Инспектор замолчал, обдумывая свой следующий вопрос. Думал он не долго.

— Описать человека сможешь?

— Не сильно высокий, может чуть ниже вас. Крепкий, он Энди заломил руку, а вы знаете, что он — тот еще бугай.

— Ага. Татуировки?

— Не помню. Пострижен коротко, так обычно армейские ходят. Лицо простецкое такое, но глаза злые и холодные.

— Еще что-то помнишь?

— Он, когда Боула убивал, сказал тому передать вам слова. Я услышал.

— Что он сказал.

— Он сказал: «Передай Камалю, что я все равно лучше, так что пусть не сильно расстраивается, когда меня не поймает».

— Понятно. Что-то еще помнишь?

— Он этого парня, которого мы охраняли, не собирался убивать. Завалился к нему в палату, вывез его на каталке, и все. Дальше я не знаю. Простите, инспектор.

— Не переживай. Передать что-то твоим родным?

— Можно… Маме скажите, пусть не плачет. Я хорошее дело делал. Помните, как мы с вами ту девочку в коллекторе искали?

— Конечно, провоняли дерьмом всей поисковой группой.

— Да-а-а… Отпустите меня, сэр?

— Конечно. Пусть господь будет к тебе милостив и простит тебе все грехи. Иди с миром, офицер.

— Спасибо.

Вспышка света на этот раз была еще ярче. Мари подошла к окну и несколько раз моргнула. Глаза наполнились слезами. Девушке хотелось думать, что это все из-за того, что глаза болели от света, но в глубине души она просто грустила. Камаль подошел к окну и открыл раму. Свежий воздух ударил в лицо.

— У вас каждый раз так? — спросила Мари тихо.

— Как?

— Ну… я хочу рыдать и я не представляю, что вы сейчас чувствуете.

— Понимаю, — инспектор задумчиво кивнул. — Смерть — это всегда грустно. А что до меня, то на своей первой сотне я перестал грустить. Осталась только легкая жалость да ожидание, что мы скоро встретимся. Ладно, хватит сопли на кулак наматывать. Проверим твои умственные способности.

Марианна тяжело вздохнула, стерла с глаз слезы и взглянул на инспектора.

— Я готова.

— Следи за выводами и говори, если что. У нас есть двое полицейских Женьи, конечно, салага, но Боул — тертый. И этих двоих под ноль разделывает какой-то хрен.

— Работает быстро, грамотно, но со злостью. Врачи сказали, что у Энди нож в ране провернули.

— Сука! Человек крепкий, крутой и полностью психованный. Так работать ножом его могли научить либо в спецподразделениях, либо в разведке. Разведка отпадает, там он отсеялся бы по жестокости. Психованных нигде не любят.

— А еще он вас знает. Ну или знал.

— Да. Похоже на то.

— Думаете, что у нас кто-то стучит?

— После такого я на это с Нелином готов поспорить. С этого дня все обсуждаем только нашим маленьким закрытым кружком. Никому ничего не говорим. Поняла?

— Конечно.

Йона быстро продышался и закрыл окно, пока не успел схватить простуду. Марианна смотрела на него, ожидая команды.

— Значит так, — произнес Камаль спокойно. — Сейчас берем Кенни и едем к человеку, который нанимал Сэлла Валенберга на работу. Трясем его и проверяем адреса.

— Думаете, он окажется дома?

— Сэлл — не профессиональный преступник. Он военный, а потому привык действовать либо прямолинейно, либо по уставу. Профессиональный бандит залег бы где-то, но этот вполне может рвануть к маме или любовнице. Так что будем искать урода.

— Куда мы, сэр? — тихо спросил Оберин, когда инспектор с Мари загрузились в машину. После вчерашнего разговора он старался держаться профессионально, понимая, что из любимчиков он точно выбился. Остался единственный способ закрепиться в группе — стать незаменимым.

— Империал Лейн четырнадцать, — отозвался Камаль и хлопнул дверью. — Поговорим с одним моим приятелем.

— У вас в каждом доме приятели, сэр, — с едва заметной усмешкой произнесла Мари.

— Да, — без лишних споров согласился Йона. — Город только кажется большим, а если знаешь пару человек на нужных местах, то у тебя сразу появляется много хороших знакомых. Можешь у отца спросить, сколько раз он платил за свой обед, если мне не веришь.

— Не думаю, что вы правы. В вопросах репутации…

— Твой отец слишком щепетилен, — закончил за девушку инспектор. — Твой брат говорил.

— Мне кажется, что он слишком много вам рассказывал.

— Не стоит на него злиться. Когда ты сидишь в одном окопе с людьми безвылазно, то рано или поздно, а начнешь болтать. Ну, либо ты чертов психопат.

Мари неохотно кивнула. Думать об отце хуже не хотелось, в глубине души она понимала, что ее старик — человек сложного характера, но иногда маленькая девочка, считающая, что ее папа лучше всех, подавала голос.

— Так… — инспектор подвигал уставшей ногой. — Человек, к которому мы едем, — Уильям Купер. Ветеран из двадцать седьмой пехотной. У него боксерский клуб на Империал, жить должен там же.

— Сэр… — робко начал Оберин. — Уильям Купер — это случайно не Крюк Билл?

— Случайно он.

— Мы едем в гости к нему домой?

— Мы едем к нему на разговор, Кенни. Ты чего такой восторженный?

В ответ водитель только повернулся и недоуменно вытаращил глаза на начальника. Весь его вид словно говорил: «Вы что, правда не понимаете»? В ответ Йона только сделал серьезное лицо.

— Сэр, это же Крюк Билл. Он — трехкратный чемпион в среднем весе среди юниоров, чемпион открытых соревнований по боксу в тяжелом весе, а еще дважды чемпион города в тяжелом весе по версии имперской лиги. Он — чертова легенда.

— Удивлен, что ты не бросился брать у него автограф, тогда в кассе.

Оберин замолчал на секунду.

— Э… я не узнал, думал, что это просто похожий человек, да и чего ему делать в нашей дыре.

В ответ Камаль только прыснул в кулак. Какой же Кенни все еще мальчишка. Да, инспектор по-прежнему оставался зол на него за подставу с письмом. Но сейчас вся злость куда-то делась. Йона всегда был добрым и отходчивым, может потому карьера уличного бойца или сурового уголовного юриста у него так и не сложились?

Машина быстро примчала на место. Дом на Империал Лейн четырнадцать оказался невысоким двухэтажным зданием и явно видал лучшие времена. Декоративная облицовка потрескалась от старости и местами даже осыпалась. Ко всему прочему фасад дома был заполнен различными вывесками. Судя по ним, солидную часть дома занимали небольшие магазинчики, ломбард и церковная лавка. Сейчас посреди ночи, они, естественно, не работали.

Но, к счастью, в зал имелся отдельный вход с торца.

— Вылезай, фанат, — приказал инспектор Кенни, — с нами пойдешь. Познакомлю с Биллом.

— А? — не веря собственному счастью, произнес парень и переспросил: — Можно?

— Ты глухой или в себе неуверенный? Пошли.

Вся троица вылезла из машины. Камаль шел первым, рассматривая округу. Все тихо и спокойно. Купер выбрал отличное место, чтобы обосноваться, если подумать. Тихо, спокойно. В паре минут ходьбы отсюда располагался небольшой парк, где можно побегать для разминки. Практически идеальное место. Полицейские дошли до двери с табличкой «Двоечка».

Купер открыл на пятом или шестом ударе. Выглядел он сейчас встревоженным и напряженным. В руке он сжимал что-то, похожее на длинный газовый ключ. Казалось, Билл сейчас готов сражаться за собственную жизнь до последнего. Заметив инспектора, он как будто слегка расслабился. В ночной темноте не видно ни черта, но Йона был готов поклясться, что старый приятель выглядит усталым и грустным. Красное лицо говорило о том, что он уже немного выпил, так что можно будет просто спокойно поговорить без выяснения отношений.

— Привет, старик. Офицеры?

— Приветствую, Уильям, мы к тебе по делу. Пустишь?

— Заходите.

Он широко распахнул дверь, давая полицейским войти. Внутри ожидаемо оказался небольшой холл. Маленький коридор занимал едва ли пару квадратных метров, так что вчетвером тут стало невероятно тесно.

— Можете не разуваться, — сказал хозяин спокойно и просто взмахнул рукой. — У меня с утра уборщица придет.