— Подул бы, было бы лучше, — отозвалась сидящая рядом Иви. — Ты как вообще?

— Устал, как собака, — ответил я, последовав совету невесты. Мозг более-менее включился, и на меня напал страшный голод, жрать хотелось жуть.

— Зато весь наш хирд тебе обязан, как и остальным вирдманам. Если бы не вы, сегодня в Вальхаллу раньше срока отправилось куда больше воинов, — отозвался одноглазый Фроди.

— Если бы не наш хирд, к Одину отправились бы все вы, — усмехнулся сидящий рядом Асмунд, уплетая еду за обе щёки в окружении своих жён.

— И за это мы тоже благодарны, — проговорил мужик с сединой в волосах, но уже без особого энтузиазма. Тут вроде и не промолчишь, а вроде и по гордости наш рыжий ему потоптался.

— Приятно слышать благодарность от таких добрых воинов. Вы славно дрались сегодня, — сказал я, решив разрядить атмосферу. Не хватало нам тут склок на радость пленным касаткам. — Как там Рерик, будет жить? Я другими пленными занимался, не видал, что с ним.

— Да, ваша целительница буквально вытащила нашего ярла из-за стола Всеотца, — усмехнулся повеселевший Фроди. — Правда, пока что он, к сожалению, не пришёл в себя и не может сказать слова признательности лично. Но знайте, что для всех в клане Каменного Медведя вы всегда желанные гости.

— Будьте и вы нашими гостями, если окажетесь рядом, — кивнул я на свои клановые знаки, соблюдая традицию. — Что с добычей?

— Брони и оружие сами в бою видели, везли эти медузьи выкормыши шерсть, так что с грузом хуже. Делить предлагаю на трети, две вам, одну нам. Про их драккар ты уже сказал, — кивнул мне Фроди.

— Годится, — кивнул я. Собеседник мог бы поторговаться, начав с равных долей, но дипломатично не стал. — Но придётся добычу вам в Берн везти, у нас просто места нет.

— В смысле? — мотнул мужик головой.

— В прямом, — фыркнул Асмунд. — Загрузились под крышку трюма! Сейчас, конечно, в пути часть продуктов съели, но не так и много места те занимали.

— Так может ради оружия с бронями что-нибудь бы выкинули? Мы так-то тоже не пустые, мёд везём, — развёл каменный медведь руками.

— Да кто ради этих железок мифрил выбросит! — хлопнул себя по коленям наш излишне простодушный великан, а я страдальчески закатил глаза. Он бы, млять, ещё про золото и драгоценные камни растрезвонил.

Мутные воды Северного моря, что между Ассонхеймом и Фросхеймом расступались передо мной, а я старательно рыскал по дну в поисках трупов вчерашних павших. Зрение морского змея было неплохо приспособлено к подобным условиям, но не могло заменить эхолокацию, да и местная живность не дремала. Всего за борт выпало в бою девять человек, такова уж специфика драки на не слишком широких драккарах, однако найти удалось лишь двух. Один мужик удачно застрял между двух кусков скалы, и добрались до него только крабы с мелкой рыбой, лишь слегка попортив открытые участки кожи. А вот двуногой «касатке» не повезло. Она застряла не так удачно, и кто-то сделал её безногой. Зато это тело оказалось гораздо проще выковырять и доставить на берег. Да и везение дело относительное, мертвец ведь найден и уже уложен в погребальный драккар, что есть прямая дорога в Вальхаллу к богам, бухлу и кабанятине. А вот остальные условно попали в сети морской великанши Ран, и у них с посмертием теперь некоторые проблемы. Нет, в итоге все славные воины попадают куда надо, иначе быть не может, а тем, кто против естественного хода вещей, асы с ванами всегда рады настучать по голове, но прежде придётся поработать на одну даму со скверным характером. Я, конечно, не очень верю в её существование, но должен заметить, что всё это хорошая мотивация помирать на палубе, как нормальный человек, а не нырять в воду с оружием и в доспехе, лишая победителя законной добычи. Да и не всякий вырубившийся от кровопотери становится трупом, некоторых могут и спасти, подлечив, что нами вчера было проделано. Забавно, возможно, потом про мой хирд будут зубоскалить, что там в Вальхаллу ещё успеть пролезть надо, а то вытащат с того света и заставят опять вращать весло.

За этими размышлениями я наконец заметил на дне чужеродный объект, а именно чьё-то копьё. Осторожно подплыв ближе и обогнув длинные водоросли, тянущиеся к поверхности, обнаружил и его владельца. Синелепестной крапивник был не самой приятной подводной флорой, так как являлся дюже ядовитым растением. Правда, как на актинию нашёлся испанский танцор, так и на него есть свои любители синенького, но они не шибко любят мясо, так что мёртвый медведь не был поеден. Только вот основательно распух от яда. Мысленно вздохнув, я начал тратить ману на телекинез, извлекая труп из растительного плена, а потом, держа болезного невидимой рукой, поплыл к берегу. Было бы крайне неприятно пострадать от подводной дряни не ради спасения кого-то живого, а из-за возни со жмуриком. Хорошо хоть крупных хищников здесь сегодня не наблюдалось и работать можно спокойно. На заре были опасения, что придётся с кем-то драться с утра пораньше. Правда, и себя я не относил к мелочи или слабакам, всё-таки размером уже покрупнее анаконды, да и, кажется, моя звероформа начала потихоньку матереть, заодно увеличиваясь в размерах. До габаритов взрослых морских змеев северных морей я, конечно, естественным образом дорасту нескоро, если вообще дорасту, но быть более сильным приятно. Как и более защищённым, благо на чешуе начали расти шипы, а на спине нормальный гребень. Правда, кроме него рядом с башкой проклюнулось что-то вроде раскрывающегося воротника. Видел я нечто подобное в Парке юрского периода у динозавра, схарчившего жирного хакера, который эмбрионы пытался увезти на продажу и под это дело отключил всем свет, спровоцировав весь трындец того фильма. Правда, слабо представляю, зачем подобный атрибут нужен подводному обитателю, для которого важно быть обтекаемым по самое не могу. Может быть, эта штука в раскрытом виде должна привлекать самок? Что ж, если так, то моя звериная часть движется в сторону полового созревания. Может быть, у неё даже скоро проклюнутся усы и начнёт ломаться голос.

— И в один прекрасный день на тебя обратит внимание огромная подводная змея, желающая немедленно сплестись хвостами, — раздался в моём разуме ехидный голос нуррэ-онны.

— Радость моя подколодная, ты б себе в гибридном образе топик какой придумала. А то ведь начну подозревать, что сиськами сверкаешь как раз потому, что хвост чешется, — беззлобно фыркнул я. Капал дух мёртвой сяньки мне на мозги не так уж и часто, к тому же был полезен. Сейчас она, к примеру, рыскала вокруг меня, помогая с поиском мертвецов. А потому Кобра не получила запрета на разговоры, хотя мог бы. Ну желчна змеедевка, так и тут ничего не поделать, на то она и злой дух, а не добрый. Вот если вся из себя вежливость начнёт изображать, тогда надо будет насторожиться, потому что что-то идёт не так.

— Я не могу, — проворчала Кобра в ответ. — Изменения внешнего облика, частичная материальность и превращения хвоста в ноги удел самых сильных и опытных из нас.

— Не назвал бы её такой уж частичной, — отозвался я. — Это ты соплячка, а у вас там упоминаются нуррэ-онны, которые натурально жили в тварном мире, будто не духи, а живые существа.

— Ага. И все три храмы Великого Змея охраняли, который их питал, — насмешливо ответила она.

— То есть имели хорошую работу, достойную заработную плату и социальный пакет, — мысленно хохотнул я. — Не жизнь после смерти, а почти мечта.

— И всех трёх Отец-Змей сделал своими жёнами, а после того как они отложили яйца, пожрал, передав своей силой полученную энергию потомству, — сообщили мне.

— М-да, до концепции пенсии злые закатные духи пока что не доросли, — вынужден был я признать очевидное. — Ты, кстати, не в курсе, зачем вообще эти храмы ставили?

— Поклоняющиеся Великому Змею защищены от пресмыкающихся. Те не причинят им вред, а их яд не подействует на отмеченного Отцом, — выдали мне справку вопреки своему обыкновению. — Ты бы, кстати, тоже мог попроситься под его покровительство, и я замолвила бы за тебя словечко.