— Я этого не помню, — улыбнулся я. — Значит этого не было. А за то, что было после, я тебе очень благодарен.

— Я же тебя шёл убивать, — грустно произнёс Андрей.

— Но ведь не убил? — улыбнулся я. — А ведь мог, очень влиятельные и суровые люди тебе приказали, а ты не стал. За это тоже спасибо.

— Господин Склифосовский, — обратился ко мне охранник, открыв дверь камеры. — Мне велено вас отвести на выход.

— Кем это велено? — требовательно спросил Боткин. — Он же только пришёл!

— Вас, осужденный, это не касается! — резко ответил охранник.

Встретил бы он Андрея на улице и сказал это, я посмотрел бы на результат. Но Андрей лишь бросил презрительный взгляд, поиграл желваками, а отвечать на дерзость не стал.

— Ладно, Сань, беги, — сказал он, хлопнув меня по плечу. — Не будем дразнить диких животных. Ты же ещё придёшь?

— Обязательно! — пообещал я, крепко пожав ему руку. — Не скучай тут без меня.

— Какое тут скучать, — хмыкнул он. — Мне из местной библиотеки практически любые книги приносят. Кроме учебников по боевой магии, разумеется. А ещё весёлые ребятки из контрразведки мне мозги лопатой ковыряют по три раза в день, после них лежишь пластом на койке и совсем не скучно.

— Держись, Андрюх, — пожелал я ему. — Очень надеюсь, что всё это скоро закончится.

— Уж я-то как надеюсь, — хмыкнул он.

Охранник поторопил меня на выход, и я не стал возражать, я здесь не у себя дома. У людей своя работа, которой я сейчас мешаю.

Выходные прошли спокойно, удалось хоть немного расслабиться и отдохнуть от дел. Небольшое исключение было в субботу, я поехал в госпиталь, чтобы проведать своих пациентов. Свету не стал дёргать на работу в выходной, а Катя поехала со мной добровольно. Ну почти добровольно, я ей ненавязчиво предложил, а она с радостью согласилась.

Раз уж у меня есть под рукой мастер души, я решил не только посмотреть пациентов, но и провести ещё одну лечебную процедуру. Нога пожилого мужчины выглядела несравненно лучше, чем когда я увидел в первый раз. Зловещий багрово-синюшный окрас отступал, кожа стала немного мягче. Как раз это я сейчас и сдвину ещё немного в сторону выздоровления.

Казалось бы, что тут сложного, залей ногу магией и всё, ан нет. Я воздействовал тонким пучком, постепенно продвигаясь снизу вверх. Главная задача — частично и очень осторожно разрушить рубцовые ткани и улучшить микроциркуляцию, стимулируя восстановление нормальных мягких тканей по пути.

За тромбированные вены пока не берусь, просто не знаю, что с ними делать. Заеду-ка я, пожалуй, после работы к Виктору Сергеевичу, вдруг в его бесценной библиотеке что-нибудь найдётся на эту тему.

Бабулька обрадовалась, когда я вошёл к ней в палату, словно в гости приехал долгожданный внук. А ещё больше обрадовалась, что я предложил ей сегодня провести ещё одну лечебную процедуру.

— Ой, сыночек, побыстрее бы всё это прошло, чтобы домой скорее поехать! — затараторила она, сложив руки в молитвенном жесте.

— А у нас вам не нравится? — улыбнулся я.

— Да у вас хорошо, — сказала старушка, довольно улыбаясь. — Чистенько, аккуратненько. И кормят очень хорошо. Да только всё одно дома оно роднее, привычнее. В родное гнездо с годами всё сильнее тянет, вот увидите, когда до моих лет доживёте.

— Будем стараться, чтобы дожить, — кивнул я. — Идёмте со мной, будем ускорять ваше возвращение домой.

Один из немногих понедельников, когда я шёл на работу выспавшись за выходные. И это даже несмотря на то, что каждый вечер я проводил с Настей. Мы сходили с ней в театр, на каток, посетили пару ресторанов. А после сытного обеда и в субботу, и в воскресенье я смог позволить себе крепкий богатырский сон. И в воскресенье лёг пораньше, отодвинув рукописи по онкологии.

Первым практикантом на сегодня был записан тот самый подающий большие надежды молодой лекарь. Когда я подходил к кабинету, он уже сидел по левую сторону от двери, а чета Гартман — по правую.

— Я вас позову буквально через пару минут, — сказал я Иосифу Матвеевичу, а лекаря завёл в кабинет первым. — Давайте хоть познакомимся по нормальному наконец, а то я даже не знаю, как вас зовут.

— Жеребин Константин Фёдорович, — представился он. — Можно Константин или просто Костя, друзья меня так называют.

— Ну если подружимся, то может быть и так, а вообще коллегам положено называть друг друга по имени и отчеству.

— Не возражаю, — пожал он плечами несколько смутившись.

— Первую пациентку, что за дверью, я буду лечить сам, а вы посмотрите, договорились? — спросил я.

Отдавать под неопытную руку жену главного знахаря скорой помощи я почему-то не хотел, хотя в возможностях молодого лекаря не сомневался. Не знаю почему, но я уверен, что он всё сделает правильно. Но решение принято, и я позвал супругов в кабинет.

Мая Абрамовна улеглась на манипуляционный стол, и я принялся сканировать метастазы в костях. На всякий случай просканировал ещё раз грудную клетку и брюшную полость, регионарные лимфоузлы. Кроме того, что я уже знал, ничего нового не нашёл.

Метастазы в костях уже были меньше, костная ткань вокруг них, благодаря приложенным мной в последний раз усилиям, уплотнилась и теперь я не переживал за возможный патологический перелом кости после полного удаления очагов.

— Катя, работаем, — сказал я сестре, и она приложила пальчики к вискам пациентки. Потом обратился к Жеребину: — А вы кладите свою руку поверх моей и наблюдайте, что я делаю. Но сначала сами посмотрите на метастазы.

Я буквально ткнул пальцем, куда смотреть, он просканировал каждый указанный участок, кивнул и убрал руку, уступив мне дальнейшую инициативу. Когда я убирал метастазы, его рука всегда лежала поверх моей, он очень внимательно присматривался к процессу.

Все метастазы в костях я подчистил, костную ткань в этих местах укрепил, теперь я за Маю Абрамовну спокоен.

— Мне обязательно надо будет вас осмотреть месяца через три, — сказал я женщине, временно прощаясь.

— Обязательно, Александр Петрович, — ответил за неё улыбаясь Иосиф Матвеевич. — В конце мая будем, как штык.

— Вам всё удалось рассмотреть? — спросил я Константина Фёдоровича, когда главный знахарь скорой помощи с женой ушли. — Вопросы какие-то есть?

— Да вроде нет, — пожал он плечами. — Всё что хотел я спросил в пятницу, новых не появилось.

— Тогда работаем, — улыбнулся я. — Теперь ваша очередь, а я буду наблюдать.

Следующим был пациент с образованиями печени. Я передал инициативу в руки Жеребина, а сам положил свою руку поверх его. На моё удивление практикант действовал настолько уверенно, словно это я у него учусь, а не он у меня. Во время процедуры я не забывал присматривать за его ядром и когда уровень энергии стал приближаться к четверти, добавил своей, чтобы он смог продолжать дальше. Константин Фёдорович оглянулся на меня, улыбнулся, благодарно кивнул и продолжил уничтожать патологические очаги.

Так мы совместными усилиями удалили больше половины оставшихся новообразований, чего по отдельности ни один из нас не осилил бы. У меня даже мысль появилась, может такой способ ввести в повседневную практику? Хотя, вряд ли стоит это делать. Объем работы можно увеличить, но в итоге примем меньше пациентов. В итоге получается обмен шила на мыло. А если половина пациентов на приёме будет с какими-нибудь простудами или банальными артритами, то один лекарь просто будет сидеть скучать, не будем же мы пациентов по двое заводить. М-да. Эта идея, пожалуй, более-менее подходит только для лечения онкологии, да и то не всегда это необходимо.

— Теперь мы с вами прощаемся до среды, — сказал я мужчине. — А в среду, что вполне возможно, будет последняя процедура.

— Ого, это было бы здорово! — обрадовался литейщик. — Радуете меня, Александр Петрович, тогда до среды.

Перед тем, как позвать следующего пациента, мы отправились медитировать на пару. Потом Света пригласила ту самую бабушку со скворечником. Константин Фёдорович был впечатлён таким внешним видом молочной железы.