— Родина и «Трибунал» вас не забудут.

Внутри Эрика все обмерло. Полковник натурально с ним прощался, как со смертником.

— Я не знаю, сколько у нас в запасе времени. Рад был служить под вашим началом, господин полковник, — произнес Дин каким-то не своим голосом.

— Благодарю за службу, сержант Тэмм. Рад был вами командовать, вами и вашими солдатами.

— Все на благо родины, сэр.

— Именно так. Удачи, мой мальчик, и еще… ни при каких условиях не сдаваться в плен. Это приказ.

— Так точно, есть — не сдаваться в плен.

На последнем слове в трубке послышались только гудки.

Нервы сдали. Дин впечатал трубку в стену. Затем еще и еще раз, пока наконец та не превратилась в мелкие осколки. Белое крошево разлетелось во все стороны. Вот только ярость меньше не стала, даже, наоборот, сержант только входил во вкус. Он с силой двинул кулаком по телефону, висевшему на стене. Металлические внутренности аппарата жалобно звякнули.

Второй удар вдавил переднюю крышку внутрь.

Третий удар уже пришелся в стену.

Боли не было — только бессильное желание завыть. Почему все опять через задницу? Почему у них с братом все срывается в последний момент? Та чертова переправа, которую гутты положили из пулеметов, как в тире. Теперь это. Это что, семейное проклятье какое-то?

— Братан, у нас проблемы, — прокричал Эрик и выстрелил очередью от бедра куда-то на улицу.

Дин вытащил из кобуры свой старенький пистолет и принялся помогать своему младшенькому придурочному братцу, пока того не превратили в мешочек для втыкания ножей и иголок. В конце концов, он обещал маме за этим идиотом присматривать.

— Вот там их машина, — произнес офицер Гелстрен и указал на дальнее здание из порядком растрескавшегося кирпича. — Хорошее место во всех смыслах — далеко от оживленных дорог, но в промзоне порта. При большом желании можно уйти и через город, и по воде. А вон и наши ребята.

Гелстрен кивнул чуть дальше, туда, где двое мужчин грузили что-то с крыльца в кунг большого грузовика. Судя по всему, это было что-то тяжелое и упакованное в крепкие деревянные ящики. С такого расстояния определить, бегал ли среди них Томми Энджело, практически невозможно, хотя некоторое сходство с ним у одного из грузчиков все же имелось, судя по словесному портрету.

— Молодцы. — Йона еще раз взглянул в бинокль и прикинул расстояние.

По первым и самым неточным прикидкам, километра три, никак не меньше. Был бы тут Толстяк с его винтовкой, и все решилось бы ну максимум четырьмя выстрелами. Курить из-за нервов хотелось страшно. Камаль вытащил две сигареты и протянул одну помощнику.

— Ты тоже подумал про Долана? — спросил Нелин тихо.

— Ага, у дураков мысли сходятся.

— Можно будет подобраться с северной стороны.

— Кто там тебя пустит? Думаешь, они дебилы и не просчитали пути проникновения?

— Их можно отвлечь.

— Ну и где ты найдешь достаточно безумного человека, чтобы на такое решиться?

— Думал, что с одним таким я сейчас и говорю, а, сержант? Кто-то сегодня ныл, что бандиты перестали воспринимать его всерьез, не помнишь кто?

— Вот ты провокатор остроухий.

— Ну, мы можем еще посидеть и поговорить, пока они там хрен знает что делают с нашей девочкой. Или…

— Давай рассказывай, что ты там за авантюру придумал.

Машина влетела в ворота на такой скорости, что просто вышибла их к чертовой матери. Оберин выкрутил руль и дернул ручник. Авто занесло и развернуло так, что объехать спонтанную баррикаду на грузовике было нельзя. Йона быстро выпрыгнул из салона и спрятался за колесом.

— Эй, пацаны, — крикнул он громко. — Как отдохнули у меня дома?

Дин смотрел, как старенький потрепанный автомобиль остановился так, что полностью перекрыл путь для отъезда. Ну просто отлично! Водитель успел выпрыгнуть наружу до того, как Эрик его снял. Очередь прошла по корпусу и стеклам.

— Эй, пацаны, — крикнул кто-то из-за машины. — Как отдохнули у меня дома?

Краем глаза Дин заметил, что водитель — чисто мальчишка. Говорил же сейчас с ними кто-то более опытный и рассудительный. И только одному сумасшедшему хватит яиц отмочить что-то подобное.

— Херово встречают, Дырокол, — выкрикнул Дин в ответ. — Ну очень негостеприимный у тебя городок.

— Так, вы бы хоть предупредили, ребята, я бы хлеб да соль принес. Водочку бы тяпнули.

— Водочку на твоих поминках тяпну.

— Уверен, что доживешь?

— А я упорный. — Дин навел свой пистолет на то место, откуда слышался голос, и, немного выждав, всадил три пули.

— А ты хорош! — Судя по не изменившейся интонации, все три ушли мимо. — Лейтенант Дарбен учил?

— А то, — Дин с усмешкой сплюнул на бетонный пол. — Хорош был ублюдок.

— Говорят, он теперь перестал курсантов бить.

— Размяк.

— Я зайду?

Дин отодвинулся от окна и присел на пол. Снять его с дальнего расстояния не получится, но все равно лучше перед окнами лишний раз не светиться. Мало ли что припасено у этого хитрого сукина сына. Эрик поймал взгляд брата и только покачал головой.

— Поговорить с ним можно, — тихо произнес Дин и проверил оружие. — За разговор денег не берут.

— Что вы там задумали? — Энджело быстро заряжал свой дробовик.

— Просто поговорим.

— Дин! — брат чуть ли не рыкнул.

— Замолкни! У тебя есть план? А? Или у тебя, мудила? Мы из-за твоих розовых соплей тут встряли, так что-либо придумывай план лучше моего, либо закрой пасть на хрен и не разевай.

— Он вас, уродов закопает. — Девушка, лежавшая до этого на койке Тома без движения, теперь поднялась и злобно смотрела на своих похитителей. — Думаете, что время сможете потянуть? План придумаете, чтобы слиться отсюда? Только Камаль вас всех найдет и перестреляет, как собак.

— У-у-у, — произнес Эрик с улыбкой, — а сучка мне нравится. Совсем без башки.

— Так, Томас, раз эта соска твоя, то тебе с ней и разбираться. Дробовик ей к голове приставь, чтобы не сильно выделывалась, — без таких же восторгов произнес Дин. — Хоть намек на попытку бежать — вали.

— Ну, тогда вам точно, дебилам, пеньковые галстуки мой папаша выпишет. Я у него последний живой ребенок.

— И кто у такой красотки такой грозный папа? — с издевкой в голосе спросил Эрик.

— Ну, давай, пальни мне в башку, и увидишь, кто из-под тебя табуретку выбьет. Если успеешь, конечно.

Безумная.

Натурально.

Что в этом проклятом городе такого добавляют в воду, что тут одни психованные?

— Томми, кляп ей воткни, а то я не сдержусь, — прошипел командир и прикинул варианты.

— Вы там что, заснули или старосту класса выбираете? — прозвучал голос легавого снаружи.

— Заходи, — выкрикнул Дин, четко произнося каждое слово. — Только без оружия и верхней одежды. Палку свою тоже оставь. Попробуешь схитрить, и у девчонки будет новая дырка в голове для вентиляции. Давай, минута у тебя.

— Вы же не собираетесь? — Оберин взглянул на инспектора с непонятной смесью восхищения и ужаса. — Все входы и выходы перекрыты, им не уйти.

— Ага, а перед штурмом они из принципа убьют д’Алтон. Девка, конечно, звезд пока с неба не хватает, но ты был не лучше. И вообще, что ты такой пессимистичный? Это неконструктивно, малыш.

— Да я же… они же и вас тоже тогда…

Парнишку, похоже, нехило так напугал этот залп — вон как вжался в бок машины. Того и гляди вырубится от ужаса.

— По мне надо еще попасть. Так, держи. — Йона протянул Кенни свою трость. — Сердце мое теперь в твоих руках.

— А?

— Не потеряй его и не сломай.

Как-то между делом, практически за разговорами, инспектор успел раздеться и разоружиться. Он осторожно сложил все вещи ровной стопкой и положил на капот. По рукам никто не стрелял — уже хорошо, значит ребята из Близнецов не так отчаялись.

— Я сейчас медленно встану, — выкрикнул Камаль, — и пойду к вам. Не стреляйте!