— Понял вас, — заулыбался Жеребин. — Отлично! Тогда я в понедельник немного опоздаю, мне надо забрать свои вещи из клиники.

— И тортик по пути купить, — подсказал я.

— Тортик? — удивился он.

— Ну перед новыми коллегами надо ведь проставиться за приход? Надо. А алкоголь мы на работе не употребляем.

— Я думал после работы в ресторан всех позвать, — задумчиво пробормотал он.

— Будет потом и ресторан, и пикник, но позже и по другому поводу.

— Ладно, я вас понял, будет сделано, — он теперь улыбался до ушей. — А вы, собственно, куда направляетесь? Помощь нужна?

— Да просто решили прогуляться, воздухом подышать, — ответил я. У меня правда были планы вывести Марию на разговор о её прошлом, но это не срочно, может и подождать. — Мы не будем возражать против вашей компании. Заодно расскажите немного о себе.

Мы неторопливо шли вдоль улицы, постепенно отдаляясь от станции скорой помощи. Скоро многоквартирные дома закончатся и впереди уже виднелся частный сектор. Жеребин охотно рассказывал о себе. Что вполне логично, он из дворянской семьи с большой историей, но без впечатляющего богатства. У родителей была текстильная мануфактура, одна из лучших в городе, пара портняжных цехов. На достойную жизнь вполне хватало. Только вот лекарей раньше в семье не наблюдалось, это скорее всего отголоски по материнской линии, от прабабушки. Когда у него появились зачатки лекаря, для всех было полной неожиданностью. Как бы родители ни хотели наследника, который продолжит их вековое дело, но с природой не поспоришь, отправили учиться в медицинский институт. Теперь опыт поколений перенимает его младшая сестра.

— Здорово, — улыбнулся я. — У меня тоже есть младшая сестра. Только мы из семьи лекарей и в наследство получили дар лекаря.

— Вам в этом повезло больше, — хмыкнул Жеребин. — Не возникало вопросов, куда податься.

— Правда дар у нас в итоге немного разный, но медицина наше всё, — согласился я. — Ну почти всё.

— У вас есть ещё и другой дар? — выпучил глаза Жеребин.

— Ну не то, чтобы дар, — хмыкнул я. — Некоторые способности, что бывают и у людей без ядра в груди. Скажем так это ближе к бытовой магии.

Мы уже вошли в частный сектор, где традиционно в каждом дворе держат собаку. Редко это серьёзные сторожевые породы, чаще всего безродная мелочь. Как говорил мой дед, «просто звонок», чтобы знать, что к тебе кто-то пришёл. И вот сейчас ни в одном дворе «звонков» не было слышно, хотя я пару раз даже специально спровоцировал.

— Грустно, — произнесла Мария. Она, как житель села, сразу поняла, чего я хотел добиться.

— Да, — вздохнул я. — Жалко наших меховых братьев. Совсем ни за что пострадали.

— Я, кстати, спросила у одной хозяйки, когда мы по домам ходили, она сказала, что собака очень быстро скончалась. То есть их за компанию спасти у нас не было шансов.

— Прошу прощения, что вас перебиваю, — обратился Жеребин, — но давайте лучше уйдём отсюда. От этого всего кошки на душе скребут.

— Кстати о кошках, — начал я, но Жеребин меня перебил.

— Ну пожалуйста! — жалобно протянул он.

— Всё, всё, молчу, — сказал я, изобразил, как закрываю рот на замок и выбрасываю ключик.

Мы резко развернулись и более бодрым шагом направились обратно к нашему лагерю. Способствовал ускорению походки и морозец, который неминуем февральской ясной ночью. И ему плевать, что на носу весна.

— Доброе утро, Александр Петрович! — жизнерадостно приветствовал меня главный знахарь станции скорой помощи Павловска. Сегодня он выглядел уже гораздо лучше и вполне довольным жизнью. — Обещанный мной кофе и всё, что к нему причитается будут готовы через пару минут, а вы пока присаживайтесь, мне есть чем порадовать не только ваши вкусовые рецепторы, но и уши.

— Заинтриговали, — улыбнулся я и сел в кресло возле столика напротив окна, куда он мне указал.

— Никакой интриги, Александр Петрович, только усердный труд, упорство и талант ваших людей плюс неисчерпаемая работоспособность моих, принесли вполне закономерный результат, — заплёл хитроумную словесную конструкцию главный знахарь. — Эпидемия в нашем славном городке побеждена! Примите мои поздравления! С тех пор, как мы с вами разговаривали вчера вечером выявлено только семь адресов с заражёнными, но там были лишь начальные формы, и они вполне обойдутся приёмом антибиотиков и домашним режимом. Вашу миссию здесь можно считать завершённой!

— Вот это отличная новость! — улыбнулся я. — Порадовали. Значит в нашей помощи вы сегодня уже не нуждаетесь?

— Нет, Александр Петрович, — улыбаясь покачал он головой. — Угощайтесь вот нашими легендарными коврижками и пряниками. У меня к вам будет только одна просьба на прощание. Хотя прощаться совершенно не хочется, с вами было очень приятно работать.

— Спасибо, с вами тоже, — кивнул я. — А что за просьба?

— Сможете оставить нам антибиотики, какие остались у вас в запасе? — спросив это, он свёл бровки домиком и молитвенно сложил руки.

— Господи, да конечно, о чём речь! — махнул я рукой. — У меня и ещё есть чем поделиться, не переживайте.

Мы с ним спокойно попили кофе, сладостями он накормил так, что я решил уже не ходить на завтрак. Я сходил в наш лагерь и собрал для скорой помощи целую сумку антибиотиков и в таблетках, и в ампульной форме. Поделился ещё и штативами, физраствором, анестетиком и обезболивающими. Главный знахарь даже прослезился, когда я ему объяснял, что для чего нужно.

— Я даже не знаю, как вас отблагодарить, Александр Петрович! — воскликнул он, смахивая предательскую слезу. — Но я что-нибудь придумаю, пока вы будете собираться, не сомневайтесь!

— Да бросьте вы, ничего не нужно, — хмыкнул я. — Достаточно просто сказать спасибо.

— Спасибо оно не вкусное, а у меня есть чем вас удивить, — хитро подмигнул мужчина. Вы пока собирайтесь, а я скоро приду.

Весь свой коллектив я застал в столовой, дружно поедающим полевую кашу с тушёнкой. Чтобы объявить радостную новость, не пришлось бегать за каждым, все на месте. После моего объявления, что мы собираем манатки и отчаливаем, грянуло троекратное ура. Всё как положено — два коротких и одно протяжное, с раскатом.

Быстро закончив завтрак, лекари и знахари ринулись собирать свои вещи. Вспомогательные службы ждали отъезда медиков, чтобы свернуть лагерь. Главный знахарь скорой помощи вышел проводить меня лично, в его руке была увесистая сумка.

— Александр Петрович, — загадочно улыбаясь он протянул сумку мне. — Как и обещал, сладкий подарок из Павловска. Вам и вашим родителям.

— Благодарю, — улыбнулся я и взялся за ручки сумки, которая весила явно больше пуда. — Берегите себя.

Я выехал на трассу в сторону Санкт-Петербурга, в груди теснились два противоречивых чувства — радость по поводу того, что закончилась наша мрачная командировка и тревога о том, что ждёт нас впереди.

Машин на улицах города были считанные единицы, значит карантин не снят и люди в основном сидят по домам. Первым делом мы доехали до госпиталя, где средний и младший медперсонал встречал нас буквально с хлебом и солью. Нам помогли быстро разгрузить инвентарь и остаток медикаментов, распределить по кладовым, потом все поехали по домам, чувство смутной тревоги меня всё ещё не покидало.

Я, как обычно, опять решил убить сразу двух зайцев. Доставив по домам своих коллег, я заехал сначала за Настей.

— Привет, как ты? — спросил я, но вместо ответа она повисла у меня на шее и припала в страстном поцелуе.

— У меня всё хорошо, — сказала она, немного отстранившись. На лице счастливая улыбка, а в глазах слёзы. — А как у тебя дела? Справились?

— Не извольте сомневаться, сударыня, — сказал я, гладя её по щеке и стирая слезу. — Раз я вернулся, значит мы её победили. А что в городе вообще происходит?

— Вроде стихает, — ответила Настя, не сводя с меня счастливых глаз. — Власти приказали пока сидеть всем дома, значит ещё не всё.