— Не путай тёплое с мягким. Я в первую очередь ассон, во вторую — полуэльф, остальное неважно. В этом теле меня не интересуют змеи, а если научусь обращаться в ворона, то не начну гоняться тут за попугаихами в попытках их всех перетоптать, — усмехнулся я, увидев ещё одну акулу, которую снова пришлось обходить. Бесполезные рыбы, их даже не поешь нормально, разве что суп из плавников сделаешь. А вот в ворона превращаться было бы полезно, да и чувство полёта в видении мне понравилось до мурашек.

— Не зарекайся, — прошипела на это Кобра и замолчала.

Я мог бы развить тему, порассуждать о том, что долгое нахождение в звериной форме и правда может влиять на психику, как упоминалось в некоторых трактатах, но вот просто ну его нафиг. Даже не хочу вспоминать ту дурь, которую читал про магов, начавших волочиться за животными или возжелавших сношать человеческих женщин исключительно находясь в своей звериной форме. Больные ублюдки.

Долго ли коротко ли, однако до берега я благополучно добрался, выбрав тот участок, который был максимально близок к одному из монолитов. Расположены те на значительном расстоянии друг от друга, периметр защиты между ними может соединяться прямыми линиями. То есть между «орудиями» придётся пробежать гораздо дальше вглубь острова, чем рядом с одним из них, чтобы мне не поджарили нежную тушку. Порыскав по мелководью, я нашёл небольшую песчаную косу, по которой было реально бежать, расположился рядом, упершись хвостом в дно, а затем поднял голову над водой.

Примерно через две секунды в мою сторону полетел огненный шар, от которого я спрятался в море. Тот ударился сзади за мной в волны, породив столб пара, я же опять поднял морду над поверхностью. Один, два, три… нарушитель, умри! Примерно три секунды на перезарядку магической пушки, а потом некоторая её доля на полёт шара сюда. До монолита же около ста метров… На Земле стометровку на олимпиаде негры пробегали секунд за десять. Я, конечно, ассон, у меня есть прана, но и тут не беговая дорожка. Зато шары не самонаводящиеся ракеты, только берут упреждение, и от одного будет вполне реально увернуться по пути к джунглям, главное — не провафлить сам выстрел и вовремя среагировать. Плёвое дело.

— Ну вот, тебя убьют, — раздалось над ухом шипение.

— Буду по тебе скучать, солнышко моё подколодное, — фыркнул я, подобравшись.

«Поднять перископ», выстрел, «убрать перископ», длинное тело сжимается в тугую пружину. Над головой пролетает светящийся сгусток, мои кольца превращаются в прямую линию, стреляют мной вперёд и вверх. Вылетев из моря, я оборачиваюсь человеком и приземляюсь на косу, воды почти по колено, но её дух тут же раздвигает жидкость передо мной, оставляя дай бог сантиметр, иные луже глубже. Надо бежать! И я побежал, поднимая во все стороны тучи брызг. Мои глаза следят за тем, как на вершине монолита разгорается огонёк пламени, он всё крепнет, приобретая сферическую форму, а затем следует залп. Я же прыгаю вперёд головой, эта дрянь взяла упреждение, как при полёте ворона, но её удаётся обмануть, снаряд промахивается. Я же приземляюсь на руки, делаю по инерции кувырок и снова бегу, не снижая темпа, чтобы влететь в джунгли в трёх десятках шагов слева от монолита.

Едва я обошёл магическое орудие, пламя на нём погасло. Я же подобрался к монолиту с тыла и произнёс:

— Ну-ка давай посмотрим, что ты и кто ты.

— Разломал бы его, и дело с концом, — включилось «радио» вновь.

— С ума сошла, дура? — возмутился я. — Это ж, блин, ультимативное оружие от любого нападения с моря, суши и воздуха! Если смогу эту дрянь подчинить, то выкину все специи на хрен и загружу драккар этими штуками под завязку, чтобы поставить их вокруг Ландсби.

— Будь всё так просто, они б уже у всех были, — прошипели мне в ответ.

— Да уж ясен красен, что не просто, — отозвался я, садясь за орудием. — Скорее всего, так сложно, что с ума сойти. И с места не сдвинешь. Может, они так бодро стреляют, потому что заряд копили столетиями, вытягивая ману из окружающей среды. А может доили того демона.

— Или нужно быть архимагом, чтобы создать что-то такое размером чуть больше собачей будки, а не в виде огромной пирамиды, — продолжила за меня Кобра.

— Вот это как раз фигня, — не согласился я. — Если для защиты нашего дома нужно будет строить зиккураты, мы будем строить лучшие зиккураты в мире.

Чем больше я всматривался в структуру чар на монолите, тем больше меня охватывали противоречивые чувства. С одной стороны, я был без всяких шуток восхищён. Передо мной был сложнейший артефакт, он впитывал ману из окружающего мира, запасал её в несколько хранилищ и мог выдавать энергию сразу на несколько функций. Во-первых, это, конечно, стрельба огненными шарами, причём весьма мощными, такие реально держать магическим щитом, только если заранее озадачиться столь же мощными накопителями. Во-вторых, сам блок наблюдения за целью и наведению на неё не уступал большинству поисковых заклинаний и чар для улучшения зрения, причём, повтори я манёвр с прыжком, меня бы скорее всего поджарили на второй попытке. В-третьих, тут была накручена целая куча дополнительных чар, начиная от защиты против попыток как-то изменить установки и демонтировать монолит, заканчивая плетениями против нежити, демонов и духов. Последние, вероятно, и реагировали на «ворона», которым я был в своём видении. В общем, налицо чрезвычайно сложная работа профессионала, а может и не одного. Мне подобное в ближайшем будущем так просто не повторить. Хотя даже самый тупой деревенский кузнец, оказавшись в королевской кузне и увидев, как придворный мастер по металлу куёт монарху меч, подчерпнёт для себя что-то полезное. Смею надеяться, что я самым тупым вирдманом не являюсь, всё-таки подчерпнул я тут уже немало, хотя большую часть и не понял.

Однако при этом монолит вызывал у меня отвращение. Неведомые маги прошлого нашли изящный способ решить множество проблем разом, но тот был натурально богопротивен. В гранёной каменной тумбе, исписанной магическими узорами, была заключена душа разумного существа. Работая с духами не один год, я могу говорить об этом наверняка. Не уверен, эльф ли был использован или кто-то ещё, однако определённо несчастный был магом. Собственно, на базе его душонки и осуществлялся забор маны из пространства, ведь примерно так же он всё делал при жизни. Разум «материала» был будто вычищен, но он брал упреждение при стрельбе… По крайней мере, мне так казалось.

— Да правильно всё, тебе не кажется, — раздалось в очередной раз шипение. Влиять на окружающий мир рядом с монолитом Кобра не могла, но смотреть моими глазами вполне.

— Какая ж мерзость, — фыркнул я, вставая, и отошёл подальше в джунгли. Вот зуб даю, ноги у этой дряни растут из того же места, из которого родилась идея плодить полуэльфов, а потом приносить их в жертву. Чувствуется, так сказать, один извращённый подход с гнилым запашком.

— Ты это что удумал? — сформулировался в голове вопрос.

— Хорошенько вдарить по главному резервному хранилищу, — отозвался я с предельной честностью.

— Оно же взорвётся! Даже я вижу, что почти под завязку заполнено, — не унялась змея.

— О чём и речь, — хмыкнул я, найдя небольшую ложбинку, и проверил её на предмет змей, насекомых, скорпионов и прочей дряни. А затем аккуратно улёгся в неё. Осколки камня меня тут вроде не должны достать, правда, на пути к монолиту была пара крупных тропических листьев. Пришлось вставать и убирать их с «линии огня».

— Может, побезопасней способ найдёшь? — поинтересовалась Кобра.

— Нормально всё будет, не зуди, как комар над ухом, — фыркнул я мысленно. — И не мешай мне сейчас.

— Больно надо, — раздалось в моей голове, и нура-онна наконец замолкла.

Я же встал у ложбинки, после чего громко и ясно проговорил почти ту же фразу, что когда-то произнёс впервые на Фростхейме:

— Да примут боги твою душу и уберегут её от всякого зла. Мне неведомо, неизвестный, как ты жил и какого бы погребения желал, но, надеюсь, огонь тебя устроит. Я же в храме вновь помолюсь о твоём посмертии, да будет оно приятным.