Гром был действительно огромный мужик. С лицом, интеллектуальным, как у бабуина, и руками, похожими на кувалды.

Хотя до Титана ему было далеко. Очень далеко.

«Ну что, Алиса, — подумал я, — очередная операция по удалению… лишнего здоровья у слишком самоуверенного пациента».

«Агась!»

Я мельком оглядел первые ряды зрителей. Витек нервно ерзал на своем месте в первом ряду, но, поймав мой взгляд, тут же широко улыбнулся и показал большой палец. Дальше, за импровизированными столиками букмекеров, сгрудились представители «Стальных Крыс». Рядом с ними «Кровавые Кулаки», верные своему стилю, шумно спорили о чем-то.

А вот там Клык, вожак «Волкодавов», собственной персоной. Он стоял, скрестив руки на могучей груди, и сверлил меня тяжелым взглядом из-под насупленных бровей. Его кривая ухмылка не предвещала ничего хорошего.

Все они ждали зрелища. Чьей крови — моей или Грома — им было, по большому счету, все равно.

Циклоп поднял руку, и гул толпы немного стих.

— Итак, Судари и Сударыни… и те, кто ими только притворяется! — его голос прогремел под сводами склада. — Меньше слов, больше дела! Бойцам — приготовиться! Зрителям — запастись валидолом и попкорном! Да начнется… РУБИЛОВО!

Последнее слово он проорал так, что у меня едва не заложило уши даже сквозь шлем.

Толпа взревела с новой силой, перекрывая даже оглушительную музыку. Сотни глоток слились в едином первобытном вопле.

Гром взревел раненым медведем, и бросился на меня.

«Сеня, анализ траектории его атаки показывает… — начала было Алиса, но тут же хихикнула. — А, да к черту анализ! Он просто бежит прямо! Удивительно сложная стратегия. Наверное, часы тренировок ушли на ее освоение».

Я стоял спокойно, даже не пытаясь увернуться. Когда пыхтящая туша была уже совсем близком, я сделал легкое, почти ленивое движение в сторону. Всего один шаг. Гром, не ожидавший такого подвоха (он, видимо, рассчитывал, что я буду стоять и ждать, как приличная груша для битья), пронесся мимо, едва не вылетев за пределы арены.

Он неуклюже затормозил. Развернулся, тяжело дыша, и снова уставился на меня своими маленькими, поросячьими глазками.

«Кажется, он немного… охренел, — констатировала Алиса. — Его сложный план „беги-и-бей“ дал сбой на первом же этапе».

— Ты чего, блоха, прыгаешь⁈ — прорычал Гром, сплевывая на помост. — Стой смирно!

— Но тогда мазать по мне будет еще обиднее, — ухмыльнулся я.

Гром, кажется, не оценил моего юмора. Или просто не понял. Он снова издал свой фирменный «боевой рык» и опять попер на меня. На этот раз он решил разнообразить тактику и замахнулся своим кулачищем, размером с мою голову. Удар был сильным, размашистым и совершенно предсказуемым. Я легко уклонился, и его кулак со свистом пронесся там, где только что была моя челюсть. Инерция была такой, что Грома немного повело, и он на секунду потерял равновесие.

Этой секунды мне хватило.

Я не стал изобретать велосипед. Никаких сложных приемов, никакой акробатики. Просто короткий, точный, как разрез хирурга (сорян за каламбур), удар правой в его массивную челюсть.

Звук получился сочным, как от удара мокрой тряпкой по арбузу.

Глаза Грома, до этого момента горевшие яростью, удивленно расширились. Потом они как-то очень плавно закатились, обнажив белки. Выражение свирепости на его лице сменилось выражением глубокого, вселенского недоумения. А потом…

Потом он просто осел. Не упал, а именно медленно, как подкошенный дуб, опустился на помост. Сначала на колени, потом на бок, и, наконец, распластался во весь свой исполинский рост, подняв облачко пыли. Руки и ноги раскинул в стороны, создавая на редкость умиротворенную картину.

Он даже не застонал. Просто лежал и, кажется, мирно посапывал.

Полная, просто оглушительная тишина окутала зал. Даже музыка, грозившая обрушить потолок, почему-то резко утихла. Все звуки — крики толпы, комментарии букмекеров, звон стаканов — исчезли, словно их выключили невидимым рубильником. Остался только тихий, почти благоговейный гул вентиляции где-то под потолком.

Я стоял над поверженным Громом, слегка встряхивая правой рукой. Маска скрывала мою ухмылку.

Первым очнулся Циклоп. Он недоуменно посмотрел на меня, потом на неподвижное тело Грома, снова на меня. Его единственный глаз, казалось, пытался просверлить в моей маске дыру. Наконец, он вспомнил о своих обязанностях.

— Раз… — неуверенно начал он, поднимая руку.

Толпа все еще молчала, переваривая увиденное.

— Два… три… — голос Циклопа крепчал, обретая привычную хрипотцу.

Гром и не думал шевелиться. Кажется, он видел очень сладкие сны.

— Четыре… пять… шесть…

По залу пронесся первый робкий шепоток, потом второй, громче. Кто-то нервно хихикнул.

— Семь… восемь… девять…

Клык, лидер «Волкодавов», побагровел так, что его татуировки, казалось, вот-вот оживут и зарычат. Он сжал кулаки, на скулах заходили желваки.

— ДЕСЯТЬ! — рявкнул Циклоп, и его голос эхом прокатился по складу. — Судари и Сударыни, у нас победитель! Нокаутом! В первом раунде! Хи-ру-у-у-ург!

И тут тишина взорвалась. Сначала это был нестройный гул, потом он перерос в оглушительный рев, который, казалось, мог обрушить ветхие стены склада. Те, кто ставил на меня, орали от восторга, подбрасывая в воздух кепки и недопитые банки. Те, кто проиграл — а таких было немало — матерились, рвали на себе волосы (если они были) и проклинали тот день, когда решили поставить против загадочного Хирурга. Особо яростно выглядели «Волкодавы» — они рычали, скалились и, кажется, готовы были сами выскочить на арену и разорвать меня на части. Но одного грозного взгляда Циклопа хватило, чтобы они немного поумерили свой пыл.

Я коротко кивнул Циклопу и помахал толпе, изображая скромность и профессионализм. После чего развернулся и, не обращая внимания на оглушительный шум, направился к выходу с арены.

— Хирург, ты просто бог! — Витек подскочил ко мне, едва я спустился с помоста. Его лицо сияло, как начищенный медный таз. — С одного, сука, удара! Охренеть!

— Он был слабоват, — я пожал плечами. — Даже близко не Титан.

Лиса и Шпилька тут же повисли на мне с двух сторон, осыпая поцелуями шлем.

— Это было… божественно! — промурлыкала Лиса, прижимаясь так, что я почувствовал все изгибы ее аппетитного тела.

— А я говорила, когти ему не нужны! — вторила ей Шпилька, игриво проводя пальцем по неоновой вставке на моем костюме. — Он и голыми руками любого в узел завяжет! Наш мальчик — лучший!

— Эй, девки, полегче! — возмутился Витек, глянув на мой шлем. — Хватит Хирургу шлем помадить! Быстро вытирайте!

Мы протолкались к нашему импровизированному «вип-месту» на галерке — паре шатких стульев и ящику из-под пива, служившему столом. Следующая пара бойцов уже выходила на арену.

Это был какой-то здоровяк в маске рестлера и тощий, жилистый тип с безумным блеском в глазах.

«Ну, эти двое хотя бы на пару минут задержатся, — прокомментировала Алиса. — У одного мышцы вместо мозгов, у второго — шило в одном месте вместо тактики. Идеальный баланс».

Витек, уже немного успокоившись, достал из кармана пачку кредиток и начал их пересчитывать, блаженно улыбаясь.

— Смотри, Сеня, этот дрыщ сейчас улетит! — он ткнул пальцем в сторону тощего бойца. — Ставлю сотку, что он и минуты не продержится!

— Ой, а у этого, в маске, такие мускулы… — мечтательно протянула Лиса, но тут же спохватилась и добавила: — Но наш Хирург все равно лучше!

Я молча наблюдал за начавшимся поединком. Драка действительно была хаотичной. Рестлер неуклюже пытался схватить верткого тощего. Тот же, как блоха, скакал вокруг, нанося быстрые, но слабые удары.

— Да уж, этим точно не помешала бы консультация хирурга, — хмыкнул я, когда один из бойцов на арене пропустил особенно смачный удар в нос. — По восстановлению лицевых костей.

Бои шли один за другим, как конвейер по производству синяков и сломанных носов. Публика ревела, пиво лилось рекой, а кредитки букмекеров раскалялись от потока ставок.