было абсолютно фиолетово на всё вокруг, даже если бы передо мной приземлился дракон, меня бы это не взволновало, как не взволновал и наконец пришедший Лян. Приветствия были нами произнесены дежурно, вежливые поклоны исполнены привычно, из общего ряда выбилась только попытка сяньца вывести меня из равновесия:

— Надеюсь, ты готов снова проиграть, ученик.

Учеником его я был чисто формально, без всех местных заморочек, заставляющих желтолицых беспрекословно подчиняться наставникам, так что меня нельзя было вывести из духовного равновесия простым упоминанием того, что взаимоотношения у нас тут как у старшего и младшего. Но не поддеть противника ответным выпадом было бы просто не вежливо.

— Путь любого воина состоит не только из побед, если он выбирает противников под стать себе самому, — безмятежно ответил я. — А потому надеюсь, что Сяо захватил в этот раз баклажку с водой, если вам опять понадобится промыть рот от песка, учитель.

Лян был достаточно тёртым калачом, чтобы не растерять свой собственный настрой, однако что-то в его глазах сказало мне, что сянца путь чуть-чуть, но удалось достать. Несмотря на все мои навыки и физическую силу, превосходящую железнорубашечника, он гораздо чаще побеждал меня, чем проигрывал. Однако и у меня бывали удачи, причём во время последней я сумел подловить противника на захват и воткнуть его лицом в песок площадки, после чего вырубил несколькими ударами по затылку. Стиль железной рубашки и энергия духа в принципе давали Ляну не только силу, но и огромную стойкость к повреждениям. Лезвие топора с рунами, конечно, всё ещё было более чем весомым аргументом, однако удары кулака, каждый из которых способен раздробить черепушку обычного человека в труху, мастера боевых искусств пронимали с трудом.

Но после того случая он всё равно целую неделю ходил с настолько обиженным лицом, будто я с ним делал что-то противоестественное. И, по слухам, беспощадно дрючил своих штатных учеников, отчего те ходили грустными и избитыми. Причём выше упомянутому Сяо доставалось, кажется, больше других. Молодого парня из центральных областей Сяньской империи обещали нам как старшего ученика, что продолжит дело мастера, и, сдаётся мне, его специально под это дело и повысили. Но теперь говнистому мастеру, похоже, не хотелось отпускать подопечного, тем более что мы его не гнобили, а относились как к будущему соратнику, которому можно доверить весло драккара.

Но, несмотря на всю сложность ситуации, Лян почти ничем не выдал своих эмоций, а лишь принял боевую стойку и пошёл по кругу. Я отзеркалил его движения, почти не видя и не слыша собравшихся вокруг ассонов, что изображали футбольных болельщиков. Они не имели значение, сейчас важно лишь верно двигаться по площадке и не спешить нападать. Атака — это не только способ завладеть инициативой, ведь если она не удастся, ты окажешься как никогда уязвим для ответного удара. Во многом на этом и строится баланс между победой и поражением, ведь в идеале бить надо, когда не сомневаешься в успехе.

Наш танец на расстоянии длился полтора круга, но затем сянец решил стать активнее. Он сделал подшаг вперёд, поддел носком ноги песок и бросил его мне в лицо, а затем резко рванул в атаку. Я мог бы сдуть песчинки в сторону ветром или даже отмахнуться от них телекинезом, но это была тренировочная схватка, и её предназначение учить меня чему-то новому на местный манер. А потому я просто сместился в сторону и через мгновение начал принимать на блоки удары Ляна. Мастер был невысок, не отличался большой длинной рук, однако он чудовищно быстр, а потому пару раз по моим рёбрам чувствительно прилетело. Сила — это хорошо, но скорость важна не меньше, а, пожалуй, даже больше, потому не стоит жить в одной лишь «качалке».