Взвыв от внезапной боли, гигант отшатнулся, инстинктивно пытаясь прикрыться, и тут же получил Серпом под колено. Я окончательно перерубил ему сухожилия, заставив рухнуть. Но в последнее мгновение он умудрился вонзить в камень жезл, не упав, а лишь встав на одно колено.

На которое я тут же вскочил, как на козырёк подъезда, подтянулся и, оказавшись в непосредственной близости, создал Серп максимального размера. Начертание заняло у меня почти секунду, и враг успел среагировать, ударив меня цепом.

Сломанные рёбра ожгло нестерпимой болью, меня швырнуло в золотую стену, откинув на несколько метров, и чуть не размазало. Подскочившая Аня успела поймать меня у самого пола, не дав упасть. Но с моего лица не сходила кровожадная улыбка. Ведь я успел первым.

Двухметровый Серп вскрыл своими зубьями шею твари, из рваной раны, достигшей позвоночника, хлестала потоками зелёная кровь. Гигант безуспешно пытался сдержать её ладонями, но жизнь утекала у него между пальцев.

— Я. Победил, — хрипя и булькая проговорил Безликий. — Вы. Все. Сдо…

Договорить я ему не дал. Длань прижала врага к полу, а следующий за ней Серп, словно ржавой кривой пилой отчекрыжил голову, покатившуюся по каменной площадке.

— Он же мёртв… почему символы не гаснут? — спросила Аня, поддерживающая меня под руку.

— Не знаю, — честно ответил я, поджав губы. И дело было не в боли от поломанного тела.

Золотые стены, начав покрываться символами, вначале потеряли прозрачность, дойдя почти до жёлтого цвета, а затем начали стремительно бледнеть. А за ними виднелся совершенно другой мир.

Уходящие к небесам обелиски. Величественные пирамиды. Диковинные существа и големы с сияющими глазами. Но что хуже всего — армия зеленокожих гигантов, готовящаяся к вторжению. Тысячи и тысячи уродов, наподобие того, которого я только что прикончил.

И я ничего не мог с этим сделать. Ровным счётом.

Я мог разрубить скрижали, разрушить алтарь, разбить на куски каменную площадку. Золотые символы продолжали струиться по воздуху. Жертвенная кровь гиганта пузырьками вплеталась в их узор, усиливая божественные символы.

— Хранитель! Ты обещал мне мир БЕЗ апокалипсиса! — закричал я, вкладывая всю ярость души.

— О ком ты говоришь? — ошарашенно уставившись на меня, спросила Аня.

— Я отдал за это все свои силы! — не обращая внимания на её слова, продолжил я. — Пожертвовал тебе тысячи лет службы! Смотри на меня! Смотри на то, что происходит, и не смей отворачиваться! Это цена твоего слова? Это твоя благодарность⁈

— Ванечка, ты чего… — проговорила девушка, жалостливо погладив меня по голове. Но как раз в этот момент в голове вспыхнуло осознание.

Он не мог поступить иначе. Баланс должен быть соблюдён. Никаких сил. Никаких стремлений. Никакой миссии по спасению. Только так. Иначе бы этот мир скатился в войну Хаоса и Забвения.

И за краткое осознание, за крупицу понимания языка древних, тоже придётся заплатить свою цену. Но я был к этому готов.

Пиктограммы обретали не только прикладное действие, но и Имя. Имена складывались в Смыслы. Символы начали появляться под моими пальцами один за другим, создавая фразы и предложения. Они вплетались в узоры на стенах, встраивались в саму суть нашего мира. И гиганты, наблюдавшие за представлением, с предвкушением ринулись ко мне.

Зеленокожие били своими скипетрами и булавами по прогибающимся золотым стенам. Из верхушек пирамид ударили лучи, каждый из обелисков, насколько хватало глаз, сиял символами зачарованными жрецами.

Они жаждали появиться в нашем мире. Они влили в этого все силы до последнего. И не было ни одного шанса, чтобы этого не произошло.

— Вы сами этого хотели, — усмехнулся я, заканчивая начертание.

Золотые стены лопнули, расширившись и уйдя к горизонту.

Мир словно подмигнул и неуловимо изменился навсегда. Я впустил эту силу, послужил мостиком между ней и скрижалями.

И тысячи строений древних, их великие пирамиды, рвущиеся к небесам башни и обелиски… прорвались в наш мир! Их буквально всосало вместе с поводками золотого света и символами.

Единственное, что я смог сделать — чуть подправить алгоритм.

Изменить несколько строк в гигантском начертании.

Самую капельку.

Ведь все строения, големы и сокровища перенеслись в наш мир.

А их хозяева остались снаружи, в идеально ровной, лишённой жизни и построек пустыне.

Я отсёк разумную жизнь, оставив её в том мире.

И теперь зеленокожие гиганты, чьи образы бледнели на глазах, в ярости и ужасе бились в золотые стены, на фоне гладкой пустой равнины. Пока совершенно не поблёкли и не исчезли, окончательно разорвав связь между мирами.

Ведь все их устройства, скрижали, обелиски и прочее теперь находилось у нас.

Ну… почти у нас.

Ведь, как я и сказал, за всё приходится платить.

Михаил сидел в шикарном кресле, чуть покачиваясь и всячески сохраняя вид уверенного в себе и своих соратниках человека. Хотя хотелось схватиться за голову и взвыть во всю глотку, потому что творилось нечто невообразимое.

Семь часов назад по всей планете начали появляться руины и развалины. При этом не по одному зданию, а целыми городами. Некоторые не уступали по площади городу-миллионнику. И хоть состояли в основном из пирамид и каменных сооружений, выглядели как новострой.

А в руины они чаще всего превращались из-за того, что по свидетельствам очевидцев появлялись в воздухе, на высоте нескольких метров и всем весом обрушивались на землю, крошась и рассыпаясь на куски. Бывали, правда, и обратные ситуации: пирамиды, словно из тумана, возникали, погруженные в землю.

И всем очень повезло, что эти руины появлялись не в местах массового проживания людей. В тундре, над океанами, в джунглях. Кто-то из особо смелых уже наложил свежие спутниковые снимки на карту и даже высказал предположение, что города находились там же, что и человеческие, только если сместить их относительно конкретной точки — Кипра.

Это была вторая проблема, с которой непонятно что делать. Остров исчез вместе со всеми жителями. Не был разрушен, не ушёл под воду — исчез. Растворился в том же тумане, из которого появились пирамиды и монструозные крепости. И это куда большая опасность, чем появление груды камней, ведь вместе с островом пропал его младший брат.

— Да чёрт с ним, скрижали пропали!.. — пробормотал себе под нос цесаревич. Хотя, если учитывать, что других претендентов на престол не осталось — уже император. Нужно согласовать коронацию с патриархом. Но это подождёт.

Ещё и конфликт с Британией… Михаил тихо выдохнул и прикрыл глаза. Нужно что-то делать. Что-то, что покажет силу и в то же время не принесёт значительных затрат и не приведёт к жертвам. И это точно не объявление войны островитянам. У них, конечно, своих проблем сейчас хватает: после того как поразвлекался Безликий, половина королевской семьи мертва. Но в России он вообще остался в одиночестве.

— Разрешите? — спросил Лебедь и, не дожидаясь ответа, вошёл в кабинет, будто к себе. Это раздражало, но сейчас у бывшего генерала рычагов власти было куда больше, чем у Михаила.

— Новости? Опять плохие? — сдержавшись, поинтересовался царевич.

— Катастрофические. Других у нас последнее время нет, — спокойно ответил глава служб безопасности. — Часть Лондона разрушена падением в центре города обломков пирамиды. Они обвиняют в произошедшем нас.

— А больше некого? — поморщился Михаил. — Ладно, пусть консул составит варианты ответа.

— Я предлагаю поступить иначе, — оборвал его генерал, и царевич непроизвольно поджал губы. — Ваш брат пропал в тот же момент, что появился весь этот бардак. Предлагаю распространить слух, что это произошло после его смерти. Что это был знак, который царевич Иван выучил и передал вам. Активируется он только после смерти, но при этом является ультимативным оружием, куда более сильным, чем ядерное.