Командир группы дал знак продвигаться, и штурмующая нацгвардия, выполняющая функции когда-то расформированного Беркута, устремилась дальше, оставив у входа лишь необходимый минимум.

Двое из группы проверили связанную охрану и вытащили изо рта кляпы.

– Хлопцы, эти уроды в подвале. Там были выстрелы, там… – забормотал первый.

Второй же моргнул, и зрачки его стали с янтарным отливом, по-звериному блеснув в полутьме. Блондин мгновенно порвал ремни и молнией схватил развязывающего их за шею. В мгновение он подскочил и впечатал в стену второго исполняющего функции омоновца. Третий в конце коридора оказался ретивым едва не прошил очередью. Пули впились в стену, где секундой ранее пробежал связанный…пробежал и обрушил на челюсть разящий удар.

– Чёрт, как же сложно без крови. Витя, держи вход, – обронил Сёма, на огромной скорости всех подвластных ступеней устремившись к лестнице.

Виктор, косясь на зияющий вход с проломленной дверью, осторожно дополз до автомата. Подумав, дотронулся до служивого. Инфа считалась быстро. Из полезного было лишь то, что им противостояла группа из двадцати человек, шестеро из которых держали под прицелом вход во дворе. Выходило, что Леопарду в подвалах досталось одиннадцать человек.

В кармане пискнула рация. Браславский дважды нажал кнопку, подав безмолвный сигнал.

– Двор чист, – донеслось по рации.

Виктор облегчённо поднялся и поспешил по коридору к лестнице. Но, едва начал спускаться, как наткнулся на группу поднимающихся по лестнице детишек.

– Вперёд, все к выходу, – поторопил Виктор.

Замыкал группу Сёма, на плече тащив парня, которого спасли из одиночной палаты. Сам парень идти не мог. И тут Виктор заметил быстро багровеющие штаны парня.

– Не срослось без крови, – обронил немного взволновано Сёма, зажимая рану едва слышно хныкающему мальчонке, – гвардеец подстрелил его раньше, чем я успел отключить последних двух. «Киборг» щитом прикрылся. Сразу вырубить не удалось.

– Он что, стрелял по заложникам?

– Паренёк крикнул мне, и этот упырь посчитал парня на каталке моим опасным помощником.

– Привычка псевдобойца. Стреляют во всё, что видят с тех пор, как таких прогнали с Донбасса.

– Ладно, быстрее к выходу. Там ещё суета.

– Нет суеты. Наши двор расчистили, автобус ждёт.

Оба поспешили по лестнице. Виктор в спешке коснулся подстреленного парня… По голове как молния ударила. Браславский невольно застыл.

Сёма, перестав слышать позади шаги, обернулся.

– Ты чего? Что случилось?

– Он паранорм, – потрясённо сообщил Витя. – Они все паранормы. Вот почему их здесь держали. Под наркотой дети. Мозги варят им, чтобы бездействовали днём.

– Слушай, удачно зашли, – заметил блондин. – Родители будут рады вернувшемся детям.

– Нет…

– Что нет?

– Родители их и продали, – тихо обронил Виктор.

– Как… так? – не сразу поверил Сёма.

– Сироты, как. Структуре придётся их усыновить и удочерить. Нет у них больше родителей.

Сёма едва свободной рукой кусок стены не выбил. Опомнился, не желая пугать пацана. Тому и так стресса выше крыши.

– Да что с этой территорией вообще происходит? Как надо было довести народ, чтобы стали продавать своих детей?

– Ивана Грозного не помнишь, что ли?

– А что с ним?

– «А всех сирых и убогих ссылать на Окраину. Там им, дуракам, самое и место», - процитировал приказ Ивана Грозного по памяти Виктор.

– Ещё один историк на мою голову, – хмыкнул Сёма. – А границы кто держал по- твоему, пока столицы бесновалась от своей высокодуховной и высоконравственной крутости?

– Все хороши, – резюмировал Виктор.

Он прекрасно умел копаться в прошлом ныне живущих, но история перед двадцатым веком для него представлялась сплошной террой инкогнитой, не раз переписанная тем, кому это было необходимо.

Поднялись по лестнице и поспешили по коридору. Там у входа уже стоял свой человек с кипой курток. Не разбирая размеров и расцветок, накидывали их на детей и вели к автобусу. Во дворе в снегу валялись оглушенные нацгвардейцы с дротиками снотворного в шеях.

Проблема была лишь в том, что координатор успел выделить неподготовленной группе лишь микроавтобус на девять мест, а все дети и группа поддержки туда не влезала.

– Да что за чёрт? – выругался Виктор, топчась на месте.

– Мелкий, не ной, – ухмыльнулся Сёма и кивнул на ПАЗ структуры, исполняющей функции цепных псов тех людей, кто остался платёжеспособен в некогда огромном, процветающем городе.

«Да нас всех в Интерпол занесут!», – едва не закричал Виктор, но сдержался и промолчал. Группа поддержки уже вела детей в салон. Водитель микроавтобуса уже выкидывал с водительского места спящего водилу «ОМОНа».

«Походу, к причудам Сёмы все давно привыкли», – решил Виктор.

Он больше не обижался, когда блондин над ним подшучивал впредь. Этот юмор был заслужен и проверен жизненными уроками.

Через некоторое время восстановленные дети попали в «детсад» под опеку Кота.

Около двух месяцев назад.

Урал. База «Тень-3».

Юля не знала, куда деть руки. От волнения они постоянно пытались залезть в карманы, желали почесаться и не находили покоя.

Ещё бы, ведь двое из самого Совета базы нависли над ней горой и пытались выяснить всю доступную информацию. А с момента уничтожения базы Серокожих в Антарктиде, информации накопилось немало. Ведь один из выживших инопланетян достался Юлии Приходько для дознавания.

Что она подробно и изложила в отчётах, которые изучал Космовед.

– Так, успокойся, – сказал Вася и протянул стакан воды. – Дмитрию Александровичу всё равно интересны лишь технические аспекты их технологий, а меня интересует слишком разное, чтобы пытать тебя за каждую деталь. Успокойся и попытайся рассказать, как ты сама всё это увидела. Опиши своими словами, без сложностей. Твоя задача – начать. Мы подхватим.

Юля отхлебнула воды, и не забыв от волнения разбить стакан (на что никто вообще не обратил внимания) неуверенно начала:

– Я так поняла, что когда-то мы воевали. Земляне…хотя нет, тогда белая раса ещё не была на Земле. И серокожие. Это было на каких-то других планетах. Да, мы определённо убивали друг друга… но мы от одного корня. В той войне наша ветвь проиграла, мы отступили в другие миры. Но и они слишком изменили себя для победы. Да так, что начали генетически вырождаться. Мы нужны им. Они клонировали войска и слишком разбавили себя, став генетически неустойчивыми. Это как «эффект копирки». Каждая последующая копия хуже оригинала. Нам хватило ума не разбавлять свою кровь, а они сделали всё для победы. И тем самым проиграли.

– То есть два наших вида от одного корня? – уточнил Гений.

– Да. Это я видела точно.

– Юля… Ты что-то путаешь. Наши учёные сравнивали ДНК человека и Серокожих. Мы не можем быть от одного корня. У человека двойная спираль ДНК, у них же четверная. Это разные структуры.

– Василий Васильевич, я уверена в том, что видела.

– Вася. Просто Вася, – поправил он. – Нам обоим ещё не за пятьдесят, чтобы меня по отчеству называть.

Гений и посмотрел на Дмитрия. Комовед, которого исключительно называли по имени-отчеству, как старшего в структуре, пропустил шутку меж ушей, никак не отреагировав. Ему уже что-то передавали микрофон, и напряжённое лицо отражало работу глубокой мысли.

– Хорошо… Вася, – с заметным трудом продолжила говорить паранорм. – Я же сказала, что они генетически видоизменяли себя. Удвоение спирали ДНК ничего не говорит о корнях. Их уровень развития позволяет оперировать с генами так же легко, как мы добавляем молоко в кофе. Генная инженерия на высоте.

– Юля. Насколько глубоко ты разбираешься в генетике?

– Ну… раньше вообще не разбиралась, а теперь наши курсы дают много знаний. Мы много читаем, смотрим, играем и запоминаем. Самообразовываемся, короче. Так что кое-что уже знаю. Это в школе ничего не знала. А тут… развиваюсь.