Сказав это, особист местного разлива допил медовуху, показав, что тут, в общем, ничего личного нет и я сам дурак, поставил кружку на стол и покинул наше общество, забрав цацку, которая так и не стала моей. Я слегка выдохнул, а хускарл Сигурда произнёс:

— Молодец, что отказался. Только ты б помягче, он ведь мог и злость затаить.

— Куда уж тут, млять, помягче, — проворчал я, приложившись к кружке с хмельным напитком, а потом налил враз опустевшую ёмкость из бочонка. — В конце концов, я ворон, а не пёс, так что по команде за палкой бегать не умею.

— Тоже верно, — хмыкнул учитель, заметно расслабившись и тоже подставив кружку. — Что теперь делать думаешь?

— Переезжать и делать это со всей серьёзностью, — хмуро выдал я. — Уже собрался в Ландсби сесть, а тут такое дерьмо. Хирдманы не могут долго не зимовать со своими женщинами, поэтому нужно какое-то место, где мы сможем жить следующие десять лет.

— Ну с Ландсби вопрос решаемый. Лови, — фыркнул Гуди и кинул мне какой-то предмет, который я рефлекторно схватил в воздухе.

Разжав ладонь и посмотрев на рубиновый медвежий коготь на шнурке, я вопросительно глянул на хускарла, и тот пояснил:

— У драконов глаза Одина, а у медведя когти. И твоё право на Ландсби в будущем, если дурить не будешь.

— Хитрая ж ты задница, — беззлобно усмехнулся я, на всякий случай кладя украшение, от которого тянуло магией, на стол, хотя уже понимал, к чему дело идёт.

— За то и держат, — вернул мне ухмылку хускарл, сцепив на секунду перед собой на столе указательные пальцы так, что они стали слегка напоминать двух змей, что сплетись на амулете, что я таскаю на груди.

— Вам-то что от меня понадобилось?

— У нас аппетиты попроще, — просто сообщил он. — Ты уже привозишь из Фростхейма мифриловый сплав и арканит, а мы хотим, чтобы никому другому ты их не продавал. Ну и в случае чего отправился с конунгом в поход со своим хирдом, понятное дело. Взамен звание ярла и благоволение конунга на Ландсби.

— Моя семья — кузнецы, — напомнил я, переваривая информацию.

— Тут никаких вопросов, пусть берут столько, сколько смогут перековать. Мы и у них за достойную цену оружие с доспехами купим, просто впереди прочих…

— Добро, — повторил я любимое словцо Гринольва. — А что там с обиженным кланом?

— Если ты слаб, пусть твой враг думает, что ты силён, — озвучил мой учитель часть одного из своих наставлений.

— А если силён, притворись слабым. Мы же, значится, будем в чужих глазах разобщёнными после выходки Густава, — пробормотал я. Чай верная опора трона, а нашего товарища вместо награды турнули взашей практически на ровном месте, фу так делать, «плохой боярин».

— Не зря тебя учил, — просиял Гринольв, вновь приложившись к кружке. — Чего брови хмуришь?

— Задачку вы на меня уговорились навесить уж больно тяжкую, — проворчал я, прикидывая трудности, связанные с добычей фростхеймского металла и основанием там постоянного поселения.

А ещё тихонько восхищаясь хитрозадостью наставника, который только что вывел на оперативный простор коня под видом пешки. Никто не знает истинных возможностей моих кораблей и того, как мы действуем на северном континенте. Во дворце конунга наверняка уверены, что поселение добытчиков на берегу будет целиком зависеть от привозных ресурсов. А оно не будет. И будет не на берегу. Ай да Гринольв, ай да сын собаки.

— Нет! — рявкнул я.

— Никаких «нет» тут быть не может, — припечатал меня Гринольв своим фирменным тяжёлым взглядом и маной.

— Может, выбор есть всегда, — не поддался я на его давление. Чай тоже с сяньцами общаюсь, да и старик сам мне объяснял, что работать этот фокус может не только на Ци, но и на волшебной силе. Понятное дело, что противодействовать умею и даже сам в состоянии кого-нибудь придавить к земле «убийственным намереньем».

— Я твой наставник. И ты сделаешь как я скажу, — с этими словами ассон поднялся в полный рост.

— Ты обучил меня и отпустил в свободный полёт пред ликами богов и людей. — Поднялся на ноги и я. — Мне решать.

— Рано, значит, отпустил. Ну да я из тебя дурь выбью и подробно разъясню, почему ты поступаешь как идиот, перекраивая планы, отворачиваясь от клана, традиций предков и принципов, на которых стоит весь Ассонхейм. Понял, мальчишка? — процедил старикан.

— Какая буква в слове «нет» у тебя затруднения вызывает, старикан? — вопросом на вопрос ответил я, неотрывно глядя оппоненту в глаза.

— Что случилось, пока я сюда шёл? — раздался с трапа голос Тормода, который, похоже, не догадался тихонько развернуться, подняться наверх и подождать, пока мы не решим спорный вопрос.

— С ума твой брат сошёл и решил не делиться с вирдманами медведей зачарованием черепов! — рыкнул Гринольв, который, видимо, уже видел в своих мечтах «большие пушки» на клановом флоте, о чём успел переговорить с компетентными товарищами из капища. А я тут уперся, ставя под угрозу договорённости, хотя прежде знаниями был готов бесплатно делиться вообще со всеми, ратуя за свободный обмен и даже «академию», где преподаватели не будут прятать друг от друга с учениками секреты волшебства. В общем, внезапный разворот моего мнения на сто восемьдесят градусов мужика несколько вывел из себя, тем более что он подбивал клинья, ища варианты нарыть мне резерв вирдманов по моей же собственной просьбе.

Хорошо, что Гуди уже ушёл, наобещав мне чуть ли не кисельные реки с молочными берегами, и нашего конфликта не видел. Мы же с учителем остались обсуждать мои дальнейшие действия, вскоре сцепившись после его фразы о том, что кое-каким магическим секретом следует поделиться, а для возведения поселения во Фростхейме понадобится множество триэлей. Только старикан, по традиции не имеющий права раскрыть мой магический секрет посторонним, похоже, в корне неверно понял моё возмущение, и я пояснил:

— Да насрать мне на черепа, не жалко! Один йотун там без теоретической базы вирдманы будут получать результат вполовину хуже, а с ней даже мне сложно всё рассчитать правильно, сами же трофеи не вечны. Ко мне все в итоге придут, чтоб новые добыл и расчертил, никуда не денутся.

— Что значит не вечны? — сбавил ассон тон.

— То и значит. Сейчас признаки разрушения едва заметны, не искал бы, так и не нашёл. Но много с них не пошмаляешь, дай боги на одну летнюю компанию хватит. Максимум — две. Кость магических зверей штука крепкая, но это не арканит…

— За которым, если что, опять к тебе… — огладил старик бороду. — Так чего ты мне голову морочишь?

— А чего ты мне триэлей сватаешь? — спросил я в ответ, опять садясь и доставая новую кружку, уже для Тормода. — Забыл, как я на этот вопрос смотрю? Или кем мать моя была?

— Дурень ты, хоть и умный, — проворчал старик, тоже садясь на небольшой сундук. Надо всё-таки обзавестись нормальной мебелью хотя бы в минимальном количестве, а то прям какое-то позорище. И друг друга лучше с учителем слушать, да.

— Ну объясни мне, дураку, что не так. Можно же родичей подтянуть, деньгами чай не обижу, — проворчал я, разливая медовуху. Родная кровь тут действительно была предпочтительней хотя бы потому, что свои никому ничего не разболтают, ну, по крайней мере, раньше времени, а в месте моего постоянного жительства наверняка будет много магических, да и не только магических, секретов. К тому же, убеждён — свободный человек на себя работает лучше, чем раб на хозяина из-под палки. И это даже не трогая субъективные причины из-за которых мы с учителем друг на друга орали.

— Нельзя, — мотнул Гринольв головой. — И так по краю идём. Одно дело, что тебя столичный засранец «наказал за дерзость и непочтительность», а Сигурд на такой поворот обиделся и ярлом сделал. Он тут выходит, что и тебя в обиду не дал, и за касаток вознаградил, и даже показал свою независимость с чувством справедливости. Мол силён и страшен Великий Конунг, да правда дороже. На какое-то время все должны купиться на такую дымовую завесу.