— Так, господа алкоголики и тунеядцы, — я примирительно вытянул перед собой открытые ладони, не надеясь на примирение, а с целью привлечь внимание. — Перед тем, как вы пострадаете в уличной драке, объясните мне пожалуйста, почему мы не должны попасть в лечебницу.

— А он реально тупой, Кабан, — просипел тот, что слева. Лицо раскраснелось, ноздри надулись, зрачки расширились. Клиент созрел. — Хочет, чтобы мы ему кости переломали, отдай его мне!

— Ну, раз вы по-хорошему не хотите, — я опустил руки, пожал плечами, потом резко шагнул левой вперёд и с поворотом корпуса нанёс проникающий удар картавому под дых правой ногой, отчего тот сложился пополам, отлетел назад и шлёпнулся на пятую точку, хватая ртом воздух.

Практически одновременно с двух сторон услышал свист летящей в мою голову арматуры.

Когда я вынес с ноги главаря, в сторону моей головы по широкой дуге полетели два куска арматуры. Единственное правильное решение — пригнуться и сделать шаг вперёд, увернуться от обоих по-другому сложно. По пути зарядил под дых кулаком сиплому, сделав шаг повернулся ко второму, а тот уже обезоружен. Дядя Витя врезал ему тростью по запястью и кусок арматуры полетел на брусчатку. Потерявший орудие схватился за руку, которая скорее всего была сломана. Мне осталось только как следует врезать сиплому по шее, чтобы он окончательно угомонился. Драка закончилась меньше, чем за минуту.

Кабан начал приходить в себя и собирался встать, но я ему не дал, припечатав ногой к тротуару.

— Ну что, гнида, — обратился я к продолжающему рыпаться бугаю, довольно улыбаясь. — Кто тебя подослал?

— Да пошёл ты в задницу, мажор-рик! — рыкнул он, сбивая со своей груди мою ногу. — Ты ещё пожалеешь!

— Неправильный ответ, — сказал я, добавив ему от души по рёбрам для большей убедительности. — Кто тебя нанял? Говори и я от тебя отстану. Может даже денег дам за информацию.

— Да пошёл ты! — повторил бугай, пытаясь привстать и ударить меня кулаком в причинное место.

Я перехватил его руку на лету и взял кисть на болевой, постепенно усиливая нажим. Здоровяк начал верещать, как попавшая в капкан лиса, вовсе не как кабан. Его подручные получили ещё по паре ударов тростью и быстро смотались, оставив своего вожака на растерзание.

— Говори и я отпущу, — в последний раз предложил я, не особо желая ломать ему руку. Ещё и самому потом лечить придётся.

— Да этот очкар-рик лысый из больнички, — попыхтел он, перестав верещать, я немного ослабил нажим. — Сказал, что вы хотите закр-рыть их шар-рагу.

— Ага, понятно теперь, — кивнул я и ещё немного ослабил хватку, но не настолько, чтобы он расслабился. — Ты его родственник что ли?

— Не, я у него лечился, он не бр-резгует помогать нашей бр-патве, как делают др-ругие, — ответил Кабан, продолжая кряхтеть и стараться подогнуть руку так, чтобы было не так больно. — Да отпусти ты уже, обещал ведь!

— Иди, свободен, — сказал я, отпуская его руку и делая пару шагов назад, на всякий случай.

Кабан со стоном поднялся с брусчатки, посмотрел на меня исподлобья, но уходить не собирался. Странно, вроде уже поговорили.

— Слышь, мажор-рик, зачем ты хочешь закр-рыть больничку? — спросил бугай, опасливо отшатнувшись, когда я решил поправить причёску и надеть поднятую с тротуара шляпу.

— У тебя неверная информация, — хмыкнул я. — Я её закрывать не собираюсь, да это и не в моей компетенции. Мы вообще туда работать идём, сразу сказали же.

— Ага, р-работать. Вы себя со стор-роны видели? Знахар-рю надо год отр-работать, чтобы купить твоё пальто. Вы явно не знахар-ри. Зачем вы туда лезете?

— Ну почему ты такой тупой? — не выдержал я. — Я сказал тебе правду сразу, хоть это и выглядит на первый взгляд неправдоподобно. Почему так получилось, я перед тобой отчитываться не обязан. Всё вали уже, свободен. За лечебницу можешь не переживать, никто её закрывать не собирается, хотя мысли такие уже возникают.

Кабан ещё немного попыхтел, глядя на меня исподлобья, потом попятился назад, развернулся и торопливо ушёл.

— Ловко ты с ними, — подал голос Виктор Сергеевич, стоявший в паре шагов позади меня.

— Это вы ловко, я даже не ожидал, — улыбнулся я ему. — Настоящий гладиатор!

— Да брось ты, — отмахнулся он. — Трость тебе не сабля, легче махать.

— А что, и саблей приходилось?

— Бывало в молодости, — хмыкнул дядя Витя, мечтательно улыбаясь. — Да уже и забыл, как она выглядит.

— У вас богатое прошлое, как я посмотрю.

— Идём, — Сказал он, уходя от ответа. — Сделаем этому засранцу сюрприз, он нас небось уже не ждёт.

— М-да, — кивнул я. — Не против посмотреть ему в глаза, когда он удивится нашему появлению.

Через пять минут мы уже открыли входную дверь лечебницы. Народу было в вестибюле ещё больше, чем вчера. Похоже, сегодня тоже будет весело. Надеяться на благоразумие и обещания главного лекаря не стоит. Скорее всего задержимся до позднего вечера. Только в этот раз не будем пропускать обед, закажу доставку из грузинского ресторана.

Вячеслав Анатольевич нас на входе не встречал, значит уже не ждёт. Пришлось искать его самим. Все сотрудники смотрели на нас искоса, с недовольным видом. Даже не сразу удалось выпытать, где находится кабинет шефа. Виктор Сергеевич хотел войти в кабинет первым, но я его остановил.

— Я сам хочу с ним поговорить, — твёрдо сказал я.

— Только не бей сразу, — хихикнул дядя Витя.

— Я даже тех уродов сразу не бил, не переживайте.

Стучаться меня учили в детстве, но сейчас совсем другая история. Я открыл дверь и сразу вошёл. Демьянов сидел за столом, вокруг стола толпа людей в белых халатах. Они достаточно громко спорили и размахивали руками, костеря гастролёров на все лады. Меня никто не заметил, и я громко покашлял, чтобы обратили внимание.

Дискуссия внезапно стихла и все обернулись в мою сторону. Вячеслав Анатольевич побледнел и сошёл с лица. Осталось ещё только под стол напруденить. Не ждал.

— Всем доброго дня и благодарных пациентов! — невозмутимо сказал я, словно не было ни заказного нападения, ни забастовки по поводу нашего появления. — А что это вы все тут делаете? Там страждущих пруд пруди, уже начинают скандалить.

— Проходите, Александр Петрович, — проблеял Демьянов, так и не сумев справиться с потрясением. — Обсуждаем рабочие моменты, уже закончили. Возникла проблемка, ваш кабинет ещё не готов, рабочие не смогли приехать с утра пораньше, только приступили. Вы уж не серчайте, но сегодня придётся поработать в том же. А вот уже завтра всё будет в ажуре.

— Какое завтра? — не выдержал один из знахарей, самый молодой и горячий. По виду уроженец Кавказа. Ничего не имею против, но эмоции у них всегда идут впереди. — Сегодня же чтобы их духу тут не было! Иначе я ухожу! Иначе мы все уйдём! Чего вы все молчите? Почему я должен отдуваться один за всех?

Остальные тоже начали поддакивать и подгавкивать, поддерживая идею, что нам тут не рады и делать нам здесь нечего.

— Ну, во-первых, — сказал я спокойно, но достаточно громко, чтобы меня услышали. — Договор был с руководством лечебницы о том, что мы здесь поработаем некоторое время на безвозмездной основе, то есть без оплаты труда. Более того, мой отец за предоставление такой возможности выплатил вашему руководителю кругленькую сумму. Если кто-то из вас не досчитается зарплаты за время нашего пребывания, может обратиться к нему за компенсацией, там денег хватит. Не так ли, Вячеслав Анатольевич?

Главный знахарь молчал и вжался в кресло под прожигающими взглядами коллег. Уже сам не рад, что всё так обернулось.

— Ещё один момент, — добавил я ещё чуть громче, чтобы перекрыть нарастающее роптание рядовых знахарей, теперь уже на своего босса. — Мы никому не собираемся составлять конкуренцию или отнимать пациентов, это не входит в наши задачи. Вчера нас нагрузили в тройном объёме, и мы попросили сегодня урегулировать поток. А работаем мы, как я понял, за ваших ушедших в отпуск коллег. Если будут вопросы по лечению или какие-то другие, подходите, милости просим. А сейчас мы пойдём работать, как и все остальные, люди ждут. Всем хорошего дня.