— Почему ты так и не сказала на кого учишься? — решил уточнить я.

— Я должна получить диплом архитектора, — грустно улыбнулась Настя. — В Питерском университете этот факультет считается самым престижным, даже лучше, чем в Москве. Так что тут дядя обо мне неплохо позаботился. Отнял получается всю рыбу, зато дал большой невод. Немного я не успела. Но, я нисколько не жалею, что дяди Егора в моей жизни больше нет. Он всегда был против наших с тобой отношений, так как хотел отдать замуж за сына своего компаньона, чтобы ещё больше расширить сферы своего влияния. А мне этот недоносок поперёк горла был, что дядю Марка очень бесило. Один раз за своё высказывание против Иннокентия я даже получила от него пощёчину. Не хочу об этом, теперь всё в прошлом. Хотя Иннокентий недавно отыскал меня и снова предложил выйти за него, но я отказала. Теперь меня некому принудить к этому браку, не нужны мне его деньги.

— Не бросай университет, — сказал я, когда она замолчала. — Я помогу тебе его закончить.

— Нет, Саша, это очень дорого, — покачала она головой. — И мне нечем будет потом отдать тебе долг.

— Талантливые архитекторы хорошо зарабатывают, — улыбнулся я — Особенно в Питере. И вообще, не надо тебе пока об этом думать. Просто скажи, сколько нужно.

— Я прошу прощения, господа, — сказал официант, кланяясь и извиняясь всем своим видом. — Наше заведение закрывается, могу я вас посчитать?

— Да, конечно, — ответил я.

— Надо вызвать такси, — сказала Настя, доставая из сумочки телефон.

— Не надо, — остановил её я. — Я тебя подвезу.

Теперь я знал, в каком доме живёт Настя. Элитный очень красивый дом, квартиры здесь стоят не дёшево. Несмотря на все свои мерзкие поступки, Баженов всё-таки приучил племянницу к роскоши. После такого и я не захотел бы переезжать в трущобы. Настя предложила м не проводить её до квартиры и зайти на чай, но я отказался. Тогда она чмокнула меня в щёку и убежала, а я покатил в сторону дома.

Когда семья собиралась на завтрак, я уже выходил из столовой.

— Не понял, — сказал отец, остановив меня в проходе. — Ты уже позавтракал что ли?

— Доброе утро, пап, — улыбнулся я. — Я просто хотел с утра заехать на станцию скорой помощи, у меня для них есть новинка, которую они оценят по достоинству.

— Ну ты даёшь! — покачал он головой. — Вчера пришёл, когда все уже спали, сегодня уходишь, пока никто ещё на выход не собирается. Не бережёшь ты себя, а спать когда?

— Не переживай, отосплюсь ещё, — хмыкнул я, похлопав его по плечу. — Мне и правда пора.

— Постой минутку хоть, — папа придержал меня за локоть. — Ты где хоть задержался вчера? Всё в порядке?

— Да, пап, — снова улыбнулся я. — Всё в порядке. С Настей Вишневской вчера встречался.

— С Настей? — глаза отца поползли в сторону его безупречной причёски. — С племянницей Егора Марковича? Я думал, что ваши отношения давно закончились. Особенно в свете последних событий.

— Мы просто встретились, посидели, поговорили, — пожал я плечами. — Я же почти ничего о ней не помню. Как оказалось, она тоже жертва, князь Баженов обвёл её вокруг пальца. После смерти её родителей он присвоил почти всё их имущество, а теперь она осталась практически без средств к существованию. Она точно не из его когорты, просто вынужденно находилась рядом с ним. По поводу того, что он отправился на пожизненное в «Чёрного аиста» она нисколько не сожалеет.

— На пожизненное? Это хорошая новость, значит его мы больше не увидим и козни свои чинить дистанционно он тоже не сможет. А в её непричастность во всех его делах ты ей прям веришь? — усомнился отец.

— В непричастность верю. Скорее всего её допрашивали как самого важного свидетеля и проверили от и до. А насчёт отношения ко мне, сложно сказать, — ответил я и задумался. — По поводу её отношения к дяде пока всё сходится, подозрений на обман у меня нет.

— Ну хорошо, — кивнул удовлетворённый моим ответом отец. — Только, я прошу тебя, держи с ней ухо востро.

— Хорошо, обещаю, — сказал я и пошёл в прихожую.

Маму поцеловал в щёчку на ходу, чтобы она не успела меня остановить и начать задавать вопросы. Катю с утра так и не встретил. Думаю, она догадается, что её сегодня до института родители подвезут.

В том, что Иосиф Матвеевич в это время уже будет на месте, я нисколько не сомневался. Мне сказали его знахари, что он всегда на работу приходит ни свет, ни заря. Поэтому и не стал звонить, чтобы сделать сюрприз. Машин на улицах было ещё не много, приехал даже чуть раньше, чем рассчитывал. Взял одну коробку с охладителем и направился в кабинет главного. Все сотрудники станции, встреченные мной на пути, здоровались и улыбались, значит признали за своего.

Сюрприз удался, когда я без стука с коробкой в руках буквально ввалился в кабинет Гартмана, у него чуть очки не подпрыгнули.

— Александр Петрович? — удивлённо воскликнул он. — Как неожиданно, могли бы позвонить.

— Здравствуйте, Иосиф Матвеевич, — сказал я и улыбнулся. — У вас там на двери звонок не работает.

— Простите, что? — округлил он глаза.

— Да шутка это, — хмыкнул я. — Хотел вам сюрприз сделать, вроде получилось.

— Ещё как! — улыбнулся наконец Гартман. — Что это у вас в коробке?

— То, о чём мечтают ваши работники, — продолжил я говорить загадками.

— Заинтриговали, — хмыкнул он. — Ну давайте, хвалитесь.

Я поставил коробку в центр стола, открыл и достал одну ампулу необычной формы — сбоку был дополнительный носик пару сантиметров длиной.

— Уже догадались? — спросил я, крутя ампулу у Гартмана перед носом.

— Пока нет, — помотал он головой. — Странная штуковина. И что это?

— Тогда сейчас продемонстрирую, — хитро улыбнулся я. — Положите руку перед собой и ничего не бойтесь.

Иосиф Матвеевич теперь уже неуверенно смотрел на диковинную ампулу, но руку на стол всё же положил. Я осторожно подпилил и надломил боковой носик ампулы. Оттуда начала бить тонкая длинная струйка прозрачной жидкости, которую я направил главному на область лучезапястного сустава. Жидкость с поверхности кожи мгновенно испарялась, а у испытуемого глаза полезли из орбит и упёрлись в очки.

— Ай-ай! — воскликнул он, отдёргивая руку и пытаясь другой рукой её согреть. — Ничего себе! Да я такого даже в самых смелых фантазиях не представлял. Наши возят с собой термоконтейнер со льдом в пакетах, но постоянно про него забывают и в итоге нечего приложить к месту ушиба или перелома на вызове.

— Этот вариант гораздо компактнее, — сказал я, надевая на носик ампулы специальный резиновый колпачок. — Можно постоянно носить с собой в дежурном саквояже и не надо постоянно менять. Просто положил и забыл, а когда понадобится — вспомнил и применил.

— Отличная штука, Александр Петрович! — радостно произнёс Гартман и протянул руку, чтобы я дал ему чудесную ампулу. — И что здесь?

— Хлорэтан, — сказал я. — Не сложно и очень эффективно.

— Замечательно, — Иосиф Матвеевич покрутил ампулу в руке и отдал мне. — Это у вас их целая коробка?

— Да, раздайте пожалуйста вашим знахарям вместе с бланками, которые я тоже для вас заготовил, — сказал я и подвинул коробку к нему. — Будем потом прикреплять к отчёту, чтобы вывести этот препарат в широкий оборот.

— Очень хорошее и удачное нововведение, — улыбнулся Иосиф Матвеевич, тщетно пытаясь сосчитать ампулы в коробке. — Все будут довольны. И знахари, и, тем более, пациенты.

— Вот и отлично! — подвёл я итог и улыбнулся. — Тогда я побежал дальше, пациенты сами себя не вылечат.

— А было бы здорово, да? — хохотнул Гартман, когда я был уже на пороге.

— А мы бы тогда пошли деревья сажать и клумбы многоярусные, — подмигнул я ему и быстрым шагом пошёл на выход.

Приехав в клинику отца, я первым делом выгрузил коробки с хрорэтаном в кладовку, потом взял из одной коробки нужное количество ампул, разнёс по кабинетам, объяснив всем, что это такое и как этим пользоваться. После работы надо будет заехать в лечебницу «Святой Софии» и вручить коробку Демьянову, им такое точно пригодится для быстрого обезболивания, а потом уже решать вопрос уместности местной анестезии.