Это не укрылось от Мироздания.

«Дальневосточный край».

Космодром «Свободный»

Дмитрий с задумчивым видом наблюдал на экранах мониторов как небо над космодромом переполнено светящимися шарами. Привычные единицы на локаторах – а в иное время и десятки – внеземных наблюдателей, стали вдруг сотнями ничем не закамуфлированными объектами потенциальной угрозы. Их можно было видеть без всяких приборов. Они сняли всю защиту и сбавили скорости, видимо посчитав, что людям в последние несколько дней и так есть чему удивляться.

Тревога взвыла, испытывая на прочность барабанные перепонки. Персонал на стартовой площадке и в помещениях засуетился, перейдя с размеренного шага на бег.

Небритая рожа Давида Михайловича высветилась на центральном мониторе следом за тревогой. Он бодро начал вместо приветствия:

– Не спи, доцент. Алярмо!

– Михалыч, ты за НЛО беспокоишься? – уточнил Космовед. – Или за мою усталость?

– Я беспокоюсь за упущенные возможности, – усмехнулся Конструктор, словно ситуация забавляла его. – Тревога говорит, что самое время испробовать новые игрушки моего отдела. На основе взаимодействия с магнитным полем Земли.

– Игрушки? – вскричал Космовед, не разделяя бодрого расположения духа коллеги. – Какие к черту игрушки?! Что нам делать с инопланетянами?! Ты что такой спокойный? Стал буддистом? Постиг саматхи? Меня колотит даже с валерьянкой. Это же всё вокруг – черте что!

– Как какие игрушки? – удивился Конструктор. Игрушек у него было много, как у всякого изобретателя с отличным финансированием. – Импульсные и торсионные, конечно. Спокойно, Дмитрий, инопланетяне всегда здесь были. Правы оказались теоретики заговоров. Сейчас эти серые чудики просто опустили защитные экраны и наши локаторы стали фиксировать их почти все. А невооружённым глазом теперь видно те, что светятся, как ты заметил. Сложно отрицать то, что подсвечивают. Вопрос лишь – для какой цели?

– А, кстати, почему они светятся?

– Да светятся и бог с ними, – отмахнулся Михалыч. – Это не беда. Беда скорее в том, что их теперь никто не контролирует. А без управления мы не знаем, чего от них ожидать. Воевать с такой статикой как-то глупо. Но вдруг очнуться и грохнут по нам? Или сработают автономные системы подавления неприятеля и без всяких команд? Или хуже того – не сработают. Тогда надо брать то, что есть. Иначе заберут другие или дети разберут инопланетные технологи на игрушки. Народ у нас ушлый, сам знаешь. Приспособят ещё в хозяйстве, включат, а потом кратер на весь город.

Странно, но спокойный, рассудительный голос Михалыча успокаивал. Он словно рассказывал историю из детства, вспоминая былое с лёгкой тенью улыбки на лице.

Либо так, либо сошёл с ума, как рано или поздно происходит со всеми гениями от науки. Отличить одно от другого не представлялось для Космоведа возможным. Главный конструктор, как и любой нормальный технарь, всегда был слегка чудаковатым.

– А что тогда беда? – приподнял бровь Дмитрий. – Десант спецагентов от масонов? Или хуже того – иллюминатов? Я, честно говоря, так и не научился их различать.

– Да и бог с ними. С этими неприятностями мы уже почти справились, – уверенно ответил Михалыч. – С остальными земля поможет. Подскажет, где хоронить. А то чего это они слишком закрытые от простого народа были. Закрытых у нас не любят. Всё тайное становится истинным рано или поздно. Для некоторых посмертно.

Дмитрий, стараясь не говорить ничего с сарказмом, просто вздохнул и более спокойно спросил:

– Ты скажи мне лучше, что с серокожими делать? Использовать ПВО? Есть угроза нашим ракетам?

– Ты хочешь узнать от меня, чего от них ждать? – понял конструктор и вздохнул.

– Да.

– Да бог его знает, Дима. Это же инопланетяне, а не бывшие союзные республики с маленькими территориями и большим гонором. Эти существа, я бы сказал, позаковыристее будут. Попредприимчивее. Такие обещаниями и низкими ценами на ресурсы не заманить.

– Мне быть хоть одну подсказку, – взмолился Космовед. – У мира, наконец, появился внешний враг. Но кому воевать? Теперь враг никому не нужен. Так как своих извели. Внутренних. И некому показывать пальцем на внешних. Команды нет. Понимаешь?

Михалыч кивнул, прокашлялся и сказал хриплым голосом:

– Как ты уже понял, от присутствия технологий серокожих чаще всего у нас клинит технику. А электроника и вовсе сходит с ума. Самое время проверить наши «зонтики» и «фонарики».

– Эти зонтики укроют нас от этой угрозы? Как экраны? – с надеждой спросил Дмитрий, в глубине души сожалея о том, что отменил эвакуацию и вернул всех к работе в таких условиях.

– Не знаю точно. Знаю предположительно, – честно признался главный конструктор. – Пока принцип разработан лишь в теории, на практике не проверялся. В конце концов, твой приказ использовать силы ПВО они могут расценить это как агрессию и спалить космодром ко всем чертям. Достаивай потом Восточный, модернизируй. Так что не спеши с атакой. Надо всё крепко обдумать, прежде чем действовать. Пальнуть мы всегда успеем. Вопрос лишь в том, успеем ли защититься?

– Нет времени на раздумья. Мы как на ладони. Что требуется для практических занятий? Хуже не будет. Давай свои зонтики.

– Даю, – ответил Михалыч и исчез.

Дмитрий, возможно по наитию, нажал на кнопку отмены тревоги. Гул над действующим космодромом прекратился. Хоть на голову давить не будет.

Взяв микрофон, Космовед, подражая безмятежному главному конструктору Антисистемы, спокойно сказал:

– Внимание. Ложная тревога. Научно-конструкторский отдел просто ставит опыт на практике. Всем просьба сохранять спокойствие. Сигнал об опасности считать учебным. НЛО в небе – часть эксперимента. Группе эксперимента оказать всяческое содействие. Наблюдаем, не стесняемся. Делать выводы будем потом.

Через несколько минут, когда космодром успокоился, и люди с недоумением смотрели в светящееся в ночи небо, где как будто устроили странный фейерверк с недвижными шарами, группа Михалыча неторопливо вышла на стартовую площадку. В руках технарей спецотдела были странные аппараты, похожие на ручные гранатометы, тяжёлые пулеметы и американские «Томиганы» разом. Всё отличие было лишь в обилии проводов и с полным отсутствием дульных отверстий у оружий.

Михалыч первым направил подобный агрегат в небо.

– Ну… помолясь, – обронил он и надавил на кнопку большим пальцем. Она заменяла курок.

В небо ударил столп света. На миг показалось, что из земли в небо устремилась молния. Впрочем, она не сильно слепила, и смотреть на неё можно было даже в ночи.

Поднявшись метров на двести, молния завершилась шаром, быстро разросшимся и взорвавшимся настоящим фейерверком в небе. В один момент стало светло как днём… В один момент небо показало ТЫСЯЧИ НЛО.

– Так я и думал. Теперь всё видно, – усмехнулся Михалыч в бороду и опустил аппарат.

– Статичные «камеры», – добавил в микрофон Космовед.

– Дима, отчисти поле от лишних сотрудников. Будем зачищать небосклон нашими «пылесосами». Нечего за нами наблюдать без нашего ведома. Мы же не какая-нибудь голодающая африканская страна. Мы, мать вашу, нашу и всякую, космическая Держава, просравшая небо, но врагу земли не отдающая! Если только союзникам. Но понемножку. Дай бог, потом обратно всё заберём. Когда сами к нам попросятся. А чего не попроситься? У нас всё есть. Кроме всего, что есть у них и без нас.

– Всем спрятаться, – тут же велел Дмитрий. И голос его разлетелся через динамики.

Сотрудники разбрелись по укрытиям, наблюдая за Михалычем и его командой через выведенные на большие мониторы проекции камер внутри помещений.

Главный конструктор меж тем опустил свой аппарат и взял в руки другой. От ассистента. В то же время такие же аппараты взяли в руки и его помощники. Всего пять штук.

– Ну, ребятки. Насчёт «три», – обронил Михалыч и первым навёл в небо испытательную единицу. – Раз… два… три… поехали!