А потом мы вывалились в нашу реальность. Небольшой внутренний зал пирамиды древних, пять на пять метров. Раньше он освещался светом обелиска, сейчас же находящиеся в нём спешно включали фонари, выхватывая из темноты фигуры друг друга и наши. Нас выкинуло прямо перед отрядом армейских следователей, что и отправили нас на верную смерть в Испытание.

— Лейтенант, какого дьявола происходит? Почему они здесь? — тряся всеми тремя подбородками, гневно спросил судья. Напыщенный жирдяй в чёрной походной мании с золотым воротником. — Вы должны были их отправить ещё пять минут назад!

— Так, мы и отправили, ваше высокоблагородие, — растерянно ответил военный, глядя на нас.

— Ух, чтоб я ещё хоть раз… — скрючившись от тошноты, проговорила Настя. — ненавижу порталы.

— Немедленно отправить приговорённых на испытание! — в ярости выкрикнул судья. — Я сказал…

— Довольно! — резко оборвал я мужчину, обращая на себя всеобщее внимание. — Мы уже вернулись с него. Или вы настолько ослепли, что не видите даже этого?

— Неуважение к суду? Очень хорошо! Вы будете приговорены… — начал было толстяк, довольно потирая отёкшие ручки.

— Дважды не расстреливают, — сказал я, заслоняя товарищей. — Даже если ты продажная мразь, совершившая подложный приговор, он уже исполнен. Хочешь второй раз попробовать повесить того, чья верёвка оборвалась? Испытание пройдено, мы невиновны. Или, по крайней мере, достаточно сильны, чтобы пройти его всем вместе.

— Угроза? Угроза военному чиновнику при исполнении! Вы все слышали⁈ Будете свидетелями.

— Или не будут, — сказал я, выступая вперёд и заслоняя товарищей, правда, они тут же встали со мной плечом к плечу. — По праву дворянской крови, праву одарённых и первородства, я заявляю, что испытание пройдено и приговор исполнен. Любой, кто захочет оспорить моё слово, будет вызван мной на суд чести, как лжец и клеветник.

— С тобой? Слишком много «чести», — выделив последнее слово, проговорил судья. — В Испытание его! Всех их!

— Не выйдет, ваше высокоблагородие. Обелиск погас, — глухо проговорил один из военных, держа автомат под рукой.

— Что значит погас? Где это видано, чтобы они гасли⁈ — брызжа слюной, заорал маленький толстый человечек, считающий себя большим из-за должности. Он настолько уверился в своей правоте, что отказывался видеть реальность.

— Обелиск погас, потому что испытание пройдено, — спокойно соврал я. Объяснять, как ситуация обстоит на самом деле, я не собирался. — Отступите или погибнете как напавшие на аристократов.

— Вы с ума сошли? Вся империя будет против вас! На вас спустят всех собак и загонят как бешеных животных! — расхохотался судья.

— Только если они как-то узнают о произошедшем, — спокойно ответил я, создавая на левой руке щит. — А учитывая, что вы совершили подлог, скорее всего, вы никому ничего не рассказывали. Так что ваши разорванные тварями трупы вряд ли кому-то что-то докажут.

— Взять их! Немедленно! — приказал судья, и служащие суетливо схватились за оружие, ровно до того момента, как я активировал Воина. Короткая передышка позволила сделать это почти без боли. Главное же было — обойтись без лишних жертв. А когда перед тобой возвышается золотой трёхметровый гигант, а у тебя в руках обычное оружие, как-то само собой переосмысливаются слова «долг» и «опасность».

— Бросьте ваши пукалки, пока выполняете приказы, никто вас не тронет, — пророкотал я и сам удивился, каким низким и трубным стал мой голос. Хотя, возможно, дело было в уникальной акустике пирамиды. Закричи я сейчас — и все в этом зале, наверно, оглохли бы.

— Сейчас тебя повяжут и… Вы что делаете, олухи⁈ — обернулся судья, до которого, наконец, начала доходить объективная реальность. А когда я прицельно потянул к нему руку, мужчина, неожиданно резво для своей комплекции, рванул в сторону выхода, бессвязно причитая: — Нет-нет-нет!

— Стоять! — рявкнул я, и все находящиеся в зале вжались в пол, схватившись за уши. Все, кроме судьи, которому мой крик, кажется, придал второе дыхание. Чертыхаясь про себя, ведь продажный чиновник мог быть единственным, знавшим заказчика, я пошёл следом, с грохотом раздвигая обломки и вынужденно сгибаясь почти вдвое.

Пирамида не выдержала переноса в наш мир, проход частично обвалился, и места, в которых человек мог пройти, не наклоняя головы, для Воина оказались слишком узки. Я даже подумывал развеять боевую форму, но в этот момент, со стороны улицы послышались хлопки выстрелов. Получить пулю, когда так близко к цели, совершенно не хотелось, так что я предпочёл подойти к каменной двери и поднять её, водружая на место.

Оказавшись снаружи, я увидел, как полностью довольный собой судья подбегает к роскошной статусной машине. От капота он ещё пару раз пальнул в меня и повернулся, чтобы открыть дверь.

Добежать я не успевал никак, а потому решил действовать проще. С лёгкостью выломал булыжник размером с человеческую голову. И уже размахнулся, чтобы швырнуть в машину, как та, неожиданно и для меня, и для чинуши, извернулась и, открыв пасть-капот, отхватила ему половину туловища, с отвратительным хрустом ломая рёбра.

Камень с визгом пробил капот в ту же секунду. Взревевшая тварь, отбросив в стороны свои лапы, молниеносно повернулась ко мне и оскалила бритвенно-острые клыки. Такими, пожалуй, и воплощённую броню пробить можно, но я не собирался так рисковать. Подхватил с земли огромный кусок лестницы, блок весом килограмм в двести, и, приноровившись, метнул его в салон авто.

Раздался яростный визг, и только что перерождённый монстр, у которого даже клешнёй ещё не отросло, бросился в атаку, в попытке одним рывком достать меня и прикончить. Но я успел увернуться в последний момент, и паразит на полном ходу врезался в каменные склоны пирамиды.

Не давая врагу опомниться, я обрушился сверху. Но тварь, словно блоха, отпрыгнула в сторону. Ударная волна от приземления всё равно достала её, швырнув на землю. Я же для надёжности выломал ещё один кусок лестницы — каменную ступеньку с сечением в сорок сантиметров и длиной под двести. И этой импровизированной дубиной огрел поднявшегося монстра.

Гранит не выдержал нагрузки и треснул, но твари тоже досталось: её сплющило, лапы подкосились. Кто-то другой мог бы сказать, что она сдохла, но я слишком хорошо помнил всю опасность этих существ. Размахнувшись как следует, я вонзил обломок ступеньки в двигательный отсек, а затем свёл кулаки над головой и, словно молотом, добавил по импровизированному колу сверху, вбивая его в землю.

— Что это за хрень? — раздался испуганно-удивлённый мужской голос от выхода из пирамиды. — Что вы сделали с нашим транспортом?

— Потом, — отмахнулся я и шагнул к истекающему кровью, булькающему, но ещё цепляющемуся за жизнь судье. — Кто вас нанял⁈ Скажи, кто тебя нанял и обещаю, я вызову скорую!

— Н-нет… — с кровавым пузырём вырвалось изо рта.

— Клянусь, я вызову сюда врача!

— В-всё равно… У-убьют, — прохрипел судья, боявшийся своих нанимателей больше, чем немедленной смерти. Глаза его быстро стекленели, потеряв фокус, и я понял, что продажный чинуша мёртв. Правда, всё ещё оставались его помощники.

— Выходите наружу! Все! — скомандовал я, оглядываясь и развеивая форму Воина. — И оружие прихватите, может пригодиться.

— Что здесь случилось? — спросила Настя, выглядывая из-за двери, и тут же натолкнулась глазами на развороченную технику. — А, понятно…

— Жалко «Чайку», хорошая машинка, — вздохнул Костя, тащивший на загривке бесчувственного Филю.

— Телефоны есть? Надо вызвать скорую, — сказал я, обыскивая карманы судьи. Нашлась позолоченная коробочка с гравировкой двуглавого орла и надписью «ЦарьФон» на крышке. Вот только сам телефон оказался помят и согнут почти пополам. Ни на нажатие на экран, ни на кнопки он не реагировал.

— Сдох, — мрачно констатировал я, засовывая трубку в карман. Надо будет потом отдать её техникам, пускай достанут список звонков и контактов. — Кто знает, на кого работал судья?