Дожил – штурмую небоскрёб [1] ,

Где мировое зло живёт.

Мне Золо будет очень рад,

Напомню Эмиссару всё подряд.

Не забывает мир добра,

Где дотянулась длань твоя.

Здесь каждый третий демократ

Наживе и захвату рад,

Каждый второй, как бизнес-гей –

Залезет долларом в любую щель,

А каждый первый – «траст ин гад»,

Кровавый бог ваш очень рад.

Он любит золото и кровь

И скальпы детские индейцев,

Да уши чёрных стариков.

Семь миллионов краснокожих душ,

Стрельба, облавы, резервации, болезни,

Захват земель –

Ваш бог само спасенье.

Скорость пришлось немного сбавить – пот попадал в глаза и мелькающие двузначные циферки этажей стали расплываться. Требовалось немного охладить тело и запастись энергией окружающего пространства. Пригодиться. Неразумно врываться в драку, пытаясь помочь и тут же падать под ноги врагу от усталости, обезвоживания и разрыва изношенного сердца. Сёма сбавил скорость до человеческих мерок, снизил голос, продолжая полушёпотом:

Работорговля «Острова Свободы»

«Свободой» хочет заразить весь мир,

Колонизация без крови –

Что белый фосфор и напалм

Без выжженных людей.

Вьетнам, Корея, Гондурас, Камбоджа,

Панама, Сирия, Ирак, Балканы… Мир.

Всего сто пятьдесят «освобождённых» стран,

Где ты кумир.

Туда донёс ты своего зеленобога.

И люди не забудут

Им оказанную честь.

А ты кошмаром не тревожен –

Десятки видов пачек антидепрессантов есть.

Стрелять, взрывать, утюжить и гордиться –

Вот лозунг твой под звёздно-полосатый флаг.

Ты говоришь о равенстве, но гетто,

Растут по миру, сокращая мир.

Сёма содрал насквозь пропотевшую майку. Тело обдало прохладой. Дыхание выровнялось. Стягиваясь, как пружина перед последним броском, наблюдая перевалившие за полсотни циферки этажей, он шептал себе и шептал:

О, НАТО, ты бесчеловечно,

Раз позволяешь Эмиссару сеять смерть.

Так защищай же нас хотя бы в киноленте,

Пусть Голливуд работает ещё быстрей –

Наш уровень ай кью ещё немного в плюсе есть.

Прости, я не хотел обидеть президента,

Напомнив про мозги,

Но вместо склеенных улыбок,

Мы видим геноцид приказом шимпанзе.

Твои морпехи, те, что разрушали

Миры, гармонию, единство наших дней,

К тебе в гробах сосновых возвращались,

Но ты не слышал плач своих людей…

Нажива для тебя важней.

И пусть иссяк десант, но новый «гитлер-юген»

Вновь поясняют миру за «Ось Зла».

«Головорезы», «Потрошители», «Убийцы» –

Вот их простые в списках имена.

Ты ненавидишь человечество?

Ответь нам!

За что тебя должны

Любить и уважать?

Полста процентов мировых ресурсов,

Сто тридцать видов памперсов,

Мак-Дональдс – царь пиров,

Стрельба по школам,

« S . W .А.Т.а» не хватает,

Чтоб всем маньякам оказать «стальную» честь.

Пусть пойманных сажаешь ты на «стульчик»,

Но где же логика? Ответь?

За единицы убиенных душ даёшь ты смерть,

Десятки – три пожизненных и слава,

А сотни, тысячи – медали и награда.

Твои герои, твоя честь!

Сёма восстановился и начал добавлять скорость. Злые слова полетели с губ, глаза налились кровью, сорвался в последний рывок, договаривая:

Террор – твоё изобретенье,

Не спихивай всё на ислам,

Пропащий Рим – твоё прозренье,

Заблудший Вавилон – вот ты и есть.

Зверьё зверьём останется, поверь мне.

Ведь эволюция для душ – не для банкнот.

Придёт твой час, наступит время –

Потонет остров, прецеденты есть.

Твои пираты грабить перестанут.

Развесят всех по реям – прецеденты есть!

Твой бог ужасен, ты как сын – страшнее.

Ты «интертеймент» прошлых дней.

Как в прошлом на арене Колизея,

Прими же, гладиатор, эту честь.

Проклятья достигают цели.

Теперь ты, Золо… цель и есть .

Предпоследний этаж привёл в пентхаус. Выше только крыша. Сёма стиснул зубы и, перехватив поудобнее скользящую от крови секиру, плечом врезался в большие, широкие двери. Отбросило, как мячик. Тогда, взревев, поднялся, разогнался и в широком прыжке почти отключил разум. Нога врезалась в дверь.

[1] «Зелёные слёзы», авторское

Скорпион.

Нью-Йорк.

Несколько минут назад.

Тяжёлое эхо прокатилось по полупустому помещению, отразилось от стен, стёкол и вернулось к Эмиссару.

Золо взревел раненым зверем снова:

– Ты её не получишь! Сах'рэ!

Стёкла по всему периметру пентхауса разлетелись вдребезги от магического, волевого слова. Осколки стёкол верхнего этажа небоскрёба волной вылетели наружу и устремились вниз. Падая со сто двадцатого этажа, разгоняясь, острые кромки приобрели убойную силу. Прохожих постигла печальная участь. Кровь побежала по асфальту. Улицы взорвались отчаянными криками.

Эмиссара не заботили подобные мелочи.

Чудовищный ветер ворвался сквозь выбитые стёкла, загудел. Его порывы на верхних этажах порой достигают огромной скорости. Именно поэтому все этажи в небоскрёбах выше двадцать пятого этажа наглухо задраиваются.

Вместе с ветром в тёплое помещение ворвалось стужа зимняя стужа. Но этот холод не мог смягчить кипящий нрав бойцов.

Скорпион опустил сложенные ладони. Серебристая завеса щита померкла. Он принял на себя волну, полностью защитив хозяина.

– Сами как-нибудь разберёмся. Без тебя… Или лучше от слова «бес»? Ты мелкое, ничтожное существо, удушившее собственного брата ради силы, которую посулил тебе бес. Подлая тварь, по порабощённым душам, вылезшая наверх.

Золо исчез в воздухе. Чёрная молния устремилась к вихрастому гостю, но вновь растаяла о щит, частью отразившись в стену. Стена оплавилась высокой температурой, оставляя внушительную воронку.

Новый выпад сбоку и Сергий вскинул руки, разрезая волновой выпад на две части. Пол и стены за спиной потрескались. Волна вырвала кусок гранитной колонны и затихла, потеряв мощь. Кулак Скорпиона объяло огнём. Эманация элемента четвёртого уровня поплыла по воздуху вместе с ударом.

Появившийся Золо замедлился, выставил воздушный щит и перехватил удар. Но пропустил нужный момент и опалил себе манжет рубашки и запястье. Эмиссар, морщась, отскочил от Сергия. Ухоженное лицо исказилось. Не привык к боли.