Как известно ярл, да и любой вождь ассонов от малого хедвига до самого Великого Конунга, это не только серьёзный мужик с ещё более серьёзным топором, но и скромный представитель Одина в Свангарде. То есть владетель медового зала, где брага должна течь рекой, а закуски должно быть столько, что можно лопнуть и забрызгать собственными кусками соседей. В Викре, да и Берне с остальными клановыми столицами, зимой двор конунгов в основном ведёт разговоры за накрытым столом и каждый воин севера знает, что если уж его пустят в высокий чертог правителя, то голодным и трезвым он точно не останется. Однако то давным-давно привычные всем уважаемым людям места и дорога туда ох как нахожена.

Со Скалой Изгоя же ситуация была иной и она даже чем-то напоминала времена древних саг. Хирд отважных воинов ушёл за моря в вик и свершил месть, убив дракона, сжёгшего их родичей. Славные воины вкусили сердце чудовища с стали сильнее, но были щедры и пригласили присоединиться к себе смелых викингов, в чьих сердцах пылает отвага, а руки крепко держат топоры. Первые счастливцы заняли свои места в славной стене щитов ещё прошлым летом. Но сейчас ситуация стала сложнее, первым испытанием на пути в ставший знаменитым хирд было добраться до Скалы Изгоя через весенние шторма. И лишь тогда в славных поединках можно будет доказать своё право встать в один ряд с убийцами чудовищ…

В общем скальды за зиму постарались, деньги на них были потрачены не зря, хотя Гринольв на это дело конечно ворчал. А ещё откуда-то взялся слушок, что мол кто не успел, тот опоздал, количество мест на скамьях драккаров из волшебной фросхеймской древесины ограничено, зелий из крови, сердца, печени и прочей требухи дракона на всех не хватит, былинные ништяки получат лишь самые расторопные, а тормоза увидят только дырку от бублика. Так что народ ломанулся к нам очень даже бодро, наседая на вирдманов, чтоб те провели корабли через непогоду. И без сомнения не все успевали в пути в случае чего спрятаться во фьорды, если служители богов не вытягивали, кто-то наверняка попал в сети великанши Ран. Ведь не всем повезло иметь под рукой старину Гринольва или подвязки со столичным капищем, где обитают самые могучие ассонхеймские одарённые, как Белым Драконам. Но дойдя сюда каждый видел доселе неизвестные здоровенные двухмачтовые корабли, а потом проходил через распахнутые каменные врата в пиршественный зал внутри скалы, где мог с дороги воздать должное тому, что смог доставить Зелёный Волк на кнорах. Тёплый очаг, горячая еда, хмельное питьё, что ещё нужно ассону для полного счастья? Правильно, для абсолютной нирваны нашему брату не хватает только доброй драки!

Так что в центре медового зала была огорожена ровная круглая площадка, на которой постоянно сходились поединщики в порядке живой очереди. Ну а я во главе главного стола сидел вместе с Эйдис, как почётной гостьей, изображая мудрого ярла. Подравшись же с одним из моих людей ассоны ожидали одобрения оппонента и если получали его, могли отправляться на беседу со мной. А уж по её результатам занимали место в числе «соискателей-финалистов». К моему удивлению план по призыву рекрутов был несколько перевыполнен, достойных кандидатов имелось слишком много. В общем дело пришло к тому, что хедвиги кораблей сами отбирали себе новых хирдманов, как разговаривая с ними, так и вступая в новые тренировочные схватки в круге, а порой и просто пьянствуя да объедаясь. Возможно какому-то чужеземцу подобное покажется странным, но выиграть соревнование в еде и питье у нас тоже считалось значимой доблестью, иногда в хирд выбирали и по ней. Ну а кто никому не подошёл, тому не повезло, что ж поделать. Правда притоком под мои паруса обычных или не очень обычных воинов дело не ограничилось, к нашему порогу помимо них прибыли несколько ярлов.

Первым примчался Рерик Снорсон из Каменных Медведей, заявив, что собирается идти в этом вике за моим парусом, потому как мне сами боги ворожат. Ну а ещё потому, что я ему жизнь спас и вообще ученик Гринольва, но от первого аргумента народ впечатлялся как-то больше. Пока владельцы клановых и родовых драккаров, что привезли желающих испытать свои силы, чесали репы, объявился Орм Мьётсон из Морских Змеев. Этот седобородый мужик в отличии от молодого белобрысого оболтуса, чьего батю на путь истинный в своё время наставлял Зелёный Волк, не стал заявлять, что он признаёт меня за старшего, но прямо сказал, что будет рад идти со мной рядом, потому как моя удача велика, а его конунг велел ему присмотреть за другом змеев морей, который осуществил месть дракону. Их-то клановых воинов тогда куда больше, чем наших полегло. Отказывать было бы чертовски глупо, подобное нанесло бы страшную обиду, а потому я сказал, что с радостью разделю с Ормом и его воинами как пир, так и славную битву. В конце концов пять драккаров с опытными дружинниками на дороге не валяются.

Увидев и услышав это, дальше народ репу чесать уже не стал. Если из разных кланов ярлы такое устраивают, то вольных хедвигам тем более незазорно присоединиться к движухе. Тем более что изгой по понятным причинам будет претендовать на совсем иные доли добычи нежели конунги, коли вставать под их стяги. Короче слово за слово, кулак по столу, несколько бочёнков мёда, неприятные часы переговоров, споров и торга… А потом я неожиданно для себя стал пусть маленьким, но походным конунгом. За пределами вика на эльфов моя скромная персона власти не имела, но вот так сказать на этот поход за зипунами меня выкрикнули атаманом на импровизированном вече-тинге, после чего утрясли формальности.

В иной ситуации я бы может и не стал взваливать на себя командование отрядом, но тут пришлось соглашаться и не то что не выделываться, а активно агитировать народ вступать в стройные ряды, чтобы иметь возможность сохранять жизни своих дружинников. Ассон ассону друг, товарищ и брат, но Хелль побери, некоторые мне ближе прочих и если выбирать между смертью от эльфийской стрелы парня, с которым я только что познакомился и скажем Ралофа, которого я с детства в этом мире знаю, то пусть в Вальхаллу отправляется малознакомый воин из одного из родственных кланов, а хирдман из Ландсби вернётся домой к семье.

Но как бы там ни было, а в результате всех этих пертурбаций вновь прибывающие ассоны видели и вовсе идиллическую картинку с молодым походным вождём при котором сидит дочка Великого Конунга, одним своим видом намекая, что всё что тут происходит, происходит чуть ли не по прямому приказу Густова свет Клаусона.

Что же до самой Эйдис, то она по моему наслаждалась ситуацией. Странница была не только почётной гостьей и представительницей верховной власти, а так же в некоторой степени моей если не подругой, то хорошей знакомой. Что в прошлом году, что в этом мы вполне себе приятно общались, регулярно пытаясь по приятельски подколоть друг друга. Учитывая что мне волей неволей приходится уже иметь дело с политикой, а Эйдис могла замолвить за меня словечко Верховному Конунгу или кому-то при его дворе, я даже расстарался за зиму и сделал для неё драконий доспех, выбелив чешую в соответствии с тотемом правящего клана. Воздержался только от зачарования, но тут уж дружба дружбой, а табачок врозь. У её клана свои вирдманы есть, нехай работают, а не промышленным шпионажем занимаются. Впрочем тут все всё понимали, а за один раритетный меч Тиллю, чья заточенная рельса всё таки оказалась опознана по рисунку в письме, отсыпали солидную кучку золота и несколько интересных зелий от столичных коллег Бруни.

А ещё Эйдис вполне себе понимала, что её так или иначе ждёт замужество и сделала мне парочку намёков, но что называется без огонька. Дочке Великого Конунга не должно идти к кому-то второй женой и пожалуй слава Богам. Мне более чем хватало одной Иви, а влезать в политические дела столицы больше чем нужно ох как не хотелось. Стать женихом подобной персоны это не только нажить себе врагов в лице желающих породниться с правящим домом. Придётся в столице если не жить постоянно, то уж точно регулярно там бывать. А оно мне надо?