— Может, всё-таки за деньги? — без особой надежды спросила Иви. Уж кто-кто, а она меня знает, как и мои амбиции.

— На деньги мы на десять драккаров хирдманов не наберём, — фыркнул я. — А вот на славу они могут охотно прийти сами, выбирать из кандидатов будем.

— На славу мы десять драккаров просто не построим, — возразила моя хозяйственная невеста. — На это как раз золотые монеты нужны.

— Вот не начинай, а? — махнул я рукой. — Если про накопители правда, то у нас будет девять кораблей по числу вирдманов, это тоже немало. А если продать… Хотя нет, алхимические реагенты мы продавать, конечно, не будем.

Взгляд Иви в какой– то момент ясно и чётко сообщил, что ещё одно слово, и меня будут бить, возможно даже ногами и по голове. А мне битым быть нельзя, я после ранения. Моя подруга жизни же убедилась, что дурацкие мысли из моей башки пропали, и фыркнула:

— То-то же.

— А вот часть материалов отдать, наверно, придётся, — слегка скривился я. — Кую я неплохо, но мифрил, этот неведомый сплав, да ещё в одно лицо… В общем, лучше сбагрить большую часть работы на гномов, если я хочу увидеть свой хирд в новой броне и при новом оружии во вменяемые сроки. Кстати, чем парни заняты?

— Прочёсывают остров. Меня напрягли слова демона о том, что он что-то делал с животными, так что Асмунд и присные отводят душу, охотясь.

— Хорошо, — кивнул я на пояснение. — Серьёзная всё-таки тварь была. Даже через барьер на мир влиял, нас чуть на куски не порвал… Не был бы настолько оголодавшим и с проблемами с головой, страшно представить результат.

— Не удивлюсь, если об этих результатах что-то написано в библиотеке, — пожала девушка плечами. Истина о том, что врага надо знать в лицо верна для эльфов, как и для всех остальных.

— Не удивлюсь, если там и о работе с душами что-то написано, — покачал я головой, вспоминая тумбы монолитов, которые надо разбить к чёртовой матери, освободив узников. — Вообще это наводит на странные мысли.

— Источник знаний? — посмотрела на меня подруга.

— Именно, — подтвердил я. — Во всех сагах и книгах френалионской библиотеки чётко указывается, что демоны вожделеют душ смертных. Наверно, уж умеют с ними работать, а не для коллекций собирают.

— Снежные эльфы могли научится у них, — кивнула Иви, соглашаясь с моей логикой. — Но с чего бы демонам делиться с кем-то своими знаниями?

— Не знаю… Но предпочитаю держать в голове такой вариант и воздавать должное богам, которым не положить на свою паству. Особенно если мы пойдём на Фростхейм.

— Уж с живым ключом от дверей твоего Дома точно, — закатила она глаза. — А мне кто-то кстати новый посох обещал.

— Посох тоже обязательно будет, не забраться там в оазис тепла, это как стоять у колодца и воды не напиться. И новые ингредиенты тоже будут, — рассмеялся я. — Что-нибудь ещё интересное нашлось?

— Ну вообще у мертвецов в лабораториях были жезлы и даже посохи с прочей мелочёвкой, но тут ещё разбираться, — сообщила мне Иви. — Но кроме этого мы обнаружили проход дальше вниз.

— Солнце, не томи, а? — попросил я.

— Камеры там, — сообщила моя невеста. — Они держали здесь подопытных, эльфов, людей, гномов, орков, зверолюдов… Пару скелетов я вообще не смогла опознать.

— Чего-то такого следовало ожидать, быстрый прогресс всегда требует жертв, — поморщился я, умолчав о том, что снимать вообще все барьеры было такой себе идеей. Там ведь и ещё пленные демоны могли найтись или боевая нежить. — Погребальный костёр всё растёт и растёт.

— Увы, — кивнула моя подруга. — Но мы ещё живы.

— И это хорошо, — кивнул я. — Правда, планы опять пошли по одному месту.

— Френалион? — приподняла она бровь.

— Идёт к демонам, — хмыкнул я. — Обдерём здесь всё как липку и помчимся к гномам так быстро, как только сможем. А потом в Ландсби.

— Собираешься производить фурор кольчугами и топорами? — улыбнулась она.

— Ага — кивнул я. — Сначала там, а потом в Берне. Это долбанная дверь мне теперь должна, как земля крестьянину, и отработает всё сполна!

Ветер дул с моря на тропический остров, принося с собой запах соли и водорослей, а солнце так ярко светило с голубого небосвода без единого облачка, что я даже как-то опасался за татуированные шкуры хирдманов, да и свою собственную. Конечно, мы, сыны асов, ребята крепкие, и вряд ли с нас что-то начнёт облезать, как с мурманчанина в Сочи, но всё-таки привычки прошлой жизни давали о себе знать даже спустя почти два десятилетия в новом мире и в новом теле.

Когда-то я был рождён на планете Земля и прожил там целую жизнь, может, не очень хорошую, но весьма насыщенную событиями. Всё-таки и Союз удалось застать, и перестройку, хапнуть в лихие девяностые денег пополам с проблемами, избавиться почти от всего, а потом из-за изношенного сердца отбросить коньки на рыбалке, вытянув свою последнюю щуку.

Правда, к моему удивлению, меня после смерти не встретили ни ангелы в белых одеждах, ни черти с вилами и горячими сковородками, которые были куда более ожидаемы, учитывая мою биографию. Вместо этого я родился в теле полуэльфа в посёлке Ландсби, что на берегу Хладного моря в мире под названием Свангард. По крайней мере, так его зовёт народ моего отца, ассоны. У эльфов, южан, сяньцев и даже орков свои названия. Последние вообще вроде как верят, что его большая кобылица родила.

Впрочем, вопросы космологии меня мало интересовали, я был практиком куда больше, чем теоретиком. Так что, когда подрос и проскочил все стадии от гнева с отрицанием до полного смирения с своей новой жизнью без достижений земной цивилизации двадцать первого века, напросился в ученики к местному вирдману. Гринольв Зелёный Волк был моим предком по крови со стороны отца, прожил сильно больше ста лет, а ещё он, чёрт его подери, владел магией. Изначально я полагал, что попал не то в прошлое, куда-то в древнюю Скандинавию, не то в некий параллельный мир, не сильно отличный от варварской эпохи старушки-Земли, но быстро пришлось признать, что эта точка зрения ошибочна. Тут помогли и собственные уши, подозрительно похожие на эльфийские, и умение папаши с места без труда прыгнуть метров на двадцать, и то, что мой несколько раз пра-прадед может без затей кинуть в кого-нибудь огненный шар или молнию. Кто бы не захотел этому научится, кто не пожелал бы познать чудеса нового мира? Разве что полный идиот, начисто утративший дух авантюризма.

Я таковым не был, так что накинулся на гранит магической науки, как умирающий от жажды на воду, чем изрядно удивил наставника. Обычно молодые ассоны с куда большим рвением постигают воинские премудрости, как, собственно, делал мой брат, Тормод, с которым мы вечно соперничали и вечно вместе дрались против всех остальных мальчишек в поселке. Однако мои отличия были быстро списаны на кровь остроухой матери, преставившейся при родах, а Гринольв стал сначала впихивать в меня всё больше теории, а затем грузить практикой на износ. Наверно, схожим образом себя вёл бы ювелир, которому в кои-то веки попался в руки действительно хороший камень. Я ведь не только желал разваливать кого-то топором от плеча до задницы во славу Одина, но и буквально влюбился в волшебство, к которому имел неплохие способности, благо кровь одной из магических рас этого мира помогала. Впрочем, про топор я тоже не забывал. Полукровке стоило быть большим ассоном, чем все вокруг, ровно так же, как колдуну среди инквизиторов следует казаться святее Папы Римского, а то как бы чего не вышло.

Наверно, эти два нюанса и определили мою жизнь. Дикое желание познавать новое и не менее сильная необходимость не быть аутсайдером, к которому жестоко любое примитивное общество. Я же хотел посмотреть на мир, сам определяя свой путь в нём, а для этого нужно быть не только вирдманом, но и хедвигом с собственным кораблём, на который необходимо набрать команду, что будет тебя уважать. И у меня это получилось! Непросто, не без накладок, не без шрамов, меня даже изгнали из Ассонхейма на десять лет за один слишком много возомнивший о себе при жизни труп, но в итоге я обзавёлся сначала шнекой, а теперь и драккаром, который был зачарован по самое не могу.