— А что сегодня стряслось?

— Забудь, — произнес инспектор. — Официального расследования с моим участием не будет. Точка. Главное, чтобы ты это уяснила и не требовала ничего. А найти этого урода я теперь и сам хочу. Патриот, мать его. Я тоже патриот, но всяким психам за себя право решать не давал.

— Да. Я поняла насчет следствия. — Ирма закивала, как детская игрушка. — Просто реши этот вопрос.

Похоже, что сейчас законность волнует ее меньше всего. Йону же ситуация взбесила. То ли все попало «на старые дрожжи», то ли вид Ирмы, перепуганной до состояния почти что невменяемости, его так задел. Но Камаль четко для себя решил — найдет всех этих мстителей, а затем прикопает в леске каждого.

Тихо так, без торжественного салюта и гимна.

— До этого письма что-то странное замечала? Подарки, анонимные письма, слежка? Что угодно необычное, встречи. Вспоминай, родная. Абсолютна любая мелочь сгодиться.

— Нет. — Вопрос инспектора вырвал девушку из оцепенения. Она подумала немного, но затем подтвердила: — Ничего такого, все как всегда.

— Конфликты с кем-то были в последнее время? Угрозы, может быть.

— Ну, как и у всех, но точно не настолько серьезные, чтобы мне…

— Ты порой даже не представляешь, какой мелочи достаточно, чтобы человек слетел с катушек. Одному парню пиво несли дольше положенного, так он половиной бара полы помыл. Напиши список всех, кто мог бы на тебя затаить злобу. Следователи у тебя этот список точно попросят.

— Поняла. Сделаю.

— Молодец.

Инспектор еще раз взглянул на конверт. На нем нет ни штемпеля, ни марки, да и адреса оставались пусты. Так, стоп… Трудно представить, что такое вот письмо пропустит имперская почта.

— Кто доставил этот пакет, известно?

— Принес курьер, я уже спросила секретаршу.

— Она сможет его описать?

— Говорит, что да.

Ну вот и первый претендент на разговор нарисовался. Курьер, конечно, мог быть не в теме, но, скорее всего, он свой. По-другому быть не могло, уж точно не с таким деликатным письмом.

Секретарем, принявшим почту для отдела криминальных новостей, оказалась высокая блондинка около сорока со слегка вытянутым лицом и вьющимися волосами, собранными в аккуратный хвост. Одевалась женщина весьма скромно, хоть и со вкусом.

Длинное черное платье с рукавами было неплохо подогнано по фигуре. Хотя, на вкус Йоны, плечики смотрелись невероятно безвкусно. Но, возможно, это думает не он сам, а просто длительное знакомство с Галарте немного изменило восприятие женского гардероба. Ни колец, ни браслетов секретарша не носила, а из украшений инспектор заметил только скромные бусы из искусственного жемчуга. Или чего-то крайне похожего.

Звали ее Лили Навран. С ударением на последний слог, этот факт Галарте подчеркнула отдельно.

Ирма быстро отвела Лили в сторону, представила Йону и в нескольких словах объяснила, что он здесь не совсем официально, но об этом нужно будет молчать.

— Конечно-конечно, — закивала девушка и едва заметно подмигнула. — Я все понимаю. Буду молчать как рыба.

— Если только про меня, — поспешил вмешаться инспектор, — ничего утаивать от следствия не нужно. Это может очень сильно осложнить работу моим коллегам, так что ничего не скрывайте и не выдумывайте Хорошо?

— И в мыслях не было, господин старший инспектор. — Внезапно у Лили вырвался короткий нервный смешок, и она зарделась. — Простите, я немного волнуюсь — сами понимаете, первый раз в жизни говорю с офицером полиции.

— Ничего страшного, это нормально, — поспешил успокоить свидетельницу инспектор. — Давайте начнем по порядку. Что это был за парень? Можете его описать?

— Описать… — Секретарша задумалась и подняла глаза к потолку. — Ну, я уже говорила все Ирме…

— Вы говорили это Ирме, — как маленькой пояснил Камаль, — мне лучше рассказать все лично, мадам Навран.

— Я мадемуазель.

— Виноват.

— Ничего страшного, вы можете звать меня просто Лили.

На этих словах Камаль поймал строгий взгляд от Ирмы. «Давай, рискни, если жизнь не дорога», — говорил он. Рисковать не захотелось, так что Йона продолжил:

— Мадемуазель Навран, расскажите мне все, что помните про этого парня. Нам нужно будет составить ориентировки, словесный портрет и прочее.

— Так… — произнесла свидетельница робко. — Простите, но я могу его нарисовать.

Повисла гробовая тишина.

— Вы можете? — Йона все еще не верил своему везению.

— У меня за плечами десять лет в художественном училище. Я устраивалась сюда как художник, но, к сожалению, должность сократили… вот я и сижу.

— Что вам нужно для портрета?

— Бумага, чем рисовать и минут пятнадцать времени.

Ирма метнулась к ближайшему столу, выдернула из стопки с бумагой чистый лист, а из банки цанговый карандаш. Полчаса спустя Йоне было достаточно только мельком взглянуть на портрет курьера, чтобы забыть, как дышать. Сердце болезненно сжалось, а уголок губы дернулся. Йоне казалось в этот момент, что он бредит, или перегрелся, или еще что-то. Мозг отказывался принимать этот портрет в качестве реальности.

Строгие черты лица, аккуратный прямой нос и непослушную копну волос в таком сочетании инспектор узнал сразу. Только у мужчины с портрета взгляд был другой — грустный, полный боли и непонимания. Словно у маленького ребенка, который впервые столкнулся с чем-то ужасным.

В каком-то смысле именно так все и было.

«Быть такого не может», — прошептал инспектор тихо. К счастью, никто из присутствующих не смог ничего разобрать.

— Вот, как-то так. — Лили протянула портрет инспектору, и тот неохотно его взял.

— Где я могу снять копию? — спросил Камаль тихо.

— Конечно, вон там в двести третьей фотокопир, — указала Лили на дальнюю комнату по правую руку.

— Нелин, — позвал он помощника, стоявшего поодаль. — Иди-ка глянь.

Д'эви неохотно поплелся за ним. В комнате с копиром Йона без лишних предисловий протянул картинку помощнику.

— Узнал? — спросил Камаль на доленге.

— Его не узнаешь… М-да… Что за херня, а, сержант?

Йона быстро забрал рисунок и сунул в аппарат для снятия копий. Мелкие шестерни заскрипели и принялись гонять печатную головку взад-вперед.

— Вот и я не знаю. — Голос инспектора был тихим и вкрадчивым. Таким, что звук работающей машины его почти перекрыл.

— Ни на день не постарел, сопляк.

— Ага, это я тоже заметил. Название «Трибунал» помнишь?

— Не особенно.

— Купер говорил, что Тэммы были связаны с этим.

— Три мертвых штурмовика, потом Кузнечик. Не похоже на совпадение.

— Вот и я так подумал. Надо поспрашивать Варломо.

Камаль вытащил две фотокопии из лотка и, сложив втрое, сунул в карман. Нужно быстро поговорить с Варломо, пока никто не наделал глупостей. Трудно будет объяснить «кабинетным» лицо Кузнечика на ориентировке. Ой как трудно! Вариант «не имею и малейшего понятия» они явно не примут за улику.

Нет, все-таки без разговора со священником не обойтись. Ведь только он может хоть что-то прояснить. Особенно Камаля интересовал вопрос, с каких пор мертвецы начали оживать почти что через декаду и бродить по городу?

Кузнечик праздно шатался по городу. Он притащил пакет с пальцем и передал через секретаршу Галарте. Следить не было приказа, так что на этом все дела, которые поручил ему Полковник, были закончены.

На сегодня.

Парень впервые за долгое время оказался предоставлен сам себе. И хотя он давно не пил ничего алкогольного, но сейчас выглядел так, будто крепко выпил. Уже несколько часов он просто ходил и наслаждался на редкость хорошим днем. Всю неделю шли дожди, а вот сегодня распогодилось. Небо было приятного голубого цвета, и ни единого облачка. Солнце отдавало последние капли света и тепла перед тремя месяцами кошмара, которые назывались зимой в Новигаре. Парень прикрыл глаза, вдохнул сырой осенний воздух.