Лишь на секунду Лере показалось, что из горящего здания послышались крики. Прислушалась, затем безразлично пожала плечами.

Видимо, показалось.

Три дня спустя.

Поезд «Москва-Владивосток».

Сёма развлекал детей, бродя по вагонам со звуком:

– Чучух-чучух, чучух-чучух.

Что заставило его забрать с вокзала два десятка бездомных беспризорников, понять не мог. Просто шёл на вокзал, держа Машу под руку, тащил миллионы в сумках. Душа пела, хотелось сделать мир чище и лучше, а навстречу попадались стайки ободранных, чумазых детей.

В голове блондина плыли яхты, море, номера «люкс», красивые автомобили. А глаза видели изодранные, поношенные одежды, чумазые лица, копейки в руках и синяки вдоль всего тела. Импульс внутри сжал грудную клетку и дал хорошего, добротного пинка. Не особо раздумывая над тем, что делает, скупил в ближайшем ларьке всё съестное, что было, раздал детям. Завязался разговор. Цыганята нажрались от пуза и слиняли первыми, старшие отошли и затаились неподалёку. Вдруг странный парень ещё что подаст? Можно будет потом отобрать у младших.

Само собой получилось, что вокруг него остались младшие дети: большинство пацанов, но были и девчонки. Двадцать душ разного возраста.

Какой дальнейший импульс подвиг скупить все билеты в вагоне на свое имя? Сказать Сёма не мог. Скорпион, появившийся в компании Леры, трёх учёных и маленькой, бледной девочки, тоже не обронил ни слова. В глазах брата читалось такое, что все прочие неприятности мира отодвинулись на задний план. Аура пылала пурпурным. Он проливал кровь, карал или уничтожал. Совсем недавно. Но о том ни слова не сказал.

На стоянке сдружились с машинистом, проводницами и работниками ресторана. На их памяти такого не было, чтобы один пассажир забирал весь вагон. Деньги сделали своё дело. В полицию не сообщали. Поговорили по душам, разъяснив, что детям положена другая судьба, чем слоняться по вокзалам. Побурчали, но согласились, не вмешивались.

На первой же остановке Лерка, Машка и проводница бросились скупать вдоль платформы весь возможный провиант и одежду, игрушки, книжки-раскраски по ларькам. Расселенные в купе дети в возрасте от пяти до двенадцати радостно разобрали одежду, еду, принялись рисовать и играть. Снова само собой получилось, что в вагон прибились ещё восемь беспризорников с новой станции.

Так двадцать восемь молодых пассажиров стойко обосновались в вагоне, заполнив его. Мало забрать каждого, надо ещё и обеспечить потом. Если этим детям ещё можно было обеспечить жизнь в новом городе, то за превышенный лимит Вася мог «подвесить» высоко и надолго.

Вспомнился первый разговор.

– Что там у нас со школами? Я детей везу, – дозвонился до Гения Скорпион. – Двадцать восемь душ.

– Каких ещё детей? – воскликнул Василий. – Я учёных просил. Ты совсем сбрендил?

– Дети – цветы жизни и наше будущее, – обронил Скорпион, вспоминая заблёванные наркоманами коридоры и пентакль на лопатке Владлены.

– Я не знаю, какое у тебя будущее без учёных, но ты действуешь неразумно.

– Никаких «но», – обрубил Скорпион. Успокаиваясь, добавил. – Будто ты так просто сдашься? Ты же любишь задачи с множеством неизвестных. Чем сложнее, тем слаще вкус победы. Да, Вася?

– Ну, я думал над этим немного ранее. Мало ли тебе взбредёт…

– И?

– А ты честно не знал, что три группы рыщут по России в поисках учителей нового типа?

– Нет.

– Дай трубку Лере.

Скорпион протянул трубку рыжей.

– Лера, у него пальцы не скрещены? – послышалось из трубки.

– Нет, – ответила Лера, вспоминая парение с козырька. – Это командировка вообще особая. Не знала, что у них так. Теперь не знаю, что с этим делать.

– А, это норма. Привыкнешь. Мне что зэки, что дети, лишь бы в космос поскорее. Ты учёных, слышишь? Учёных мне довези!

Скорпион перехватил трубку:

– Я и везу тебе учёных. Правда, немного будущих, но всё же. Лет через двадцать будут учёными.

– Ладно, мы вас встретим. Гостиница от зэков… ммм… ребят… уже свободна, так что места найдутся. А ребята из строительной компании едут?

– Через пару дней после нашего прибытия прибудет первый состав.

– Это уже лучше. Первый городок в двести-триста домов нужен уже в этом году.

– Нужен – сделаем, – ответил Скорпион и отключил связь.

Сёма вздохнул, шагая по тамбуру, заглядывая в каждый уголок купе. Такого порядка не ожидал. Как расселил пацанов с пацанами по возрасту, а девчонок с девчонками, так и сидели, играя. Старших нет, но вели себя вполне тихо.

«Как мало детям надо».

– Сёма, вас машинист зовёт, – показалась миловидная проводница Натали с кудрявыми, русыми локонами, что росли ниже плеч.

Леопард дошагал до первого вагона, перешёл к машинисту.

– Слышь, друг, поездом полиция интересуется, – с места в карьер бросил усатый машинист. – Слишком много детей в вагоне.

– Хорошо, связывайся.

Через две минуты он говорил с ближайшей станцией.

– Говорит младший лейтенант Приходько. Почему в поезде много детей без документов?

Сёма подумал, что бы ответил Сергий, усмехнулся и, сделав по возможности суровый голос, как Никитин, ответил:

– Отвечает капитан спецназа «Альфа» Корпионов. Вагон выкуплен потому, что принимает участие в спецоперации. Вопросы по факту имеются?

– До меня дошла информация, что из поезда были выкинуты двое пассажиров.

– Информацию подтверждаю. Карманники. Грабить оказалось некого, споткнулись, вылетели. Но всё – сами. Без нашего участия.

– Но они говорят…

Сёма посуровел. Лейтенант проговорился.

– Младший лейтенант Приходько, я лично попрошу соответствующие органы выяснить ваше подозрительное сострадание к карманникам. Если причастен, аукнется. Так что не тормоши. А если такой жалостливый, то ответь мне на один вопрос.

– Причастность? – голос сбился, явно нервничая. – Какая причастность?

– Отвечать! Быстро!

– Да, слушаю.

– Сколько у тебя детей, Приходько?

– Двое.

– А у меня двадцать восемь. Понял?

– Д-да…

– Вот сиди там и не выёживайся на многодетного отца!

– Есть не выеживаться! – ответил Приходько.

Связь отключилась.

Сёма улыбнулся машинисту.

– Больше беспокоить не будут.

– Ловко вы их, – протянул машинист. – А вы точно из спецназа? Молодые слишком. Капитана так рано не дают.

– Какая жизнь, такие и звания, – буркнул Сёма и протянул удостоверение сотрудника Альфы. По привычке носил с собой. Корочка полезная. Машинист, мазнув взглядом, кивнул, больше не став задавать вопросы.

Блондин вернулся в купе Скорпиона, где брат проводил медосмотр среди детей. Чернявый как раз концентрировался на белобрысом пацанчике лет девяти.

– М-да, генофонд… больная нация. Снова лёгкие, – Сергий открыл глаза, – парень, одышка есть?

– Есть, дядя Серёжа, – честно ответил пацанчик.

Скорпион тяжело выдохнул, закрывая глаза. По пальцам побежало тепло, импульс пробежался по спине, исчез меж рёбер. Пацанчик закашлялся.

– Ступай, сплёвывай мокроту. Больше одышки не будет. И не кури больше никогда. Хорошо?

Парень кивнул и побежал в туалет.

Сёма сел рядом с братом, обнял за плечи, отдавая часть внутренней энергии.

– Ну, как они?

– Одни лучше, другие хуже. Мёртвых нет, – зевнул Сергий и тут же пообещал. – Месяц нормального сна, питания, движения, и ты увидишь другие лица. Ты нарочно, что ли, не брал проблемных? Рака нет. Иммунка здоровым на зависть.

– Ничего я не нарочно. Взял всех, кто попросился, а иммунитет от жизни такой, – ответил блондин. – Проблемные у нас в думе сидят. Ты вот что, зубы мне не заговаривай. А ты только что разве не астму вылечил? А? Или это была уже пневмония?

– Что могу, то делаю, – вспыхнул Сергий. – Это ребёнок! То, что в моих силах, я исправлю.