– Ой, а чья это машина?

– Да я оказывается Данькину машину угнал. И большую часть его командировочных потратил. Так ещё и целую шоколадку сожрякал. Тебе ни кусочка не оставил.

Она улыбнулась, вытирая слёзы, спросила:

– Я готова отказаться от сладкого ради тебя… Куда мы?

Сергий выдохнул, расставляя мысли по полкам, щёлкнул пальцами:

– Туда, где вся эта бурда началась. К Катюхе домой.

– Она в больнице. В реанимации. Где её родители, понятия не имею. Серёжа, я много раз пыталась тебе помочь…правда! Но что я могу?

– Да не волнуйся, всё позади. Катюху мы сейчас выпишем, квартирку её от энергосущностей почистим, сказочнику-соседу зубы выбьем за клевету. И делов то, как говорит наш блондинистый друг. А потом покатим отмечать освобождение, устраивать разбор полётов и извлекать из всего уроки. Жизнь такая прикольная штука.

– Энергосущностей?

– Да, я сразу не заметил. Завёлся у нашей ведьмочки полтергейст дома. Либо она в детстве с гаданиями перемутила, либо сосед её шаман недоделанный. Не боись, на месте разберёмся. Ты мне только куртку отдай, а то в пиджаке непривычно, солидным себя чувствую. Мне бы что попроще, ты же знаешь. Я ж простой, патроны есть – стреляю, нет – перезаряжаю.

Лера выдохнула, окончательно приходя в себя:

– Сёма забрал вместе с документами. Он вчера из тайги вернулся. Не знаешь, где он сейчас?

Скорпион хмыкнул, посмотрел в сторону, рука потянулась ниже проигрывателя, нажал кнопку.

– Центр слушает, – донеслось из динамика.

– «Индиго-1» на связи. Найдите мне блондина или кого-нибудь поумней.

– Босс, вы сегодня странный.

– Никаких «босс» и никаких «сегодня». Есть только Скорпион. Здесь и сейчас! Где Леопард? Где Гений?

Щёлкнул переключатель. Голос сменился.

– Сергий, до ужаса рад тебя слышать. Не поверишь, вся боевая часть Антисистемы как раз работает по плану «Клеть».

– Ты поумничай мне ещё. Очки снял, так что говори, как есть. Или прослушки боишься? Не боись, контора в этой части страны стабилизирована, работает с нами. Мудрая её часть, по крайней мере. А обычную перехватывают в аэропорту. Всех столичных ревизоров в карантин.

– Леопард, основная группа и все тройки ликвидаторов штурмуют «малолетку». По нашим данным ты находился именно там…

– Находился, – буркнул Скорпион. – Ладно, Вася, не бери в голову. И что там?

– Скорпион, Совет до конца не врубается, что делать с освобождёнными. Ты намекал на проблему зон слишком поверхностно. А тут блондин из тайги приехал, всех на уши поднял. В общем, докладывают, что там около двухсот пареньков. Куда деть?

Скорпион повернулся к Лерке, улыбнулся:

– Знаешь, иногда память терять полезно. Честное пионерское.

– Скорп, куда деть две сотни парней?! – взревел динамик.

– Это из тех, которые не собираются домой? И тех, кому некуда идти?

– Именно. Всех, кого могли разогнать, разогнали. Эти хотят работать с нами.

– Энтузиазм надо поощрять. Рассели по гостиницам, я пока несколько дел доделаю, покумекаю.

– Да каким гостиницам? У нас же не съезд пионеров, засекут сразу. Вопросы пойдут.

– Вася, что ты как маленький? Возьми и купи пару гостиниц. Арендуй на худой конец. Там и рассели. На днях в Москву за оставшимися деньгами съездим. Заодно планы строительства домов привезём. Скоро всех расселим. Да и секции пора открывать. Школу построим для своих, институт откроем. Человеку не так уж и много надо, поверь мне на слово.

– Школа? Институт? Ты в своём уме?

– Вася, я, когда после карцера с пацанами общался, слышал все их пожелания. Не так уж много и надо: кушать, одеваться, учиться. У них стремления есть. Это пассионарии, Васька. Неправильно понятые. Их энергию надо направить в правильное русло. Забери половину моего счёта, если не хватит, да хоть весь забери. Думай над схемой, гений. Парни не должны пропадать. Приютишь сейчас, потом во сто крат отдадут. Понял?

– Понял, Скорп. Но ресурсов… и с моим счётом не хватит. Даже если сложим все наши счета.

– К чёрту ресурсы, Вася. Человеком важно оставаться. Найдём денег, отбой.

– Отбой.

Лера посмотрела вопросительно.

– Двести человек?

– Двести ровесников, – поправил Сергий. - Это мои одногодки. Сёма наверняка дуршлаг применил. Кровавый ариец. Оставил лучших из лучших. Нельзя таким пропадать.

– Ты всегда так говоришь!

– Я когда-то обманывал тебя?

Лера замолчала. Автомобиль свернул к серому шестиэтажному зданию. Сергий припарковался, на всякий случай спросил:

– В этой больнице?

Лера скривила губки:

– Если раньше не спросил, то знал. А раз знал, то зачем спрашиваешь?

– Да хватит бубнить. Пойдём, заберём твою подругу.

– Она мне не подруга! – вспыхнула Лерка.

– И не надо вспоминать её ноги на моей пояснице!

– Хватит читать мои мысли!

Улыбнулся:

– Они у тебя на лице написаны!

– Ах, так! А у тебя машина ворованная, вот как пойду, скажу охраннику.

– Иди, – улыбнулся Скорпион. – У него заколка золоченного скорпиона на груди. Солидарен останется.

Лера сложила руки на груди, вспоминая, чем бы ещё его задеть. Как назло, на ум ничего не приходило. Сдалась, показывая язык и хватая Сергия под руку.

Главврач категорически отказывался пускать в реанимацию, мотивируя это тем, что пациентка в тяжёлом состоянии. Скорпион с горечью вспомнил об удостоверениях в куртке, но куртка далеко, а врач вот он, перед глазами.

– Хорошо, доктор, давайте я покажу вам одну вещь, а вы сами решите пускать или не пускать.

– Что вы имеете в виду, молодой человек? – нахмурился профессор.

– Нож есть?

– Нож? Вы хотите кого-нибудь порезать? Может, санитаров позвать?

– Не порите ерунды, доктор. Просто дайте что-нибудь острое. Я тут же верну, обещаю.

– Вы же не хотите порезать себе вены? Вы не похожи на безумца, – подметил доктор.

Скорпион вздохнул:

– Если не позволяете показать вам чудеса направленной регенерации, просто пропустите к Катерине, я постараюсь помочь ей.

– Чем же? Ей нужно длительное лечение.

– Ей как раз не нужно лечение. Просто разум помутился из-за негативного энергетического воздействия. Это можно и нужно убрать. Я умею. Поверьте мне!

– Пустите его, доктор, он знает, что говорит, – добавила Лера. – Он на всю голову такой. С детства. Я тоже не сразу привыкла. Но хуже же не будет? Мы бахилы наденем!

Доктор почесал шею, кивнул.

– Ладно, идёмте. Всё равно не отстанете.

Катя лежала на кровати бледная, почти белая. Под глазами выделялись тёмно-синие круги, кожа истончилась, как пергамент, а губы высохли и потрескались, как от сильного жара. Пищали приборы, провода стелились по всей кровати.

Скорпион медленно приблизился, накрыл левой ладонью её правую ладонь. Правую руку положил на белый лоб.

Издревле у правшей правая рука – дающая, левая – берущая. И зеркально у левшей.

«Давай, маленькая, уходи из этого страха, этой пустой темноты. Сколько раз я сам стоял на её гранях? И тебе не позволю остаться. Иди, иди ко мне, на свет. Здесь тепло, здесь очаг и огонь. Это огонь твоей души, это твоё стремление к жизни, живи во имя света, во имя любви и свободы. Творец наделил человека свободой выбора и не ограничивает его в поступках. Ты можешь остаться там, среди холодной темноты, а можешь вернуться к огню… Выбирай».

Катя медленно подняла веки. В глазах рябило как от яркого света. Так проявляла себя подкачка энергией через правую руку. Глаза наткнулись на знакомую фигуру, губы расплылись в полуулыбке – дальше растянуть не могла, грозились лопнуть, высохшие, прошептала:

– Спасибо, Серёжа… Я… я больше не буду.

Лера стояла у входа в палату и… улыбалась.

Как перевоспитать вихрастого? Никак. Такой уж он человек. Любит помогать. И ничего с этим не поделать.

Стоило лишь уйти или смириться. Другого выбора не будет.

Неделю спустя.