Судя по количеству нарядных дам и кавалеров всех возрастов в фойе театра, свободных мест сегодня точно не будет. Кто же так удачно отказал Кате эти два билета? Или у неё по поводу этих билетов были другие планы? Уверен, что она что-то мне не сказала. К тому же нам досталась очень удобная ложа на втором ярусе, откуда идеально видно практически всю сцену, а главное — будет хорошо слышно.

Никогда в жизни не смотрел оперу вживую. Когда случайно попадал на неё при переключении каналов телевизора, надолго не задерживался, перелистывал дальше. Ожидания были разные, не могу сказать, что ждал начала с нетерпением, скорее с опасением возможного разочарования. Всё оказалось совсем не так, как я боялся. Меня настолько впечатлило, что я так и сидел с открытым ртом, когда всё уже закончилось.

— Вижу, что понравилось, — сказала, глядя на меня, Настя. — Раньше ты оперу не любил.

— Значит я раньше был другой, — пробормотал я, вставая со стула вместе со всеми, кто находился в ложе и хлопая в ладоши.

— Нет, это ты сейчас другой, — возразила Настя и как-то странно на меня посмотрела.

— Хуже? — хмыкнул я.

— Нет, намного лучше, — сказала Настя. — Я даже готова была бы в тебя заново влюбиться. Если бы и так не любила больше жизни.

От её слов у меня перехватило дыхание. Вот так мне ещё никогда в любви не признавались, аплодируя после окончания представления в театре. Да дело даже не в этом. Она сказала, что хотела о своих чувствах, а мне нечего было ей ответить. Да она очень красивая, добрая, умная, насколько я могу судить из того общения, что у нас было.

Внутренние порывы тянут к ней, как память прежнего хозяина тела, но я никак не могу сказать ей, что тоже люблю её, это будет неправдой. Некоторая увлечённость? Наверно да, но это точно не любовь. Ладно, время покажет. Очень надеюсь, что она не лицемерит и не говорит это всё лишь для красного словца, вроде на это не похоже.

Когда спустились к гардеробу за одеждой, запахи из буфета, куда мы так и не пошли, напомнили мне, что я голоден, как волк лютой зимой. На моё предложение сходить куда-нибудь поужинать Настя охотно согласилась.

Лучшее заведение, которое я уже знал и опробовал в Санкт-Петербурге — ресторан «Медведь», но для этого надо вернуться с Театральной площади на Большую Конюшенную. Да, на машине недалеко, только не по пятничным пробкам. Экспериментировать с другими заведениями время ещё будет, и я решил всё-таки попробовать попасть в «Медведя». Надо было бы сначала туда позвонить, но умная мысль появилась в голове только когда я искал место для парковки.

— Я очень сожалею, господа, но сегодня все столики у нас заняты, — сказал администратор ресторана с таким виноватым видом и таким сожалением, словно по его вине мы только что лишились наследства.

— Может хоть какой-то маленький столик на двоих найдётся? — с надеждой спросил я и подмигнул администратору, намекая на жирные чаевые в случае успеха.

— Мне и правда жаль, — сказал парень, сдвинув брови домиком. Потом тяжело вздохнул. — Давайте я попробую пройти по залу, посмотрю. Подождите минуточку, хорошо?

Зря мне показалось, что ему неохота просто искать для нас свободный столик. Парень порхнул по залу, как ужаленный в пятую точку стрекозёл. Реально через минуту он предстал перед нами с цветущей физиономией.

— Господа, очень рад сообщить вам приятную новость! — жизнерадостно воскликнул он, потирая руки. Видимо уже планировал, куда потратит чаевые. — Буквально через пять минут освободится очень удобный столик на двоих, клиенты рассчитываются и скоро уходят. В качестве комплимента от заведения приглашаю вас пройти к стойке бара, где вы сможете за счёт заведения улучшить своё настроение бокальчиком игристого.

— Премного благодарен, — кивнул я и незаметно для окружающих сунул администратору купюру, которая быстро и так же незаметно исчезла в кармане его жилета. Для такого случая не жалко, парень в конце концов старался.

Нас заботливо избавили от верхней одежды, повесив её на вешалки в гардеробе и вручив нам соответствующие номерки, потом чуть ли не за ручку проводили к стойке бара. Я попросил бармена заменить для меня фужер шампанского на виноградный сок, за рулём всё-таки. Настя от игристого не отказалась.

В ресторане и правда сегодня был аншлаг. Вполне ожидаемо, лучшее заведение в городе, вечер пятницы, зима на улице, по паркам особо долго не погуляешь. Нам реально очень повезло. Через обещанные пять минут нас провели к столику у окна с чудесным видом на сказочный пейзаж освещённой фонарями улицы. Вокруг столика стояли кадки с пальмами, которые нас немного отделяли от соседних столиков. Официант разложил перед нами меню и винную карту, потом отошёл в сторонку, чтобы не смущать. Всегда ценил такую тактичность, а то или над душой нависают, или уходят надолго, и ты уже давно готов огласить заказ, а некому.

Я даже не помню, что заказывал. Какое-то мясо, салат, соленья, закуски, томатный сок, как обычно к мясу. Для меня на самом деле главным сейчас было не это, желудок сегодня радовался самостоятельно, не разделяя положительные эмоции с мозгом. Для меня главное было — побольше узнать о человеке, которого любил прошлый Саша Склифосовский и к которому очень тянуло меня. Чтобы определиться, насколько человек тебе нужен, надо с ним общаться, обсуждать разные темы, даже те, которые к повседневной жизни никак не относятся. Именно этим мы и занимались. Уверен, что Настя тоже извлекла из этого разговора много нового обо мне, раскрыв новые грани. Человек ведь — это не только внешняя оболочка, а ещё и богатый, непредсказуемый внутренний мир.

Суббота, утро, никаких планов, можно поспать подольше. Так нет же, в восемь утра глаза открылись и обратно никак, хоть пластырем залепляй. Ну раз так, то можно неторопливо принять душ, привести себя в порядок и успеть к завтраку одним из первых. Настя по выходным обычно накрывает стол после девяти, но, если к этому времени никого в столовой не появляется, то может и позже. Зато первому всё достаётся с пылу с жару, остальные вынуждены завтракать уже слегка остывшим или разогретым.

Первым за стол сесть не получилось, за минуту до меня пришёл отец. Передо мной шёл, держа свой пушистый рыжий хвост трубой, Котангенс. Хоть у нас и была договорённость не кормить кота со стола, но никто не может устоять перед его проницательным взглядом и жалобным тоненьким «мяу».

— Доброе утро! — сказал отец, когда я входил в столовую. Вид у него был бодрый и довольный. — Как спалось?

— Доброе утро, пап! — ответил я, усаживаясь на своё место. Кот сел между нами посередине в ожидании появления того, что можно будет начать клянчить. — Сегодня спалось замечательно. Без дурацких снов и кошмаров. Выспался, как никогда, хоть и проснулся в восемь.

— Катя сказала, что ты вчера ходил в оперу, — сказал он, отложив в сторону утреннюю газету, которую он утром читал только по выходным. — С Настей?

— Да, с Настей, — кивнул я.

— Что нового в ваших отношениях? — поинтересовался он. Прозвучало довольно невинно, но я понимал, что он чувствует себя дискомфортно от самого факта моего с ней общения, просто старается не показывать.

— Да пока ничего, — пожал я плечами. — Сходили в торговый центр, потом на оперу, потом посидели в «Медведе». Ничего особенного, просто пообщались, словно познакомились заново. Она сказала, что я стал лучше, чем до потери памяти.

— Это уже ни для кого не секрет, что ты сильно изменился, — хмыкнул отец с выражением гордости на лице. — Словно переосмыслил свою жизнь и встал на правильный путь без сомнительных метаний. Мои старые знакомые плохо скрывают зависть, когда во время общения речь заходит о тебе. Некоторые даже не пытаются скрывать.

— Очень надеюсь, что это их проблемы, — вздохнул я. — И очень не хотелось бы, чтобы они стали моими.

— Не станут, не переживай, — усмехнулся отец. — Им своих проблем хватает.

В столовую вошла мама, Настюха как раз в этот момент подавала на стол мой любимый яблочный штрудель, овсяную кашу с цукатами и кофе с молоком. Котангенс оценил витающие запахи, понял, что его желудок ничего из имеющегося на столе не интересует и неторопливой походкой вышел из столовой.