— Не может быть! Это какой-то бред! Не бывает такого! — возмущённо загомонили придворные. Но стоило императору лишь нахмуриться, как они тут же заткнулись. Похоже, отлично его знают.

— По всей видимости, при проверке у обелиска была совершена ошибка, — негромко, но так, что услышали все, сказал Михаил Романов. — Девушка изначально была благородных кровей и обладала зачатками магии древних, экзаменатор просто пропустил этот момент. Всем ясно?

— Чего уж тут неясного, — тихо хмыкнул князь Серебряный. — Если прикажете, ваше величество, я немедля распоряжусь наказать виновного и внести исправления во все соответствующие документы.

— Да. И проследи, чтобы Наталья верно их сделала, иначе наказание станет реальным, — кивнул император.

— А… — растерянно протянула Настя, но я покачал головой, и она замолчала.

— Теперь, когда с этой небольшой ошибкой разобрались. Что у тебя, князь? — спросил государь, повернувшись в мою сторону.

— Мой символ не боевой, ваше величество, так что его демонстрация не получится, — пожав плечами, ответил я. — Он скорее прикладной, к исследованиям и…

— Хочешь сказать, что это секрет? От твоего императора? — подняв бровь, насмешливо спросил Михаил Васильевич.

— Скорее, от ваших придворных, ваше величество. Уверен, они и так разнесут весть о том, что тут произошло. Но в боевом отношении мне вполне хватает и того, что есть, — сказал я и, отступив от делегации, активировал форму Воина. Конструкт вышел настолько просто и естественно, что не требовалось даже концентрации.

— Вы трое — в шатёр, остальные — ждите снаружи, — император поочерёдно указал на меня, князя Серебряного и ещё одного генерала, которого я не знал. Но знаки различия были характерные, как и лычки принадлежности к имперской безопасности. Когда полог за нами захлопнулся, и все посторонние вышли, император махнул мне рукой, даже не садясь на трон.

— Полученный мной символ — Понимание. Или речь, если угодно. Все древние изучали его с младенчества. Он позволяет свободно понимать любые языки, коды и письмена, — не стал скрывать я. — Увы, говорить на них я не смогу.

— Это всё? — напряжённо посмотрел на меня император.

— А ещё я получил сродство со стихией воды… и воздуха, — ответил я, заставив генерала-безопасника тихо крякнуть. — И мне очень нужно получить огонь и землю, но, боюсь, в текущих условиях мы не успеем.

— Ты говоришь так, как будто это просто. И единственное, чего тебе не хватает — это времени, — сказал князь Серебряный. — А о таком вообще никто не слышал.

— Если бы только времени, а так мне нужно очень много ресурсов… Но да, сейчас время — определяющий фактор. Боюсь, я не успею.

— Яблоко от яблони… — вздохнул император, наконец рухнув на трон. — Ладно, этот вопрос можно оставить до лучших времён. Павел, сообщи ему.

— Мы обнаружили похитителя вашей матери, — словно о чём-то совершенно рядовом и не важном сказал генерал СИБ, передавая мне планшет с включённым экраном. — По свидетельствам очевидцев определили время выезда скорой из города. Нашли всех водителей, которые проезжали по трассе за час до и после этого момента. Опросили, изъяли видео с регистраторов и обнаружили единственную машину, которая выезжала с просёлочной дороги, где ранее видели скорую.

— И-и…

— Машина числилась в угоне, — как ни в чём не бывало продолжил генерал. — Вскоре её бросили и сожгли, а там пересели на следующую. Процедура повторилась, поиск, опрос, вычисление временных промежутков. В результате мы локализовали район, в котором может быть ваша мать. Кордоны установлены, несколько групп захвата ожидает в боевой готовности.

— Я хочу участвовать в штурме.

— Боюсь, вы не успеете. Операция проходит прямо сейчас в горах Кавказа. Местность достаточно сложная, ни камер, ни свидетелей там нет. Лес большой и мест спрятаться достаточно. Но, как нам известно, ваша мать нуждается в постоянном уходе и работе аппарата ИВЛ, так что есть привязка к дорогам и линиям электропередач. Скорее всего, одно из убежищ террористов-радикалов, используемое сепаратистами в девяностых.

— И всё же, я настаиваю, — сжав кулаки, проговорил я.

— Пусть едет, хуже не будет. Пока доберётесь, операция уже будет закончена, — махнул рукой император.

— Как прикажете, — чуть склонился генерал.

— Это моя демонстрация доброй воли и исполнения данного слов, — остановив меня голосом, сказал Михаил Васильевич. — Её нашли, за двое суток была проделана колоссальная работа, и многим, кому в процессе прижали хвост, это не понравилось.

— Благодарю, ваше императорское величество.

— Не нужно. Лучше пообещай, что ни при каких обстоятельствах, повторяю, ни при каких ты не станешь нападать на членов рода Романовых.

— Ни при каких, кроме случаев, если они сами не нападут на меня, я не стану вредить членам рода Романовых, — твёрдо ответил я, и от меня не укрылось, что император едва заметно поджал губы.

— Интересная ситуация… но отбирать право на самооборону я у тебя не стану. Как и не потребовал отречься от рода отца, — с нажимом проговорил Михаил Васильевич. — Надеюсь только, что тебе хватит ума, пользоваться обретённой силой правильно.

— Хватит, — кивнул я. — Разрешите идти?

— Не задерживаю. Павел, дай ему сопровождающего и позови графа и того учёного. Ну, и остальных тоже, послушаем, что они нам расскажут.

Из шатра я буквально вылетел. Очень хотелось сразу рвануть к самолёту, но вначале я всё же собрал товарищей и отправился к обелиску. Были у меня небольшие сомнения по поводу того, что произойдёт дальше. Выбор одного-единственного символа, не слишком полезного в реальном бою, душу не грел. Но когда я дотронулся до чёрной грани, под которой бегали символы, по позвоночнику пробежала дрожь.

— Что у тебя? — заметив, как я вздрогнул, спросила Хана.

— Выбирайте с умом, в самолёте обсудим, — сказал я, убирая руку.

— Я должна остаться, на несколько часов, — неожиданно севшим голосом сказала Юля. — Мне нужно поговорить с родителями.

— Без проблем. Я могу даже один справиться.

— Я с тобой! — тут же заявила Настя.

— Мы все с тобой, — улыбнулся Алабай и, покосившись на княжну, поправился — Ну, кроме неё.

— Ладно, по коням, — кивнул я, скорее забираясь в машину.

— Кстати, а что там было, на пустыре? — осторожно спросила Настя, усевшись рядом. — С ошибкой, которой не было.

— А, ну тут всё просто, — вместо меня ответил Тим. — Сейчас общество стоит на том, что одарённые — потомки древних. А если выяснится, что любой может получить знак, ну, если пройдёт испытание, вся система пошатнётся…

Я был благодарен другу, что он всё объяснил, ведь все мои мысли занимала мама.

И торчащая перед глазами таблица с символами.

Товарищи уже обсуждали полученные знаки древних, хвастались друг перед другом и с трудом сдерживались, чтобы не отрывать меня от мыслей. Я же сидел, тупо уставившись в иллюминатор. Что получил я? Пожалуй, для любого другого это была бы самая бесполезная в мире вещь. Да и вряд ли кто-то, кроме меня, вообще мог её получить.

Скрижали древних, за которые шла война двадцать лет назад, из-за которых случилась ядерная война, и которые давали своему владельцу один новый знак. Теперь они были лишь очень ценными музейными экспонатами. А ещё — полным рабским алфавитом, который оставляли правителям покорённых народов. Фараонам-надсмотрщикам. С любой стороны, с какой ни взгляни, вещь крайне сомнительная. Так почему я её выбрал?

Сила знаков никогда не была привязана к какому-то носителю. Расшифрованный язык вселенной, заключённый в простую форму, доступную любому разумному существу — вот что такое символы древних. И в то же время, лишь их потомки могли получить отпечатанные в душе символы, а это лишь алфавит.

Принципиальная разница? Символ в душе — это как трафарет, который достаточно просто обвести пальцем. Стоит начать вести линию, как перед тобой появится золотой символ, который нужно заполнить. Если нет нужды делать это быстро, во время боя, то справится даже двухлетний ребёнок.