— Что можно уже потихоньку завозить мебель и всё остальное, — сообщил он. — Мы тут уже почти всё сделали. Я привлёк дополнительных рабочих, чтобы поскорее закончить.

— Уже сегодня можно завозить? — спросил я, осматривая практически готовые к сдаче помещения, пока мы шли по коридору.

— Да можно и сегодня, — хмыкнул Шапошников. — А мы бы начали расставлять всё и приводить в жилой вид, где это можно сделать. Вы ещё свой кабинет не видели, хотите посмотреть?

— Ну естественно! — воскликнул я, предвкушая уже шедевр интерьерного искусства.

— Тогда поспешите за мной, — бросил Николай и, несмотря на свои немолодые годы, втопил так, что мы за ним еле успевали чуть ли не бегом.

На втором этаже уже тоже везде было чисто, аккуратно, красиво. Я заглянул по пути в лекционный зал, где уже хоть сейчас можно было начинать читать лекции студентам. Не хватало лишь нескольких штрихов в виде доски, плакатов на стены по бокам, которые я уже укомплектовал и сложил дома, и кое-каких мелочей. Было бы неплохо расставить цветы по подоконникам для большего уюта. Можно и большие пальмы в кадках по сторонам от доски поставить или фикусы. Но это можно сделать и позже.

Наконец мы подошли к солидной дубовой двери приёмной. Такой двери даже Обухов позавидует. Учитывая, что всё делалось в соответствии с утверждённой в городской управе сметой, там и правда решили из клиники сделать дворец. Даже интересно стало, кто стал инициатором таких серьёзных вложений? Денег здесь потрачено немало.

Паркет в приёмной был не хуже, чем во дворце Петра в Петергофе. И когда они успели сделать такое произведение искусства? Скорее всего мастера обладают какой-то специальной магией, ни за что не поверю, что такое в столь короткие сроки можно сделать даже золотыми руками.

— Вы не стойте, дальше проходите, — хмыкнул Николай, увидев, как мы глазеем на ремонт в приёмной.

— Идём, идём, — ответил я, разглядывая богатый интерьер и стараясь ничего не упустить из виду. Придраться хоть к какой-нибудь мелкой детали было невозможно. — Коль, да вы настоящие кудесники!

— Хм, это ещё не всё, — ухмыляясь произнёс он. — Прошу!

Он распахнул дверь в сам кабинет, я перешагнул через порог и просто потерял дар речи. Это был самый красивый и солидный кабинет из всех, что я видел. Ну точно теперь меня Обухов отсюда выгонит, а меня отправит управлять своей больницей и всей медициной в Питере заодно. Разве что только размеры здесь были немного скромнее, а в остальном намного лучше. Даже картины на стенах уже висели, а я всё думал, где их заказывать. Я молчу про фреску на потолке, где по голубому небу плыли пушистые облака и косяк белых журавлей.

— Какая же красота! — сказала Настя и открыв рот вместе со мной осматривала кабинет.

— Так что завозите мебель, и мы доведём это всё до ума, — сказал Шапошников, довольный произведённым эффектом. — Тогда будет ещё лучше.

— Если будет лучше, чем сейчас, я просто упаду в обморок, — сказал я, продолжая пялиться то на паркет, то на резные деревянные панели и переливающиеся голубым и лиловым шёлковые обои на стенах. — Насчёт мебели и прочего я позвоню прямо сейчас, не будем терять времени.

Я отошёл к окну, достал из портфеля блокнот и начал звонить поставщикам, назначая всем время привоза товара на завтрашнее утро. Мануфактура, производящая люстры и светильники, была готова привезти свои изделия уже сегодня, вот и отлично. Также ответили и в книжном, потом в типографии. Но, кто-то ведь завтра утром должен будет встречать мебель и медицинское оборудование? Я позвонил сразу ещё и Прасковье. Отправлю ей в помощь ещё и Виктора Сергеевича, как самого опытного. У себя приём после обеда снял, терпения ведь не хватит до четырёх сидеть на работе и гадать, как тут идут дела с подготовкой к сдаче, но и совсем не выходить на работу не могу, есть постоянные пациенты. Так это тогда Обухову можно сообщить, что торжественное открытие клиники можно с понедельника переместить на субботу или даже пятницу, а в понедельник уже начинать принимать первых больных и студентов.

Теперь я стоял перед дилеммой: сообщить Степану Митрофановичу о почти полной готовности, или нет? А вдруг я похвастаюсь, что всё готово, а окажется, что что-то не так? Тогда вообще позору не оберёшься. Наверно я вообще не буду торопить торжественную часть. Как говорится «не спеши, а то успеешь».

Шапошников провёл нам полную экскурсию по всем помещениям почти готовой к запуску клиники, а Валерия Палыча мы по пути так и не встретили. Я поблагодарил Николая, взял Настю за руку и снова повёл в свой кабинет, где у меня был последний контакт с призраком. Не могу же я увести отсюда девушку, не познакомив с главной достопримечательностью не только самого учреждения, но и Санкт-Петербурга в целом, так как о нём знают все поголовно.

— Валерий Палыч! — громко обратился я в пустоту. — Познакомься, это Настя.

— Не кричи так, Саш, — услышал я шелестящий голос из дальнего угла. — Это теперь не пещера, в которой я прожил сорок лет, а вполне приличное место, типа библиотеки. Здесь надо разговаривать тихо, спокойно, а эти строители так не умеют, они постоянно бегают и кричат. Я за эти дни от них столькому научился, чего не узнал за двадцать лет работы сталеваром.

— Вы и правда существуете? — пролепетала побледневшая Настя. — А я думала, что это всё сказки для детей.

— Я детям такие сказки могу рассказать, деточка, что они неделю спать не смогут, — прошелестел Валера и зловеще захихикал.

— Валерий Палыч, — хмыкнул я. — Ты завязывай с этим, будешь смутьянов и скандалистов пугать, а Настя — моя девушка, будь с ней пожалуйста вежлив и деликатен.

— Ладно, договорились, прости, Саш, ты же не предупредил, — извиняющимся тоном произнёс призрак. В углу, откуда доносился его голос, проявилась полупрозрачная фигура, изображавшая грациозный поклон. — Добрый вечер, сударыня! Разрешите представиться, сталевар шестого разряда во втором поколении Романов Валерий Палыч.

После посещения почти готовой к запуску клиники, мы решили найти какое-нибудь тихое кафе и посидеть поболтать. Настя предложила с её слов очень подходящее армянское кафе неподалёку от адмиралтейства. Чтобы нагулять аппетит можно сначала прйтись по набережной Невы или по Дворцовому мосту туда и обратно, полюбоваться видами на Зимний дворец и адмиралтейство.

Пока ехали по Невскому в ту сторону, оба молчали. Настя мечтательно улыбалась, глядя на яркие витрины магазинов. Я сначала не обращал особого внимания, потом решил поинтересоваться.

— Ты так интересно улыбаешься, — хмыкнул я. — Так впечатлило знакомство с Валерием Палычем?

— О-о, ну ваш Валерий Палыч тот ещё персонаж, — рассмеялась Настя. — Вы с ним точно не соскучитесь. Думаю, от него всё-таки будет гораздо больше пользы, чем какого-нибудь вреда. Я первый раз в жизни видела призрака сегодня. А такого, чтобы стал помощником для живых, так это вообще из мира фантастики, так просто не бывает. Но нет, ты не угадал, дело не в призраке.

Выдав всё это, она снова замолчала и загадочно посмотрела на меня в ожидании следующего предположения.

— Ремонт так впечатлил? — спросил я, надеясь, что теперь попал в десяточку.

— Ремонт реально чудесный, — кивнула девушка, а я внутренне торжествовал, что угадал. — Николай — человек от Бога. Такой строитель сможет в лучшем виде реализовать любой даже самый смелый проект. Вот бы его как раз привлечь к строительству медицинского института, второй Зимний дворец получится, даже лучше. Один твой кабинет чего стоит, ну шедевр же? Но ты опять не угадал!

Радостно выдав последнюю фразу, Настя снова замолчала и продолжила сверлить меня взглядом. Наверно слово «сверлить» здесь не употребимо, потому что от её взгляда веяло таким теплом, что хотелось расстегнуть пальто и сюртук. А я сидел в недоумении, что же тогда является причиной её мечтательной улыбки. Приходили в голову другие варианты, но я отмёл их в сторону и не стал озвучивать.