— Какой ещё младенец? — спросил Юдин и помотал головой.

— Мне сказали, что про призрака в этом доме не знает только младенец с Камчатки.

— Тьфу ты! — сплюнул Юдин. — То есть получается, что ты знаешь про этого сумасбродного призрака и всё равно согласился на это помещение. Вот я и пытаюсь вспомнить, на каком этапе произошло столь критичное повреждение твоего головного мозга.

— Не гунди, — рассмеялся я, не обращая внимания, что мой друг тоже начал сомневаться в моих интеллектуальных способностях. — Сегодня я познакомлю тебя с Валерой, и ты всё поймёшь.

Первый рабочий день в новом году обычно один из самых тяжёлых, но у меня было не так. Мне наконец-то никуда не надо было бежать, в том числе после обеда. Смету на ремонт будущей клиники секретарю Обухова отвёз наш водитель Николай, тратить своё время лишь для того, чтобы положить бумаги на стол, я не стал. Запись для пациентов сегодня была открыта на весь день, и они с удовольствием этим воспользовались.

Устойчивой тенденцией в списке диагнозов сегодня превалировали простудные заболевания во всех проявлениях. Видимо все водили хороводы вокруг главной городской ёлки и лепили снеговиков. Слава Богу, что для нас, для лекарей я имею ввиду, простуда и всё, что к ней приравнивают, вообще не проблема, поэтому я спокойно себе излечивал бронхиты, насморки, синуситы и другие болячки, не тревожась о своём самочувствии. Зная, что достаточно небольшой медитации, и ускорение тока магической энергии по сосудам сразу убивает всех зловредных бактерий и вирусов, я уже не опасался какого-нибудь гриппа.

Пациент с асептическим некрозом головки бедра пришёл только к десяти, пациентки с коленом всё так и не было. Мужчина передвигался уже почти без хромоты, но, как я ему и сказал, опирался при ходьбе на два костыля. Иногда этот процесс выглядел смешно, было заметно, что они ему практически не нужны и он их таскает больше для вида.

— Вам уже лучше? — спросил я, хотя это и так уже было заметно.

— Намного, Александр Петрович, — улыбнулся он. — Но я всё равно хожу только с двумя костылями, как вы и сказали. Теперь никаких экспериментов, пока вы не разрешите.

— Пока что не разрешаю, — сказал я и подмигнул ему. — Ложитесь, будем смотреть, как там дела.

На манипуляционный стол он забирался уже более уверенно, но было заметно, что бережёт ногу от непроизвольных неправильных движений. Это правильно, молодец. Я положил ладонь на область тазобедренного сустава. Приятное зрелище — почти вся область некроза интенсивно восстанавливалась. Проросли новые сосуды, активно восстанавливались костные трабекулы. Там, где был небольшой провал, процесс восстановления только начинался, уплотнился кортикальный слой. Я прицельно воздействовал на этот участок, чтобы ускорить восстановление.

Можно потихоньку приступать и к восстановлению суставного хряща, которого на большей части головки бедра практически не было, особенно он пострадал в самой важной — в верхней части, куда приходится вся нагрузка при ходьбе. При внимательном медленном сканировании я обнаружил небольшие истончённые участки хрящевой ткани. Это и будет нашей «рассадой на подоконнике». Воздействуя на сохранившиеся участки хряща тонким пучком, я стимулировал активность клеток, ответственных за рост и укрепление хрящевой ткани. Теперь будем наблюдать, как они откликнутся.

— С выздоровлением вас поздравлять пока рано, — сказал я пациенту по завершении сеанса. — Но значительное улучшение есть. Кость практически восстановилась, остается вернуть на место хрящ и всё будет в порядке.

— Скажите пожалуйста, а это долго будет? — поинтересовался пациент, осторожно спускаясь со стола.

— Уже не так долго, — успокоил я его. — Нам понадобится в итоге даже меньше времени, чем я предполагал изначально. Скорее всего это произойдет не ближе к марту, а уже к февралю. Но, не будем загадывать, время покажет. Вы главное ногу пока берегите.

— Берегу доктор, — вздохнул мужчина. — Мне прошлой оплошности хватило, чтобы это понять.

— Тогда прощаемся с вами, как обычно, до среды, — кивнул я ему. — Если возможно, приходите лучше пораньше, в начале приёма.

— Хорошо, Александр Петрович, будет сделано, — улыбнулся он и, честно опираясь на два костыля, вышел в коридор.

Следом за ним зашла как раз женщина с разрушенным коленом. Она тоже сегодня почти не хромала.

— Здравствуйте, Александр Петрович, с новым годом вас! — сказала она, жизнерадостно улыбаясь. — А я вам тут подарочек принесла, надеюсь, что вам очень понравится.

Она достала из сумки какой-то свёрток, напоминающий по форме книгу. Ну вроде не мешок с золотом, такой подарок от пациентки можно и принять.

— Спасибо вам большое, — улыбнулся я, забирая у неё свёрток. Положил пока в шкаф на полку, потом посмотрю. — Надеюсь, что у меня для вас тоже сегодня будет подарок в виде хороших новостей. Располагайтесь, буду смотреть, что там у вас нового происходит.

Сканирование коленного сустава показало, что отёк костного вещества прошёл полностью, значит воспалительный процесс побеждён. Об этом же говорят и нормальной толщины синовиальные оболочки, и значительное уменьшение свободной жидкости в полости сустава. Теперь можно полностью сосредоточиться на восстановлении.

Для начала я прошёлся по краевым костным наростам. Полностью их убирать смысла нет, довольно травматично, а вот сделать так, чтобы они не мешали движениям сустава — вполне возможно, что я и сделал. Хрящевую ткань я стимулировал уже в прошлый раз и теперь наблюдал, как небольшие островки постепенно разрастаются и начинают сливаться между собой. Я осторожно прошелся по всей поверхности тонким потоком магической энергии, стимулируя хондробласты к более интенсивной работе. Нечего расслабляться, братцы!

— Сказать, что всё хорошо, я пока не могу, — развёл я руками. — Но уже намного лучше. Ещё несколько процедур и вы сможете гулять по парку сколько угодно.

— Но наверно после того, как подлечим второе колено, да, Александр Петрович? — спросила она и заговорщицки подмигнула.

— А вот про второе вы мне вроде бы ничего не говорили, — улыбнулся я. — Должен был сам догадаться. В любом случае, мы сначала победим большее зло, потом займёмся и меньшим, то есть вторым коленом.

— Конечно, конечно, Александр Петрович, — махнула она рукой. — Делаем всё как надо, я же нисколечко не возражаю.

— Вот и отлично, — улыбнулся я. — Значит всё будет хорошо, мы к этому стремительно приближаемся. Теперь увидимся в среду.

— Да, Александр Петрович, до свидания, до среды.

Мерное течение приёма было нарушено звонком главного знахаря станции скорой помощи, Иосифа Матвеевича Гартмана.

— Александр Петрович, — тревожным голосом начал он. — У нас ЧП.

— Что случилось? — невольно напрягся я.

— Знахарь на вызове начал капать пациента, а того начало знобить и он не знает, что делать.

— Во-первых, прекратить капать! — сказал я. — А с чем пациент?

— Сейчас уточню, подождите минуточку, не кладите трубку, — сказал он.

Я терпеливо ждал, а сердце уже колотилось. Правильно, не бывает так, чтобы всё было гладко, а то расслабишься и потеряешь бдительность.

— Я выяснил, Александр Петрович, — вздохнул Гартман. — Мне кажется капельница здесь не причём. Пациента обильно вырвало кофейной гущей, причём повторно. Это молодой знахарь, недавно пришёл на работу. Услышал краем уха ту историю, что вы приехали на дом, прокапали и уехали. Но он не учёл, что язву пациенту залечил лекарь! Туды твою избушку! Он даже не подумал, что пациента надо срочно везти в клинику!

— Теперь всё понятно, — выдохнул я. — Пациента начало знобить из-за кровопотери.

— Так естественно! — воскликнул в сердцах Иосиф Матвеевич. — Вот же олух сопливый попался! А я вас тут дёргаю по пустякам. Но он же мне изначально всего этого не сообщил, выхухоль доморощенный!

— Зато теперь надолго запомнит, — усмехнулся я. — Пусть везёт его к нам, разберёмся.