— Всё правильно, — улыбнулся я. — Именно так я вам вчера и рассказывал.

Приехав на работу, я встретил на крыльце Юдина, Полякова и Лукашкина. Они встретили меня загадочными взглядами.

— А чего это вы тут стоите? — спросил я, обведя взглядом их слегка испуганные лица.

— Вас ждём, — первым ответил Игорь Викторович Поляков.

— Так вроде рано ещё, — сказал я и посмотрел на часы. — Без двадцати восемь, не опаздываю. А чего это вы так рано пришли?

— А тебе с утра не звонили? — спросил нахмуренный Юдин.

— И кто мне должен был звонить? — ситуация мне казалась по меньшей мере странной.

— Теперь уже неважно, идём, — сказал Илья, открывая входную дверь. — Шляпу сними.

Я вошёл вслед за Юдиным и теперь понял. В холле нас ждали все сотрудники поголовно, у половины в руках были цветы. В центре холла стояла какая-то искромётная красотка с весьма самоуверенной физиономией, которая держала в одной руке цветы, в другой микрофон. Рядом с ней стояли двое в форменной одежде информационного агенства «Петербуржские новости». Теперь всё встало на свои места.

— Хочу представить вашему вниманию героя нашего времени Александра Петровича Склифосовского! — практически прокричала дама в микрофон. — Поприветствуем его и его команду громким ура!

Похоже, с коллективом уже была договорённость, как только сказала «ура» корреспондентка, её поддержали все в один голос и со всех сторон нам понесли цветы. Дама продолжала что-то говорить, громкое, пафосное, восхваляющее, а я чувствовал себя, как не в своей тарелке. Не люблю я такую славу. Пусть знают, говорят, но не всё вот это.

Когда торжественная часть закончилась, и я ответил на все вопросы, толпа начала рассасываться по своим рабочим местам, откуда-то появились пациенты, которых я до этого момента не увидел, госпиталь зажил своей обычной жизнью. Я направился к лестнице, чтобы подняться к себе на второй этаж, чтобы переодеться.

Не успел я сделать шаг на первую ступеньку, которую я даже не видел из-за нескольких подаренных мне букетов, передо мной из-под земли выросла всё та же самая корреспондентка.

— И всё-таки, Александр Петрович, — начала она вещать, осклабившись во все тридцать два зуба, которые у неё были такие ровные, словно она пыталась остановить ими бешено вращающийся точильный круг. — Расскажите нам, как вы решились поехать на такое рискованное задание императора? Как вы это сделали?

— Превозмогли и победили, — коротко бросил я. — Дайте пройти, пожалуйста. Мне некогда сейчас давать интервью, меня пациенты ждут.

— Но как же так, Александр Петрович? — спросила девушка, вскинув тонкие брови. — Ведь люди хотят знать правду!

— Даже если я всё расскажу, как есть, люди этой правды не получат, — сказал я, погрузив её в моральный ступор. — А теперь дайте мне пройти, пока я не подумал подать в суд за несогласованное проведение массового мероприятия в вверенном мне учреждении. Если вас по этому поводу терзают сомнения, откройте свод законов.

Не дожидаясь ответа от потерявшей связь с пространственно-временным континуумом корреспондентки, я обошёл её и пошёл вверх по лестнице. Когда я развернулся лицом к следующему пролёту, взглянул вниз. Мадам так и провожала меня взглядом, в котором теснились злость и удивление. Ну да, как же, человек добровольно отказывается, чтобы его воспевали в прессе. По образцу утренней газеты, я не видел смысла изливать всё, что накопилось за эти два дня, так как всё равно переврут.

— Вам удалось от неё оторваться? — с улыбкой встретила меня Прасковья в дверях кабинета.

— Не без труда, — улыбнулся я девушке.

— Хищная дамочка, — сказала секретарша, впуская меня внутрь и на всякий случай выглядывая в сторону лестницы. — Что же вы ей такого сказали, что она отстала?

— Что они вруны, — усмехнулся я. — Только иносказательно, но она поняла. Кроме этой стаи ворон мной больше никто не интересовался?

— Пока нет, Александр Петрович, — ответила Прасковья и хотела уже сесть за свой рабочий стол, но потом решила уточнить: — чашку кофе перед приёмом?

— Да, пожалуйста, — ответил я, вешая плащ и шляпу на вешалку в углу приёмной. — Со сливками, если можно.

— Сию минуту, — ответила Прасковья и принялась колдовать над кофемашиной.

До начала приёма ещё десять минут, можно спокойно посидеть с чашечкой кофе и подумать о смысле жизни. Через месяц с копейкой построят здание университета. По идее пора бы уже подбирать преподавательский состав, подавать объявление о наборе студентов. Вступительные экзамены по классической схеме из прошлой жизни решил устроить во второй половине июля. Хотя, можно и в первой половине августа.

Перед тем, как набирать студентов, надо определиться со списком факультетов, с перечнем предметов, которые необходимо ввести на каждом факультете, утвердить реестр кафедр, чтобы определиться с распределением учебных аудиторий, лекционных залов, буфетов и столовых, зон отдыха.

И ведь чуть не забыл! А ведь это тоже не менее важно! На не особо большой территории вокруг университета надо сделать такой парк, чтобы там хотели гулять не только наши студенты, но и жители, и гости города. Это должен быть уникальный ландшафтный дизайн, красивейшие насаждения, клумбы, фонтаны, беседки, скамейки.

И, обязательно, четыре ресторана по углам территории. Только чтоб никакого алкоголя! Нечего мне сбивать с пути истинного ни студентов, ни преподавателей. Если в шаговой доступности будет кухня с разных уголков мира, то все пойдут именно туда, а не расползаться по питейным заведениям по городу. Думаете утопия? Может быть. Но одно точно могу сказать, все будут сыты, а это тоже немаловажно.

— Решаешь судьбы мира? — спросил Юдин, я даже не заметил, как он вошёл, пока я портил бумагу, записывая идеи.

— Примерно так, — улыбнулся я. — А ты чего не идёшь на рабочее место? Уже без пяти, пора.

— В курсе, не нервируй, — усмехнулся Илья. — Хотел спросить, какие у тебя планы на вечер.

— Тебе это так срочно надо? — удивился я. — Можно в районе обеда ответить?

— Если бы было возможно, я бы в обед и спросил, — недовольно ответил Илья.

— Заинтриговал, — сказал я, вглядываясь в его лицо. Как бы он не скрывал, свет шёл откуда-то изнутри, значит хочет поделиться чем-то важным и это должно произойти в торжественной обстановке. Интересно.

— Так ты мне ответишь? — спросил Илья, с интересом наблюдая за изменением выражения моего лица.

— Где и во сколько? — ответил я вопросом на вопрос.

— Я тебя понял, — довольно улыбнулся Юдин. — Но отвечу на твой вопрос чуть позже.

Илья исчез из кабинета ещё быстрее, чем появился. Я ещё раз пробежался глазами по своим новым записям, понимая, сколько ещё предстоит титанического труда, потом допил кофе и отправился в манипуляционную.

Каково же было моё удивление, когда я увидел под дверью Волконского. Видимо весь спектр чувств отразился на моём лице, которое я не проконтролировал, так как не ожидал появления такого человека, который как обычно пришёл без предупреждения. В этот раз он снова был без Зои Матвеевны, немного неожиданно, но уже не впервые. Снова по делу?

— Проходите, Михаил Игоревич, — сказал я, открывая дверь и пропуская его вперёд.

— Я отлучусь ненадолго, — тут же сказала Света и направилась к двери.

— Ну что вы, милочка, — любезно произнёс советник, останавливая её на полпути. — У нас сегодня никаких секретов. По крайней мере таких, которые надо держать в тайне от вас. Так что вам не обязательно делать вид, что есть какие-то срочные дела за пределами кабинета.

— Я поняла, — кивнула медсестра. — Хорошо.

Она вернулась на своё место у окошка. В кабинете всё было в полной готовности, поэтому она могла просто посидеть в ожидании указаний.

— Что же вас привело ко мне, Михаил Игоревич? — спросил я, не зная, предлагать ему расположиться на манипуляционном столе или сесть в кресло в зоне отдыха.