Единственная, кого я старался не выпячивать, чтобы не обострять ситуацию, — это Аня. Мы теперь спали вместе, встречаясь каждый вечер, и даже иногда находили в себе достаточно сил, чтобы не просто рухнуть в кровать, а ещё и заняться любовью.

И только одно меня выбеливало до глубины души — Безликий пропал. Британская разведка не спешила публиковать реальные записи, но через пару дней после заседания в СБ ООН, со мной связался принц Эндрю, получивший звание вице-адмирала и защитника короны. Он передал нам достаточно сведений, чтобы убедиться — Карла Третьего и в самом деле убил Безликий, после чего забрал скрижали и скрылся в неизвестном направлении. Найти его не удавалось ни одной разведке мира.

Увы, он объявился сам. Неожиданно, как и всегда, в самый неподходящий момент, когда в народе внезапно начало копиться недовольство на одарённых. Вернувшись домой в летний дворец, я увидел на столе записку, от содержания которой кулаки сами сжались до белизны.

«Она у меня. Прилетай на Кипр, один, завтра. Иначе она умрёт. И камень не забудь».

Это было словно гром среди ясного неба. Стараясь сохранять спокойствие, я позвонил на телефон моей девушке, затем проверил маячки и, обнаружив нормальный сигнал, позвонил её заместительнице Наталье. Дёмина дошла до кабинета и нашла оставленный мобильник Ани и привязанную к столу Тринадцатую, без сознания и с явными следами операции. Похоже, в обезьяну вживили маячки, которые раньше были в Ане. Дал Наташе указания отвезти питомца к ветеринару и заставил прочитать последние сообщения с телефона. Увы, ничего, что могло раскрыть похищение, только время последнего исходящего звонка — пару часов назад.

Немедля подняв охрану, я выяснил, что за это время на Кипр из Санкт-Петербурга и Москвы вылетело четыре самолёта. Включая один частный лайнер, уже покинувший территорию России. Учитывая, что пилот его не отвечал на вызов, можно было не сомневаться — Аня на борту этого самолёта.

— Мне нужно на Кипр, сегодня, — сказал я Лебедю, показав записку.

— Мы подготовим команду.

— Нет, у него явно есть сообщники и наблюдатели в аэропортах Кипра, а возможно, и в правительстве острова, — отмёл я эту идею. — В данном случае честность нам на руку. Тем более что у него остальные пять скрижалей, а значит, поймав его, мы сумеем многократно усилить нашу страну.

— Нет так нет, — пожал плечами Лебедь. — Но на мой взгляд, это слишком рискованно. По крайней мере, оставьте скрижаль брату.

— Нет, не вариант. Скорее всего, Безликий в состоянии отличить оригинал от любой подделки, — возразил я. — Да, это ставит нас в уязвимое положение, но придётся разыграть этот козырь, чтобы получить всё.

— У нас не лучшие отношения с Турцией, они однозначно пошлют своих спецов. К тому же об операции могут узнать и другие страны.

— Поэтому никакой операции не будет, я полечу один, неофициально, по подложным документам, — быстро перечислил я. — От вас мне нужно только содействие, чтобы никто не знал, что я отбыл. Ну и бумаги. Больше я никому не могу это доверить.

— Даже друзьям? — усмехнулся Лебедь, а затем потёр лоб. — Ладно, я всё сделаю. Встретимся в аэропорту через два часа.

Генерал не подвёл. Правда, сам не приехал, а прислал человека с пакетом документов на моё лицо, билетами с отмеченным местом, деньгами в разных валютах и разрешением на ношение оружия. АПС, ставший почти родным, снова отправлялся в поездку вместе со мной. А ещё через пятнадцать минут я уже сидел в самолёте.

Мы сели в аэропорту Ларнака через семь часов. Несмотря на кризисную ситуацию, я чувствовал себя вполне спокойно. Благодаря оружию в опечатанной кобуре и полному набору Знаков, которые я отработал до автоматизма. А главное — пониманию, что пока Безликому что-то от меня нужно, я буду жить, как и Аня.

Кипр встречал нас душной жарой раннего утра. Даже ночь не приносила тут облегчения, и я похвалил себя за то, что успел выспаться в самолёте. Но стоило пройти пропускной пункт, как я оказался предоставлен сам себе без чёткого понимания, что делать дальше.

Остров не маленький, по сведениям, которые я подчерпнул из краткой выжимки, на нём проживало около миллиона человек. При этом лишь в восемнадцати поселениях было больше десяти тысяч человек. То есть жители были довольно сильно раскиданы по территории, около ста на квадратный километр. А учитывая горы, искать в таком месте Безликого было совершенно бесполезным занятиям.

Только вот я был уверен — он сам меня найдёт. Оставалось лишь выжидать и не скрываться. Что я и сделал, заняв удобное для наблюдения место в одном из ресторанов возле аэропорта. Сидел специально так, чтобы меня было видно с любой точки, и при этом сам наблюдал за прохожими.

Не прошло и трёх минут, как ко мне подбежал какой-то мальчишка, лет десяти, и бросил на стол бумажку. Даже не разворачивая её, я уже догадывался о содержимом.

«Оставь скрижаль в сотой камере хранения аэропорта и уходи».

Я хмыкнул, но поднялся. Ловушка и весьма очевидная. Правда, сейчас у меня не оставалось выбора, кроме как попасться на крючок. Можно лишь надеяться, что за скрижалью он явится лично, и тогда я сумею его перехватить.

Естественно, он тоже дураком не был, иначе бы столько не продержался, но я позволил себе потратить достаточно времени, чтобы подготовить встречу. Начал от самого входа в аэропорт. Никакой суеты, просто несколько систем видеонаблюдения срезало Серпом. Убедившись, что охрана всполошилась, прошёл дальше к камерам хранения и повторил трюк, урезав поле зрения до камеры с нужным номером. Довольно объёмной, чтобы в неё можно было спокойно разместить большой туристический чемодан. Скрижаль влезла бы туда без проблем, но у меня была другая задумка.

Большой свёрток с фальшивым камнем едва влез поперёк камеры, а вот вынуть его оттуда не представлялось возможным, только если применить Суму. Убедившись, что всё надёжно, я вышел из аэропорта и сделал вид, что возвращаюсь на место в кафе. Каков риск, что Безликий взял со скрижали отца именно знак подпространства? Не нулевой, но и не очень большой, там было достаточно полезных символов.

Оставил ли я всё на самотёк? Конечно, нет, в ткани, кроме каменной таблички, был завёрнут маячок. Только вот он не понадобился. Минут через десять совершенно другой парень подбежал ко мне, оставив вторую записку.

«Достань скрижаль из хранилища и передай посыльному на парковке. Без фокусов, иначе она погибнет. Сделаешь всё как нужно, получишь свою любовь в целости и сохранности».

Спорить с бумажкой было бесполезно, так что я вновь отправился в камеру хранения, открыл её, забрал груз и направился на закрытую парковку, находящуюся в здании аэропорта. И стоило мне выйти, как тут же подкатил серый, битый жизнью форд, из окна которого мне прямо в лицо смотрел ствол.

Мужчина чуть ниже среднего роста, худой, в какой-то цветастой рубахе-гавайке. Он что-то кричал, размахивая стволом, я же оглядывался по сторонам, выискивая наблюдателя. Камеры были только возле выхода и выезда. И в самом деле, куда ты с острова денешься, а вот свидетелей я не заметил.

— Да не нервничай, уже сажусь, — ответил я и, распахнув дверцу, забрался на переднее сиденье. От такой наглости бандит даже растерялся, а когда вновь попробовал заорать, я схватил ствол, заблокировав спусковой крючок пальцем и, вывернув оружие, кинул его под ноги. Вместо этого достав АПС.

— Вряд ли ты меня поймёшь, но поехали, — несколько раз махнув ладонью вперёд, сказал я. Тот попробовал возмутиться, но получив чувствительный тычок под рёбра, захрипел и решил ретироваться. — Э, нет. Я же не знаю, куда ехать. Так что ты за рулём.

Поймав его за плечо, я вытянул ремень безопасности и пристегнул его. При этом сам ремень был такого вида, будто им вообще никогда в жизни не пользовались. Убедившись, что водитель никуда не денется, я по максимуму откинув спинку кресла и опустился ниже, так чтобы меня не было. После чего ещё раз ткнул стволом под рёбра и махнул ладонью.